Охота за «Красным Октябрём» - Том Клэнси

— К сожалению, — покачал головой Падорин, — они, как правило, лишены взрывателей и установить их может только капитан. После случая со «Сторожевым» нам в Главном политическом управлении пришлось признать, что подобное может повториться и наиболее опасная ситуация создастся в том случае, если это произойдёт с подводной лодкой, вооружённой ядерными ракетами стратегического назначения.

— А-а, — не выдержал Нармонов, — этот юноша служит техником и обслуживает ракетные установки?

— Нет, товарищ генеральный секретарь, он корабельный кок, — ответил Падорин.

— Великолепно! Весь день варит картошку! — Нармонов вскинул вверх руки. Он почувствовал, что его надежды рассыпались в прах и перестал сдерживать ярость. — Вы понимаете, Падорин, что вам угрожает расстрел?

— Товарищ генеральный секретарь, будучи коком, он вне всяких подозрений. — Падорин говорил спокойно и хладнокровно, стараясь показать этим людям, что не боится смерти. — На «Красном Октябре» камбуз и офицерская кают-компания находятся на корме. Кубрики команды — в носовой части, и матросы едят там, потому что у них нет общего помещения. Между камбузом на корме и матросскими кубриками в носу расположен ракетный отсек, и кок вынужден проходить через него десятки раз в день, так что его присутствие в ракетном отсеке не является чем-то необычным. Корабельный морозильник расположен на нижней передней ракетной палубе. Наш план принимает во внимание то обстоятельство, что командир ракетоносца может извлечь взрыватели из подрывных зарядов и спрятать. Прошу принять во внимание, товарищи, что мы тщательно продумали все детали нашего плана.

— Продолжайте, — пробурчал Нармонов.

— Как объяснил раньше товарищ Горшков, на борту «Красного Октября» находятся двадцать шесть баллистических ракет класса «морской ястреб». Они работают на твёрдом топливе, и на одной ракете находится предохранительное взрывное устройство, срабатывающее на расстоянии.

— Взрывное устройство, срабатывающее на расстоянии? — В голосе Нармонова прозвучало недоумение.

До этого момента остальные военные, приглашённые на заседание, сидели молча. Падорина удивило, когда тишину нарушил генерал В. М. Вышенков, командующий Ракетными войсками стратегического назначения.

— Эти детали прорабатывались нашими исследовательскими бюро несколько лет назад. Как вам известно, при испытании ракет на них устанавливают предохранительные взрывные устройства, действующие на расстоянии. Они предназначены для того, чтобы взорвать ракету, если она отклонится от заданной траектории. В противном случае ракета может упасть на один из наших городов. С баллистических ракет, состоящих на боевом дежурстве, эти устройства обычно сняты — по очевидной причине, иначе империалисты могут найти способ взрывать их в полёте.

— Значит, наш юный товарищ из ГРУ взорвёт ракету. А что случится с боеголовками? — спросил Нармонов. Будучи инженером по образованию, он всегда интересовался техническими подробностями, и умные идеи привлекали его.

— Товарищ генеральный секретарь, — продолжал Вышенков, — боеголовки на баллистических ракетах приводятся в боевую готовность с помощью акселерометров. Таким образом, взрывные механизмы не будут взведены до тех пор, пока ракеты не достигнут расчётной скорости. Американцы пользуются аналогичной системой и по той же причине, чтобы избежать вредительства. Эти системы абсолютно надёжны. Вы можете сбросить такую боеголовку с вершины московской телевизионной башни на стальную плиту, и она не взорвётся. — Генерал имел в виду огромную телевизионную башню в Останкино, строительством которой руководил лично Нармонов в бытность министром связи. Вышенков неплохо разбирался в политике.

— На ракете с твёрдым топливом, — добавил Падорин, понимая, что теперь он в долгу у Вышенкова, и надеясь, что сумеет прожить достаточно долго, чтобы вернуть долг, — предохранительное устройство воспламеняет одновременно все три ступени ракеты.

— Значит, ракета взлетает? — спросил Александров.

— Нет, товарищ академик. Третья ступень может взлететь, если сумеет пробить крышку ракетной установки. При этом ракетный отсек будет затоплен, и субмарина пойдёт ко дну. Но даже если этого не произойдёт, первые две ступени содержат столько тепловой энергии, что вся подводная лодка превратится в массу расплавленного металла, а это в двадцать раз больше, чем требуется, чтобы потопить её. Логинов знает, как обойти предохранительную систему на ракете, подготовить к взрыву дистанционный механизм, установить таймер и выброситься из подлодки с помощью спасательной капсулы.

— Значит, его задача заключается не только в том, чтобы просто уничтожить корабль? — спросил Нармонов.

— Товарищ генеральный секретарь, — ответил Падорин, — нельзя требовать от молодого человека, чтобы он исполнил свой долг, зная, что при этом его ждёт неминуемая смерть. Было бы нереально требовать от него такого самопожертвования. У него должна остаться хоть какая-то надежда на спасение, в противном случае человеческая слабость может помешать ему выполнить поставленную задачу.

— Это разумно, — кивнул Александров. — Молодёжь питает надежда, а не страх. В случае успеха Логинов может рассчитывать на высокую награду.

— И он получит её, — согласился Нармонов. — Мы должны принять все меры, чтобы спасти этого молодого человека, Горшков.

— Если только на него действительно можно положиться, — добавил Александров.

— Я знаю, товарищ академик, что от этого зависит моя жизнь. — Падорин выпрямился, глядя прямо перед собой. Он не услышал ответа, только увидел, как почти одновременно кивнули сидевшие за столом. Он не раз смотрел в глаза смерти и сейчас был в том возрасте, когда для мужчины главное — сохранить достоинство.

Белый дом

Арбатов вошёл в Овальный кабинет в конце дня, когда часы показывали без десяти пять. Президент и доктор Пелт сидели в креслах у письменного стола.

— Заходите, Алекс. Хотите кофе? — Президент указал в сторону подноса на краю стола. Арбатов заметил, что сегодня нигде не видно стакана с виски.

— Нет, господин президент, спасибо. Могу я спросить…

— Нам кажется, что мы нашли вашу подлодку, господин посол, — ответил Пелт. — Нам только что принесли вот эти донесения, и мы просматриваем их. — Советник по национальной безопасности поднял кверху толстую папку с бланками радиотелеграмм. — Где её обнаружили, разрешите спросить? — Лицо советского посла было непроницаемым.

— Примерно в трехстах милях к северо-востоку от Норфолка. Точные координаты ещё не определены. Один из наших кораблей зарегистрировал подводный взрыв в этом районе — впрочем, нет, всё было по-другому. Взрыв был записан на плёнку и обнаружен спустя несколько часов при проверке плёнки. По мнению подводников, в результате этого взрыва лодка затонула. Извините, господин посол, — виновато покачал головой Пелт, — мне не следовало брать на себя столь сложные объяснения без помощи переводчика. Скажите, на вашем флоте тоже принято говорить на своём, морском языке?

— Военным не хочется, чтобы их понимали штатские, — улыбнулся Арбатов. — Так повелось с тех пор, как доисторический человек впервые поднял камень.

— Короче говоря, сейчас район предполагаемой катастрофы прочёсывают корабли и патрульные самолёты. Президент поднял голову.

— Алекс, несколько минут назад я говорил с командующим морскими операциями, Дэном Фостером. По его мнению вряд ли следует надеяться, что удастся спасти кого-нибудь. Глубина там больше тысячи футов, и вы знаете, какой бушует шторм. Мне сказали, что это на самой границе континентального шельфа.

— Норфолкский каньон, сэр, — добавил Пелт.

— Мы ведём самые тщательные поиски, — продолжал президент. — Флот перебрасывает туда специальное спасательное снаряжение, поисковое оборудование и тому подобное. Если удастся обнаружить субмарину, мы опустим на неё спасательное устройство — может быть, кто-то остался в живых. Командующий морскими операциями считает возможным, что внутренние стенки — он назвал их переборками, по-моему, — могли уцелеть. Немаловажная проблема, по его мнению, заключается в запасе воздуха. Боюсь, что это вопрос времени. Подумать только, мы закупаем для них спасательное снаряжение по фантастическим ценам, а они не могут обнаружить утонувшую подлодку прямо у нашего побережья.

Арбатов постарался запомнить слова президента. Фразу о недостаточной эффективности в действиях американских подводников стоит упомянуть в донесении. Случается, что иногда президент допускает…

— Между прочим, господин посол, чем занималась там ваша подводная лодка?

— Не имею представления, доктор Пелт.