Охота за «Красным Октябрём» - Том Клэнси

— Нет, обычно мы работаем с борта спасательного судна «Пиджин» или «Ортолан». Можем действовать также и с обычной подлодки. Это приспособление, которое вы видите вон там, на прицепе, называется соединительной манжетой. Мы опускаемся на кормовую часть подводной лодки у её спасательного люка, закрепляемся там, и подводная лодка доставляет нас, куда нужно.

— Это как-то связано с шумихой на Восточном побережье?

— Весьма вероятно, но официально никто ничего нам не говорил. В газетах пишут, что у русских пропала подлодка. Если это так, мы опустимся вниз, осмотрим её, может быть, спасём тех членов команды, которые остались в живых. За один раз мы можем поднять от двадцати до двадцати пяти человек. Наша соединительная манжета спроектирована таким образом, что годится как для русских, так и для наших подлодок.

— Тот же размер?

— Почти. — Эймс многозначительно поднял брови. — Стараемся предусмотреть все нештатные ситуации.

— Интересно.

Северная Атлантика

Истребитель Як-36 взлетел с палубы «Киева» полчаса назад. Сначала его курс определял гирокомпас, а затем локатор на коротком стабилизаторе руля. Задача у старшего лейтенанта Виктора Шаврова была непростой. Ему предстояло приблизиться к американскому самолёту раннего электронного обнаружения Е-3А «сентри» — последние трое суток один из них постоянно следовал за его соединением. Американский самолёт типа АВАКС проявлял осторожность и всегда барражировал за пределами дальности действия ракет типа «корабль-воздух», но держался достаточно близко к советской эскадре и докладывал на базу о каждом её манёвре. Он походил на грабителя, следящего за чьей-то квартирой на глазах владельца, который не в силах что-либо предпринять.

Задача Шаврова состояла в том, чтобы что-то предпринять. Разумеется, он не имел права открывать огонь. Приказ адмирала Штралбо на авианосце «Киров» был недвусмысленным. И всё-таки у Шаврова висели под крыльями две ракеты теплового наведения типа «атолл», и уж, будьте уверены, буржуи их увидят. Лётчик, как и его адмирал, полагал, что таким образом американцам будет преподан урок: советский военно-морской флот не любит, чтобы вокруг крутились империалистические ищейки, и не ровен час… Его миссия заслуживала затраченных усилий.

А усилия требовались весьма значительные. Чтобы избежать обнаружения радаром, Шаврову пришлось лететь так медленно и низко, как только позволяли возможности самолёта — всего в двадцати метрах над бушующей Атлантикой. Таким образом он надеялся затеряться в бликах, отражающихся от морских волн на экране радара. Его скорость составляла двести узлов. Это способствовало экономии горючего, чтобы запаса хватило на продолжительный полет. Но из-за малой высоты истребитель резко бросало в неспокойном над бушующими волнами воздухе. Над самой морской поверхностью висел туман, ограничивающий видимость несколькими километрами. Тем лучше, подумал Шавров. Из-за характера операции выбор не случайно пал на него. Шавров был одним из немногих советских лётчиков, имевших опыт полётов на малой высоте. Он стал морским лётчиком не сразу. Сначала он летал на штурмовых вертолётах фронтовой авиации в Афганистане, и после года кровавых боев его повысили и перевели в штурмовую авиацию. Шавров стал мастером бреющих полётов по необходимости — преследовал бандитов и контрреволюционеров, которые бежали в горы, словно крысы от воды. Этот опыт был ценным для морской авиации, и лейтенанта перевели на авианосцы, даже не поинтересовавшись его согласием. За несколько месяцев Шавров освоился с новой службой, тем более что дополнительные блага и более высокое жалование выгодно отличали её от прежней на авиабазе у китайской границы. Шавров был причислен к нескольким сотням советских лётчиков, получивших право летать с авианосцев, и это смягчило горечь того, что теперь он не мог попробовать новый МиГ-27, хотя, если повезёт и будет наконец закончено строительство первого полноразмерного советского авианосца, у него появится шанс полетать на морском варианте этой замечательной птички. Ради этого можно было и подождать, а после нескольких успешных вылетов вроде нынешнего ему могут дать и эскадрилью.

Однако в сторону мечтания. Операция требует особой сосредоточенности. Вот это дело для настоящего лётчика! Шавров никогда не мерялся силами с американцами, только изучал оружие, которым они снабжали афганских бандитов. Немало его друзей погибли от этого оружия, а несколько сбитых, но уцелевших, встретили кровавую смерть от рук бандитов, причём по сравнению с их жестокостью даже немецкие изуверства казались детскими шалостями. Неплохо бы преподать урок империалистам!

Радиолокационный сигнал становился всё сильнее. Магнитофон под его катапультируемым креслом непрерывно записывал характеристики радиолокационных сигналов, излучаемых американским АВАКСом, чтобы затем советские учёные нашли способы, как глушить и ставить в тупик этот хвалёный американский летающий глаз. Их воздушный радар представлял собой всего лишь переоборудованный Боинг-707, знаменитый гражданский извозчик, вряд ли являющийся достойным противником для такого аса, как он. Шавров сверился с картой. Нужно побыстрее обнаружить противника. Затем он проверил запас топлива. Последний подвесной бак он сбросил несколько минут назад, и теперь летел на горючем во внутренних баках. Турбовентиляторный двигатель прямо-таки жрал топливо, и с датчика горючего нельзя спускать глаз. Обычно он так рассчитывал запас топлива, чтобы при посадке на авианосец его оставалось на пять или десять минут лётного времени. Это его не беспокоило: он совершил уже больше сотни посадок.

Наконец-то! Острый глаз Шаврова заметил солнечный блик, отразившийся от металла в направлении на час. Он плавно потянул рычаг на себя и несколько увеличил мощность двигателя, набирая высоту. Через минуту он достиг высоты две тысячи метров. Теперь он отчётливо видел «сентри», голубая окраска которого сливалась с цветом темнеющего неба. Шавров заходил ему под хвост, и в случае удачи хвостовое оперение американского самолёта заслонит его от вращающейся радиолокационной антенны. Просто блеск! Он промчится несколько раз мимо «сентри», даст возможность экипажу увидеть висящие под крыльями «атоллы» и затем…

Шаврову понадобилось несколько мгновений, чтобы заметить летящий рядом истребитель.

Два истребителя.

В пятидесяти метрах слева и справа летела пара американских «иглов». Прямо на него из-под тёмной маски смотрели глаза американского лётчика.

— Як-106, Як-106, отвечайте на вызов. — Голос по каналу единой полосы радиочастот говорил по-русски безупречно, без малейшего акцента.

Шавров не отозвался. Они прочли номер его самолёта на кожухе двигателя ещё до того, как он успел их заметить.

— Сто шестой, сто шестой, вы приближаетесь к самолёту «сентри». Просим назвать себя и сообщить о намерениях. Нам не нравится, когда к нам приближается истребитель, поэтому последние сто километров за вами следуют три наших перехватчика.

Три? Шавров повернул голову и посмотрел назад. Третий «игл» с четырьмя ракетами «спэрроу» под крыльями висел в пятидесяти метрах от его хвоста, в направлении точно на шесть часов.

— Сто шестой! Наши парни просят передать вам своё восхищение вашим умением летать так медленно и низко.

Лейтенант Шавров буквально дрожал от ярости. Он уже миновал отметку четыре тысячи метров, но все ещё находился на восемь тысяч ниже американского АВАКСа. Как так, ведь при подлёте к цели он проверял свой хвост каждые тридцать секунд! Американцы, по-видимому, сначала поотстали, спрятались в тумане, а потом направились к нему по сигналу с «сентри». Шавров выругался про себя, продолжая лететь к цели. Он проучит этот АВАКС!

— Немедленно отверните, сто шестой. — Голос звучал холодно, без всяких эмоций, разве что с оттенком иронии. — Сто шестой, если вы немедленно не отвернёте, мы будем считать ваши намерения враждебными. Подумайте об этом, сто шестой. Вы уже за пределами дальности действия радиолокаторов своих кораблей и ещё не вошли в сферу действия наших ракет.

Шавров посмотрел направо. «Игл» отворачивал в сторону, и левый истребитель делал то же самое. Что это значит? Жест доброй воли? Они отпускают его, ожидая, что и он ответит тем же? Или дают возможность открыть огонь истребителю, находящемуся сзади? Черт знает, что придёт в голову этим гадам империалистам! Он по-прежнему находился по крайней мере в минуте от дальности действия их ракет. Шавров был далеко не трусом. При этом, однако, он не был и дураком. Он наклонил ручку и отвернул на несколько градусов вправо.

— Спасибо, сто шестой, — отозвался голос. — Тут на борту нашего АВАКСа несколько стажёров, и двое из них — женщины. Нам бы не хотелось расстраивать их при первом же вылете.