Пусть умрёт - Юрий Григ

      И, наконец, третья, наилюбимейшая и самая желанная категория – все те же друзья-однополчане, но только действующие от имени частных лиц. Или от имени начальства, но неофициально. Вот эти, последние, и были основой благосостояния предприимчивой женщины-капитана.

      Перечень услуг, предлагаемых этой категории клиентов, включал в себя обработку товара, куда  входили: ликвидация отпечатков пальцев, удаление с поверхности улик веществ, как органического, так и неорганического происхождения, включая генетический материал и тому подобное; подмену товара равноценным, то есть, попросту, подделкой; безвозвратное уничтожение товара. Но настоящей изюминкой сервиса, его своеобразным венцом, являлся подлог – то есть приобщение к материалам следствия по желанию заказчика несуществующих улик.

      В этом удивительном сне прейскурант на перечисленное был нацарапан корявыми буквами на укрепленной над кассовым аппаратом табличке.

      Капитан Трюфелева зорко всматривалась в очередь, пытаясь заранее определить психотип покупателя – с этими клептоманами нельзя было расслабляться, необходимо постоянно держать ухо востро, того и гляди уволокут что-нибудь. Короче, вор на воре!

      На всякий случай торговый зал был оборудован камерами наблюдения и датчиками на выходе, но и они не всегда помогали. Трудно было женщине работать без помощников. Но помощники – это лишние расходы. Так что приходилось мириться. Скажем, в прошлом месяце один нечистый на руку майор стащил ТТ, проходивший по делу о не раскрытом до сих пор заказном убийстве. Насилу выкрутилась. Пришлось за свои, кровные неучтенный ствол подложить. А ты поди – найди-ка ТТ. Их уж полвека не выпускают.

      Трюфелева вздохнула.

      Первым в очереди стоял бравого вида мужичок в форме майора, прижимающий к груди растоптанные футбольные бутсы.

      - Что у вас? – раздраженно – а как еще разговаривать с категорией номер один! – поинтересовалась Трюфелева.

      - У меня? – глупо переспросил майор.

      - У вас, у вас! Уши прочистили бы.

      - У меня, это... Вот…

      Он, не обижаясь, деловито снял форменную фуражку, достал из нее какую-то жеваную бумажку и протянул ее Трюфелевой.

      – Вот здесь все указано. Предписание, тыры-пыры, ё... – осекся он под железным взором.

      - Па-пра-шу не выражаться, товарищ майор, – окрысилась Трюфелева. – Дай-ка сюда предписание.

      Она нацепила на нос очки – в последнее время глаза все чаще подводили – и вырвала бумажку из рук майора.

      - Та-ак... касательно...  – забормотала она, шевеля губами и потея от усердия. – Инвентарный номер... Покажи-ка товар, майор. Угу, сходится... Обувь спортивную... в скобках – бутсы, со следами крови, проходящие по делу номер... Так,  выдать майору Прихебатько... Вы что ли Прихебатько?

      - Я...

      - Предъяви документы! – вдруг заорала она.

 Прихебатько испуганно дернулся, достал из кармана кителя удостоверение и сунул под нос Трюфелевой. Та в руки документ брать не стала, только проворчала:

      - Верю. – И продолжила изучение предписания: – Для предъявления в районном суде… так, района... В качестве вещественного доказательства... Так, бумага в порядке, – закончила она со вздохом  – да и как не вздохнуть, когда все в порядке. – Проходи-проходи, чего встал-то? Не задерживай очередь, Прихебатько. Предписание у меня остается...

      Она засунула записку в ящик стола и гаркнула:

      – Следующий!

      Следующим оказался нагловатого вида парень в штатском. Он лихо подкатил к кассе тележку.  На решетчатом дне покоилось несколько пакетов с просвечивающими сквозь полиэтилен предметами.

      Трюфелева, обладающая редкостным нюхом, мгновенно почуяла добычу.

      – А у вас чё? – подмигнув, спросила она.

      – Я от Петровича, – подмигнул он в ответ, и, вытянув из кармана жеваную бумажку, передал ей

      Капитан молча приняла записку, старательно расправила, прочитала, понимающе кивая, и спросила:

      – Расплачиваться как будем?

      – Обижаете, Тамара Поликарповна. Наичистейшим налом, разумеется! – с укоризной в голосе ответствовал парень.

      – Понимаю, что не кредитной карточкой. Валюта какая?

      – Ну…,  баксы, чё ж еще?

      – Долларами, значит, – сделала она ударение на втором слоге, – щас посчитаем. Не стесняйтесь, выкладывайте пока товар.

      Трюфелева заметно подобрела – на ее лице даже появилось подобие улыбки. Однако вполне возможно это была вовсе и не улыбка – легко было впасть в заблуждение, так как в силу чрезвычайной полноты способность к выражению чувств с помощью мимики была капитаном в значительной степени утрачена.

      Она выудила из-под прилавка калькулятор и принялась тыкать в него пальцем. Калькулятор был мал, и поэтому пухлый палец постоянно норовил зацепить соседнюю кнопку. Несмотря на досадную помеху, Трюфелева проявила завидную ловкость и, используя единственный не обломанный ноготь на безымянном пальце левой руки,  махом перевела цены из рублей в доллары по текущему курсу – за курсами и за кросс-курсами двух основных твердых мировых валют капитан следила с завидным постоянством. Закончив вычисления, она удовлетворенно крякнула и сунула машинку с результатом под нос нахалу.

      – Ну и цены! – возмутился тот, и вдруг стал раздуваться, как воздушный шар, но, перехватив безразличный взгляд Трюфелевой – мол, хотите – берите, хотите – нет – мгновенно сдулся и поспешно согласился: – Беру!

      Когда пачка долларов перекочевала из его кармана в заветный ящичек кассы, а сам он ретировался за арку и исчез – будто растворился в воздухе – к кассе придвинулись двое. Одного она признала сразу – знакомый следователь из угрозыска, старший лейтенант Игнаточкин, а второй – неизвестный, лет сорока, похож на какого-то актера из блокбастеров. Можно было даже назвать его красивым, если бы не небритая морда. Такие женщинам конечно нравятся. Но только не Тамаре Поликарповне!

      Парочка эта тихо переговаривалась друг с другом, с интересом поглядывая на Трюфелеву. Голоса их доносились до нее словно сквозь ватное одеяло.

      - Вот, – шепнул небритый на ухо Игнаточкину, – посмотри, старлей, какое глубокое понимание законов статики на интуитивном уровне, какой сметливый ум! Взгляни, насколько совершенна эта умнейшая конструкция, сотворенная спонтанно по велению не разума, но сердца. Если мне не изменяет память, еще великий Леонардо, предвидя рождение товарища капитана... Как ты сказал ее  фамилия, Сморчкова?

      - Трюфелева! – напомнил старший лейтенант тоже шепотом.

      - Да-да, помню – что-то связанное с грибами... Так вот, уже в те времена гениальный самоучка придумывал такие вот устойчивые механизмы, основанные на трехточке. Это универсальный метод применим во многих областях. Кстати, он используется и при наведении ракет противовоздушной обороны на движущиеся цели.

 Вероятно, он был готов прочесть лекцию о применении этого выдающегося метода и в других сферах человеческой деятельности, но неожиданно сдобные щеки пришли в интенсивное движение.

      Капитан Трюфелева сладко причмокнула, что-то пробормотала и проснулась. Вместе с пробуждением пришло понимание, что сидит она не за кассовым аппаратом, а в колченогом кресле (на одну из ножек при помощи деревянного бруска и упаковочной липкой ленты была наложена шина) за письменным столом в своей каморке с решеткой, отделяющей ее от остального мира. Всё, что ей только что пригрезилось, пропало, не оставив ни малейшего следа.

      Пропал торговый зал с полками, полными уникальных товаров; провалилась куда-то очередь; исчезли... Внезапно ее прошиб холодный пот, и она, едва не оторвав ручку, рванула ящик стола...

     Капитан радостно вскрикнула – вожделенные пачки заморских денег преспокойно лежали на месте.  Она подняла мутный спросонья взгляд на добрых молодцев, заворожено созерцавших эту потрясающую воображение картину пробуждения.

      Именно этим словом, метко и лаконично, назвал бы свое полотно неутомимый труженик льняного  холста и  колонковой кисти, старый друг Максимова Боря Квинт, задумай он вернуться в лоно гиперреализма, своего любимого жанра в «доводолейную» эпоху.

      Заплывшие первосортным сальцем глазки Трюфелевой уже набрали живой блеск и с интересом уставились на посетителей. Эти парни грубо, как это свойственно мужикам, нарушили ее грезы, но она не держала на них зла, поскольку тайно симпатизировала старшему лейтенанту. Напротив, ей стало любопытно – что же привело их сюда и кто такой этот небритый.

      Когда же гости изложили причину своего появления, Трюфелева поначалу опешила. Судите сами – и им также понадобился инвентарный №1028, проходящий по делу об убийстве в заливе!