Смех победителя - Дмитрий Казаков

– Значит, надо идти. – Радульф не стал вникать в тонкости состоявшейся беседы, а тут же сделал из нее практические выводы. – Вам помочь, господин, или сами справитесь?

– Справлюсь. – Маг глянул на небо, где серые и желтые клубы прятали за собой что-то темное. – Поспешим. Долго оставаться тут нельзя, жизнь вытечет по капле, и туман вберет в себя прах…

Он зашагал туда, где находился северо-восток, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Лес тут был почти такой же, как в обычном мире, только не пели птицы, не шумели колышущиеся ветви, лишь доносящийся откуда-то издалека скрежещущий грохот нарушал тишину.

– Интересно, тут кто-нибудь живет? – спросил Радульф, оглядываясь.

– Живет – не то слово, – ответил Хорст, с усилием переступая через упавший ствол. – Тут можно только существовать. И если кто-то или что-то ухитряется это делать, то я не хотел бы с ним встретиться!

Туман то густел, то редел, открывая тянущийся во все стороны лес, ельник сменялся березняком, а тот – могучими дубами, вскинувшими к небу раскоряченные ветви.

Но везде было тихо, пусто и мертво.

– Все, больше не могу, – сказал маг, ощутив, что его шатает. – Пора возвращаться. А ну-ка идите сюда…

Илна прильнула тесно, обняла его за пояс, Радульф приблизился осторожно, точно опасаясь, что маг превратится во вспышку пламени.

– Ыххх… – Хорст захрипел, собирая последние силы, в теле натянулась каждая жилочка.

Когда-то молодому подмастерью из Линорана приходилось вставать до рассвета, колоть дрова, топить печь, подметать мастерскую, а потом до поздней ночи помогать наставнику, не разгибая спины и получая в качестве поощрения пинки и тумаки.

Тогда Хорст выматывался к ночи так, что еле мог ходить.

Явившееся без приглашения воспоминание о тех временах заставило его обозлиться. И на волне злости бывший сапожник, ставший ныне магом, выдернул всех троих в обычный мир.

А ощутив прикосновение свежего ветра к лицу, рухнул в беспамятство.

Костерок негромко потрескивал, а дым, запутываясь в кроне нависших над крошечной поляной елок, уползал в темнеющее небо не единой струей, а рваными клоками, которые трудно будет разглядеть и с нескольких сотен размахов. Хорст ощущал, что лежит на чем-то упругом и колючем, закутанный в плащ, а тело охватывает приятная истома. Двигаться, что-то делать и говорить не хотелось.

– Эх, язви тех редаров в печенку, – раздался от костра голос Радульфа. – Но жратвы-то у нас никакой нет! И не добудешь ничего! Не с мечом же на охоту отправляться?

– Ничего, потерпишь, – ответила Илна. – Меня больше другое волнует – когда Хорст очнется?

– А я уже очнулся, – сказал он, понимая, что таиться дальше глупо.

Маг выпутался из плаща и обнаружил, что за его пределами довольно-таки холодно. С некоторым усилием встал и проковылял к костру. Уселся на лежащее рядом с ним бревнышко и замер, протянув к огню дрожащие руки.

– Неважно вы выглядите, господин, – заметил Радульф.

– Ничего удивительного, – отозвался Хорст, ощущая как откуда-то с юго-запада ему в спину дунуло ледяным ветром. – И новости у меня тоже неважные. Редары Ордена знают, где мы находимся!

– Как? Откуда? – Девушка помрачнела, чистый лоб пересекли складочки морщин.

– Если бы я знал. – Маг поскреб шрам на щеке. – Возможно, они как-то чувствуют те места, где нарушается естественный Порядок мироздания… В любом случае нам придется уйти отсюда до рассвета.

– Язви их в печенку! – выругался Радульф.

– Тебе незачем идти с нами. – Хорст повернул голову и взглянул десятнику в лицо. – Ты ничем мне не обязан, так что можешь отправляться на все четыре стороны, Орден преследует меня, а вовсе не тебя.

Пожилой воин засопел, густые брови сошлись к переносице.

– Зачем обижаете, господин? – спросил он. – Мне князь приказал охранять вас, и я буду делать это, пока смогу держать меч!

– Я не редар и не оценю твое благородство. – Хорст сделал паузу. – А служить магу вовсе не почетно и невыгодно. Если ты останешься со мной, то вряд ли заработаешь уважение и богатство, скорее, тебе будут плевать вслед и за глаза именовать «старым дураком», если не хуже…

– Пусть называют! Глупцам Творец-Порядок судья. – Я служу не ради славы или денег, а потому что таков мой долг и, отступившись от него, я обесчещу сам себя. А что худшее может случиться с человеком?

– Смотри. – Мгновение маг глядел на Радульфа, но тот не отвел глаз. – Ты сам выбрал. А теперь ложись, отдыхай. Силы нам еще понадобятся.

– Как скажете, господин. – Десятник поднялся, пошел прочь от костра. Послышался хруст лапника в импровизированном ложе, а когда он стих, то на смену пришло равномерное сопение.

– Ты бы тоже поспала, – сказал Хорст Илне.

– А ты?

– Должен кто-то сторожить. – Он пожал плечами и неубедительно соврал: – Кроме того, я выспался!

– Я с тобой посижу. – Девушка села рядом, положила голову ему на плечо.

– Глупо, хоть мне и приятно, – вздохнул маг.

Некоторое время сидели молча. Шумел лес, похрапывал Радульф. Из холодной темноты вверху глядели звезды, костер шипел и потрескивал, точно пытался разговаривать на своем языке.

В пламени рождались и исчезали причудливые силуэты.

– Так я и не поняла, почему они на нас напали, – вздохнула Илна, вставая, чтобы подкинуть в костер еще хвороста. – И как только выследили?

– Сила Ордена велика, и я мало что о ней знаю. – Хорст поежился и потер ладони друг о друга. – Ты сама видела, чего стоят его воины в схватке!

– Лучше бы не видела.

Получив новую порцию топлива, костер радостно затрещал, пламя поднялось, осветив мохнатые еловые лапы.

– Как будто мало мне магов! – Хорст зажмурился от прянувшего в лицо жара. – Ладно, пусть Хаос мной заинтересовался! Пусть двое одержимых попытались открутить мне башку! Но почему в этом случае меня пытаются убить еще и верные слуги Порядка?

– Тот, высокий, вроде чего-то тебе объяснял, – заметила девушка, не очень успешно пытаясь скрыть зевок.

– Объяснял! Но укуси меня крыса, если я чего-то понял из его слов!

Костер затрещал, точно орех на крепких зубах, крупная ветка переломилась, и вверх ринулось облачко искр, похожее на рой светлячков.

– Иди, спи, – добавил Хорст. – Я посторожу…

– Как знааешшшь… – последнее слово вышло с гулким завыванием, которому позавидовали бы и волки.

Илна прижалась щекой к его щеке, на мгновение замерла, а потом решительно поднялась и зашагала туда, где продолжал сопеть Радульф. На широком ложе из лапника места хватило бы и всем троим.

Маг остался у костра.

Плывущий между стволов туман был холоден, точно простоявший ночь на морозе кисель, деревья, окутанные серой дымкой, казались оцепеневшими. Редкие птичьи голоса звучали робко.