В погоне за солнцем (СИ) - Алиса Элер

Чета вьер Лиин еще встречала последних, запоздалых, гостей, но все, кто интересовал Эрелайна, уже собрались и негромко разговаривали, отойдя в тихий угол парка, под сень старого дуба.

Он обогнул разбитый перед дворцом пруд, на котором распускались, открывая чаши ладоней, белоснежные лилии, раскланялся со встреченными по пути знакомыми. И — еще прежде, чем поравнялся с лордами — услышал сухое:

— Республика полагает, что ей есть, что нам предложить, и настаивает на открытии торговых путей. Я считаю это излишним.

Леди Эйлин.

— Вы всегда так говорите, дорогая. И всегда ошибаетесь.

— В этот раз — тоже? — ни одна черта ее красивого, но излишне строгого лица не дрогнула в негодовании, хотя Эрелайн готов был поклясться, что слова лорд Эштенбри ее задели.

— Вы даже не знаете, что они предлагают, — насмешливо продолжил лорд. Больше всего манерами и речью он походил на светского щеголя и повесу. Но ошибкой было бы отказать ему в остром уме, который с равным успехом мог как безошибочно находить выходы из невыгодных положений, так и ударять уколом шпаги — точно, больно и всегда попадая в цель. Подчеркнутая сдержанность леди Эйлин часто становила предметом его насмешек.

— Боюсь, но этот раз ошибаетесь вы. Я не полагаю в своем праве говорить о том, чего не знаю. С торговым предложением я ознакомлена.

— И каково предложение Северы? — спокойно спросил, обрывая нарождающийся спор, лорд Ниес. Встретившись взглядами, они кивком приветствовали друг друга. С остальными лордами Эрелайн обменялся рукопожатиями, склонившись только перед леди Эйлин.

— Налаживание регулярных торговых путей. В перспективе — открытые торговых границы, — помедлив, ответила леди, на мгновение скрестив взгляды с Эштенбри. И ровно добавила: — Также Совет дает нам право прийти к торговым соглашениям с Лесом Тысячи Шепотов и Лазурной Гаванью от их имени.

— Как это любезно с их стороны! — насмешливо протянул Эштенбри, убрав руку в карман. Полы недлинного сюртука разошлись, и стала видна серебряная цепочка часов, тянущаяся от жилета к карману. — Обязать нас по договору наладить торговые отношения с третьей стороной — и представить это наградой.

— По договору часть прибыли отходит нам, как посредникам, — Эйлин повела плечами, и по ее лицу пробежала тень неудовольствия. — Полагаю, они считают это предложение щедрым.

— Возможно, оно действительно вправе называться щедрым. Но не для нас, — невыразительно заметил лорд Алерд. Было видно, что для него интерес не представляет ни сам разговор, ни торговое соглашение. Впрочем, как и для всех здесь присутствующих. У договора не было ни единого шанса, и если бы не необходимость соблюсти формальность и составить предлагающей стороне вежливый отказ, о нем бы даже не заговорили.

— …а что думаете вы, Эрелайн?

Эрелайн вздрогнул, не ожидавший вопроса, и отвел рассеянный взгляд от дальнего тенистого уголка парка, где нежный весенний ветер мягко касался цветов дикой розы.

— Если ни один из товаров, которые Севера может предложить, нам не нужен, — начал он, не сразу включившись в разговор, — а договор влечет за собой лишние обязательства, я не вижу причин, по которым мы должны согласиться. Я поддерживаю леди Эйлин. Торговли с Шектаром и Фламандрией достаточно.

— Лорд Эштенбри?

— Не возражаю, — сухо сказал он.

— В таком случае я озвучу наше решение лорду-правителю. И, если он согласится, составлю отказное письмо, — договорив и не услышав возражений, леди опустила взгляд, педантично поправив кружево на рукаве: ей показалось что оно лежит недостаточно ровно. И вздрогнула, когда за спиной раздалось улыбчивое:

— С чем я должен согласиться?

Сам лорд-правитель предстал перед ними мгновением позже, шагнув в круг беседующих. Эрелайн чуть повернул голову и еле удержался от того, чтобы выказать неудовольствие: это ало-золотое, пышное и роскошное платье, расшитое капельками рубинов, он не смог бы не узнать, даже если бы захотел. Леди-правительница.

Зачем она здесь? Дела никогда не интересовали ее, как не интересовало все несвязанное с ней.

Лорд-правитель жестом оборвал их, заговорив сам:

— Лорд Эрелайн, я украду вас ненадолго? Нам необходимо переговорить.

— Разумеется. Я хотел просить вас о том же.

Лицо лорда Этвора озарилось теплой и понимающей улыбкой, как будто их связывала какая-то общая тайна. И это странной, прежде ни разу не виденное выражение заставило Эрелайна насторожиться.

— Не удивлен. До церемонии осталось чуть меньше недели.

«Какая церемония?» — чуть не сорвалось с его губ, но он вовремя замолчал.

Темные годы! Свадьба! Висения ведь напоминала совсем недавно, а он забыл!

— Нет, — сказал Эрелайн. И, прежде чем лорд-правитель успел выказать удивление, уточнил, смягчив возражение: — Не только о ней.

— Позже! Все позже, — отмахнулся Этвор.

В его голосе не звучало ни твердости, ни упрямства, но это впечатление было обманчиво. Заставить лорда-правителя переменить решение не удавалось еще никому.

— Думаю, не стоит отвлекать гостей скучными семейными разговорами, — продолжил он, улыбнувшись присутствующим. — Моя дорогая супруга, боюсь, совсем нас заждалась. Пойдемте!

И, не нуждаясь в согласии, лорд-правитель развернулся, неспешно направившись к не пожелавшей подходить ближе супруге. Леди Айори не любила тех, кто был сильнее и влиятельнее ее, а тех, кто мог чем-то затмить — не прощала.

Эрелайн помедлил, не сходя с места и не решаясь идти — а потом нагнал Этвора быстрым шагом.

Общество леди-правительницы он не выносил, предпочитая обмениваться с ней любезными и ничего не значащими словами, но не поддерживать с ней разговор. Чужие мнения леди-правительницу не интересовали. Ей нужны были благодарные слушатели, готовые восторгаться ей, воспевать ее — возносить ее.

«Пусть говорит, — сказал себе он. — Пусть делает, что хочет, там, где от нее нет вреда. Пусть говорит — только бы быстрее закончила».

Иришь провела ладонью по скамье. Капли дождя искристыми брызгами сверкнули в лучах солнца — и рассыпались по траве, такой невозможно-зеленой, что слепило глаза. Пахло мокрой землей. От диких роз, зацветших позже, чем обычно, и в дождь особенно сладких, хотелось сбросить неудобные туфли, расшнуровать туго затянутый корсет и кружиться, едва касаясь ногами земли.

Хотелось, но нельзя.

…Прием, длившийся не больше получаса, уже смертельно утомил ее. Вернуться во дворец, оставив гостей, Иришь не могла, скучать в одиночестве — не должна была. И потому, обменявшись улыбками и ничего не значащими словами с каждым из гостей, она отошла вглубь парка к старой, затерянной среди стволов и низко опущенных ветвей беседке. Дикая роза, оплетающая перголу, прятала Иришь от чужих глаз, тогда когда она могла видеть прием — стоило только чуть-чуть отвести колкую до алой крови ветвь.