Грех и чувствительность - Сюзанна Энок

Ей даже не нужно было думать над своим ответом.

— Да, это то приключение, которого я хочу. Только на эту ночь. — Девериллу нужно понять, что у нее нет намерения вступать с ним в связь. Это убьет ее брата и погубит ее будущее.

Очевидно также, что Элинор не могла ему сказать о том, что это условие предназначено больше для ее спокойствия, чем для него. Что она сделала эту оговорку для того, что если увидит маркиза завтра в компании другой женщины, то сможет сказать себе, что произошедшее было только частью их соглашения.

— Только на эту ночь, — повторил он, в его голосе был юмор. — Это именно то, что жаждет услышать джентльмен.

Все еще держа ее за руки, Деверилл потянул девушку назад. Элинор потеряла равновесие и прислонилась спиной к его груди, ее лицо было поднято вверх. Валентин наклонился, поцеловав ее сверху вниз. О Боже, она так мечтала о его губах, прикасающихся к ее губам, напряженных, горячих, настойчивых, умело нажимающих.

— Это твоя ночь, Элинор, — прошептал он, отпуская ее рот. — Что ты хочешь делать? Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я не хочу, чтобы все шло по плану, — ответила девушка, запуская руку в его мокрые волосы и снова притягивая его лицо к своему.

Руки обвились вокруг ее талии, наполовину подняв Элинор из воды. Маркиз присел, погрузив их обоих под воду. Ощущения были исключительные; его горячий рот, горячая кожа, прикасающиеся к ее коже, и прохладная вода вокруг нее. Она всем телом прижалась к нему, тоже согнув колени. Их тела переплелись, и девушка могла ощущать его твердый член, упирающийся ей в живот, возбужденный и готовый — для нее.

Внезапно Элинор начала задыхаться и всплыла на поверхность. Маркиз поднялся из воды вслед за ней.

— Господи, я не хотел утопить тебя.

— Ты и не утопил. Деверилл — Валентин — я… я хочу видеть тебя.

— О. Тогда нам повезло, что у нас есть одеяло.

Маркиз не казался удивленным ее просьбой, следовательно, он делал это раньше с какой-то другой женщиной, возможно, в этом же самом пруду. Элинор нахмурилась, затем задохнулась, когда он подхватил ее на руки и снова захватил ее рот своим. Как он может быть таким пресыщенным, настолько привыкшим спать с женщинами, и в то же время таким… волнующим? Настолько полным страсти?

— Надеюсь, что эта чертова ласка ушла, — пробормотал он, пробираясь к берегу. Валентин освободил одну руку, чтобы схватить одеяло с камня, на который девушка его бросила, и расстелить его на голой земле.

О Небеса! Элинор совсем забыла об этом создании, хотя, учитывая, какой переполох оно учинило, она начала испытывать к зверюшке более теплые чувства.

— Возможно, мы должны были остаться в воде, — предположила девушка, бросив взгляд в сторону темного разросшегося кругом кустарника.

Маркиз усмехнулся, и этот звук эхом отозвался в ней.

— Проблема в том, моя дорогая, — ответил он, уложив ее на одеяло и устраиваясь рядом с ней, опираясь на один локоть, — что я также хотел бы видеть тебя.

— Но ты же видел обнаженных женщин и раньше. — Ее до этого теплые щеки запылали. — И ты видел меня полуголой раньше.

— Да, видел. Однако каждая женщина отличается от другой. И хотя, я полагаю, по-джентльменски было бы сказать, что я не пялился на тебя той ночью, я все-таки делал это. И с тех пор ты занимаешь большую часть моих мыслей, Элинор. И я попытаюсь воздать тебе должное в эту ночь. — Улыбаясь, он провел пальцами свободной руки по ее щеке, затем наклонился, чтобы снова поцеловать. Секундой позже его пальцы стали ласкать ее груди. Нежные и неторопливые, они заставляли предвкушать каждое прикосновение затаив дыхание, они кружили по ее груди, незаметно продвигаясь все ближе и ближе, до тех пор, пока кончики не потерлись о ее соски.

Девушка задохнулась, выгнув спину. Ее соски затвердели от его легкой ласки. Когда это произошло, его прикосновение стало более настойчивым, он переходил с одной груди на другую, перекатывая бугорки между большим и указательным пальцем.

— Валентин! — прохрипела Элинор, ее голова откинулась назад.

Он переместился и теперь нависал над ней, украв еще один поцелуй, затем медленно опустился вниз, а его губы и язык оставили горячий, возбуждающий след вдоль ее горла, по плечам, а затем последовали за пальцами, к ее грудям. Элинор извивалась под ним, каждое прикосновение и каждое ощущение заставляло ее высоко взлетать от восторга.

Мышцы девушки превратились в воду. Мыслить логически стало невозможно; каждая частичка ее мозга сосредоточилась на запоминании ощущений и запаха. Белый туман окутывал ее, но Элинор боролась с ним. Эта ночь принадлежала ей, и ничто не должно было пройти незамеченным мимо нее.

— Подожди, — прохрипела она, запустив пальцы в его влажные волосы и поднимая его лицо вверх.

К ее удивлению, он немного выпрямился.

— Что?

— Ты не мог бы принести фонарь поближе? — прошептала она.

Он кивнул, сжав губы. Что-то изменилось, раз Валентин Корбетт не сумел остроумно ответить на вопрос. Он встал и босиком проделал путь через разбросанные ветки и грязь к камню, на котором оставил фонарь. Внезапно осознав, как она должна выглядеть, валяясь растрепанной и задыхающейся на смятом одеяле. Элинор села, наблюдая за его возвращением.

Его влажная кожа отливала золотом в свете фонаря, его возбужденное мужское достоинство казалось огромным в темной развилке его бедер. Валентин хотел ее. И каким-то невозмутимым образом он демонстрировал это, поставив фонарь на землю и встав на колени рядом с ней, притянув девушку к себе, напрягшуюся и едва дышавшую. Подняв глаза к его лицу, Элинор протянула руку, чтобы обвить пальцы вокруг его члена.

Маркиз закрыл глаза и запрокинул голову. На ощупь его член был твердым и теплым, и девушка осторожно провела пальцами по всей его длине. Его глаза распахнулись.

— Иисусе. Ты уверена, что никогда не делала этого раньше?

— Это приятно?

Медленная улыбка появилась на его губах. Наклонившись над ней, Валентин провел рукой вниз по вздрагивающему животу. Заглянув девушке в глаза, он в тот же самый момент просунул палец между ее бедрами.

— А это приятно?

Элинор даже не смогла ответить. Вместо этого она издала подтверждающий вздох, выпустив его член, и упала обратно на одеяло, пока он еще шире раздвинул ее бедра и запустил палец внутрь ее тела. Его рот вернулся к налившейся груди, затем медленно пропутешествовал вниз по ее торсу. Маркиз переместился, чтобы стать на колени между ее бедер, наклонился, и его рот присоединился к пальцам. Девушка возмутилась, когда его язык проник в ее тело.

— Валентин, — прохрипела она, ухватившись пальцами за его плечи, пока он продолжал свою сладкую пытку. Он не уступил ее просьбе; но его руки и рот продолжали двигаться вниз, скользнув по ее ногам, по внутренней стороне ее бедер, а затем снова вверх по ее животу. Деверилл еще раз задержался на ее грудях, в этот раз, используя свои ладони, чтобы ласкать и сжимать упругие полушария, в то время как он снова завладел ее ртом в раскаленном и переплетающем языки поцелуе.