Жесткий ответ - Владимир Колычев

— Значит, она здесь. Будем смотреть, — сказал следователь, поднимаясь со своего места.

Рома последовал за ним. В коридоре их ждали двое. Как он узнал позже, это были оперативники из ГУВД. Они обступили его с двух сторон. Под локоток не брали, но и без того у Ромы возникло ощущение, будто он под конвоем.

И где это, интересно, Круча и все остальные, почему его отдали на откуп «жуку-вонючке»?

Следователь предложил Роману открыть машину. Оперативники обследовали салон. Ничего. Полезли в багажник.

— Пятна, похожие на пятна крови, — сообщил один.

— Полиэтиленовая пленка, тоже вся в крови…

— Пригласите понятых, — велел следователь.

Рома был в шоке. В багажнике его машины следы крови.

Откуда?

Стараниями следователя был составлен протокол осмотра, подписан понятыми. Взяты образцы обнаруженной жидкости.

Следователь то и дело посматривал на Рому. Будто ждал, что он ударится в бега. И тем самым косвенно подтвердит свою вину. Только не дождется, голубчик. Не на того нарвался.

— Ну, что вы можете сказать по этому поводу? — спросил он у Ромы уже в кабинете.

Два оперативника остались в коридоре. На охране. Чтобы Рома не сбежал… Черт, где же Круча? Кто остановит этот произвол?

— По какому поводу?.. Вы что, серьезно думаете, что я убил Бурыкина?

— Я не думаю. Об этом говорят факты.

— Какие факты?

— Вашу машину видели на месте преступления, пятна крови в багажнике… А потом, у вас был мотив.

— Какой мотив?

— Бурыкин обидел вас.

— Обидел?!.. Вы, любезный, слова бы подбирали. На меня было совершено покушение. Между прочим, при исполнении… Я вам не барышня, чтобы меня обижали. И не «петух» на зоне…

— Кстати, о зоне, — зловредно смотрел на него следователь. — У вас есть шанс там оказаться…

— Здрасьте-приехали!.. Не убивал я Бурыкина. Не убивал!

— А вот кое-кто думает по-другому.

— Кое-кто — это кто?

— Есть люди. Из управления собственной безопасности… Если вы не знаете, я вам доложу. На вас и на других сотрудников уголовного розыска ОВД «Битово» собрано немало жалоб от людей, пострадавших от грубых действий с вашей стороны.

— Все жалобы анонимные.

— Правильно. Но это только подтверждает, в каком страхе вы держите людей…

— Это разговор ни о чем.

— Нет, вы не правы, это почва для разговора, вернее, для уголовного дела, которое будет заведено в отношении вас.

— По делу об убийстве Бурыкина?

— И не только…

— Еще и гражданку Рысьеву на меня спишете, так? — криво усмехнулся Рома.

— Не исключено…

— Давай, давай, родной, давай! Бей своих, чтобы чужие боялись!..

— Я вас не бью. Я всего лишь собираю, обобщаю и анализирую факты… Вашу машину видели у Глубокого озера в начале седьмого утра…

— Если вы насчет алиби, то оно у меня есть. Жена подтвердит, что в это время я был дома…

— Жена есть жена. Это не самое надежное алиби. К тому же она могла спать в это время.

— У нас маленький ребенок. Сегодня он спал неспокойно. Мы по очереди поднимались к нему с женой…

— Вы поднялись, оделись, взяли машину и поехали охотиться за Бурыкиным…

— Чушь какая-то.

— Не знаю, не знаю… Где вы держите машину?

— Во дворе дома. Гараж еще не успел закончить…

— Не боитесь, что ее могут угнать?

— Угнать?! У нас, в Битово?! И у меня?! Вы, наверное, шутите….

Вообще-то, машину угнать можно. Или колеса поснимать. Но максимум через пару дней все будет стоять на месте и в лучшем виде. Рома был уверен в этом. Так уж поставлена их ментовская работа. Все у них в порядке, потому что они не кабинетные крысы, как этот живчик.

— Значит, машина стояла во дворе. Я так понимаю, ее никто не охранял. И никто не подтвердит, что этой ночью вы не пользовались ею…

— Да ерунда все это. Ерунда! — начал нервничать Рома.

И бросил нетерпеливый взгляд на дверь.

— Своего начальника ждете? — едва заметно усмехнулся следователь. — Он будет не скоро. И товарищи ваши будут не скоро. Они на беседе у городского прокурора…

— С каких это пирогов?

— С тех самых, которые вы, дорогой товарищ капитан, напекли…

— Бред какой-то…

— Бред будет, когда экспертиза установит, что кровь в вашей машине идентична крови убитого Бурыкина…

— А так и будет, — вырвалось у Ромы.

— Так и будет? — встрепенулся следователь. — Значит, вы утверждаете, что вывозили в багажнике вашей машины труп Бурыкина?

— Ничего я не утверждаю. Потому что ничего не знаю…

Но, похоже, меня подставили…

— Подставили?!

— Кому-то я перешел дорогу. И меня подставили…

— Вы думаете, я вам поверю?

— Поверите. Если, конечно, у вас есть враги, которых вы нажили по роду своей деятельности, готовые на все, чтобы вас скомпрометировать…

— У вас такие враги есть?

— Да сколько угодно! Много дерьма прошло через мои руки…

— Я вас понимаю. Но версию о том, что вас подставили, всерьез принимать не буду…

— Как хотите, дело ваше, — пожал плечами Рома.

Он испытывал жгучее желание тюкнуть живчика кулаком в лоб. Так, чтобы со стула слетел, ноги к потолку подбросил.

Чтобы исчезла с лица ехидная улыбочка, чтобы наглости поубавилось.

— Бурыкина я не убивал. В машине своей труп его не вывозил. В указанный промежуток времени находился дома.

Это может подтвердить моя жена. Все, больше я не скажу ни слова…

— Ничего, заговорите. Как только станут известны результаты экспертизы… И учтите, вам не удастся сбить следствие с истинного пути.

— А кто собирается его сбивать?

— Вы!.. Думаете, я не знаю, на что вы способны? Найдете свидетелей, которые видели вашу машину, заставите их изменить показания. Даже результаты экспертизы можете подделать…

— Вы мне льстите, — усмехнулся Рома. — Только лесть у вас какая-то бредовая. Я заявляю вам, что не собираюсь мешать следствию… И уверен, что следствие докажет мою невиновность…

— Боюсь, у меня нет оснований вам верить. Поэтому вынужден взять вас под стражу…

Роме показалось, что он ослышался.

— А вы не много на себя берете?

— Я действую в пределах своей компетенции…

Врезать бы по этой самой компетенции. Боковым справа, а затем слева. И все пределы вместе с челюстью сломать…

Снова у Ромы чесались кулаки. Жаль, нельзя пускать их в ход.

— Вы задержаны, гражданин Лозовой! — официально объявил следователь, поднимаясь с места.

— А не пошел бы ты!

— Оскорбление при исполнении?

— Я ничего не говорил…

— Тогда прошу следовать за мной.

В его глазах теплилось ожидание. Он, казалось, хотел, чтобы Рома оказал сопротивление. Возможно, именно для этого он сам приехал к ним в отдел, хотя мог бы вызвать его к себе в прокуратуру. Его задача спровоцировать Рому или на побег, или на сопротивление при задержании. Одно слово, жук навозный…

Рома поднялся и направился к выходу из кабинета. Прокурорский живчик последовал за ним.

Напрасно Рома ожидал встретить на своем пути Кручу или, на худой конец. Хлебова. В отделе никого — хоть шаром покати. Только оперативный дежурный с кислым сочувствием на физиономии.

Рому посадили в машину, на заднее сиденье. Оперативники сжали его с двух сторон. Крепкие тиски — не вырвешься. А впереди его ждал изолятор временного содержания.

Рома все еще не мог поверить, что скоро окажется в тюремной камере…

— Рому забрали?! — вне себя от возмущения, Федот, как рыба на берегу, хватал ртом воздух. — Кто?

— Ну так это, Клюшкин, следователь который, — хлопал глазами дежурный. — С ним эти были, двое, из ГУВД…

— Весело живем, — мрачно изрек Круча. — Теперь я понял, какого ляда нам компостировали мозги. Чтобы Рому закрыть… Нашли, бляха, козла отпущения!

— Не по правилам играют, — осуждающе покачал головой Кулик. — Этому Клюшкину одно нужно — очков себе побольше заработать. Борец за чистые милицейские ряды…

— Они машину Лозового смотрели. Там пятна крови.

Вроде как Бурыкина кровь…

— «Вроде» — это как? — недовольно посмотрел на дежурного Степан. — Результаты экспертизы уже известны?

— Да нет.

— Тогда никаких «вроде» быть не может… Не должны они были Рому брать…

— Я ж говорю, не по правилам играют…

— Не по правилам, — кивнул Федот. — Рома думает, что мы его предали…

— Будем выручать, — принял решение Степан. — Значит, говорите, Клюшкин не по правилам работает. Учтем на ближайшее будущее…

Федот мог только догадываться, что задумал Степан. Но зато точно знал, что их всех ждет бессонная ночь. И скучать им не придется.

— Управление делами фирмы я беру на себя! — со всей решимостью, на какую был способен, заявил Артем.