Корпорация «Коррупция» - Дмитрий Серков

«Обязательно все будет хорошо. Ведь ты – мой принц!

АЛЕНА + БОРЯ = ЛЮБОВЬ!!!»

21

Возвращение в Южноморск оказалось не столь радужным, как хотелось бы. Коллеги

ничего не говорили, но явно обижались, что за казенный счет покататься на лыжах и

пожить в роскошном отеле удалось не им. Но Алена не замечала колких взглядов, все

вокруг казалось низменным и ничтожным, ведь самое главное, что в ее жизни появился

Борис. Крылья любви поднимали ее на недосягаемую доселе высоту. Женщины на улице

встречали понимающими взглядами с легким налетом зависти, мужчины с вожделением

провожали горящие глаза и вздымающуюся от переполняющих душу чувств грудь.

Влюбленная женщина привлекает внимание, буквально излучает солнечное сияние.

Из квартиры главреда Соболева съехала. Ринат уточнил, окончательно ли ее решение,

и, получив утвердительный ответ, бросил ключи в ящик стола. Ни одного вопроса, ни

одного комментария. Повел себя, как настоящий мужчина.

Советник снял меблированные апартаменты на тридцатом этаже жилого комплекса

«Империя-тауэр», подле которого раскинулся городской парк. Просторная гостиная, на

западный манер совмещенная с кухней, необъятная спальня с огромной кроватью, ванная

комната, в которой расположилось джакузи размером с небольшой бассейн. Дизайнерская

отделка, высокие потолки и панорамные окна, сквозь которые виднелась береговая линия,

бескрайняя синь Черного моря и стоящие на рейде корабли. Все для жизни, отдыха и

тайных встреч. Консьерж внизу, бдительная охрана на въезде – здесь муха не проскочит, не

предъявив пропуск, если только у нее нет своего магнитного ключа. Отсюда мир казался

иным, а жизнь счастливее.

Алена не могла отказать себе в удовольствии сразу же принять ванну. Погружаясь в

теплую воду, сдобренную эфирными маслами, испытала приятную негу. Все-таки жизнь

удалась! Она живет в шикарной квартире, любит роскошного мужчину. Разве не к этому

стремилась, убегая… да-да, именно убегая из родного Новосибирска. Теперь стоило

признать, что скорый отъезд из отчего дома был отчаянным бегством от бедности и

горькой безысходности. При всем уважении, страшно было представить, что до самой

старости будет вести быт, подобно родителям: ходить на работу за нищенскую зарплату,

экономить копейки до очередной получки, прогибаться перед начальством, кланяться

чиновникам, чтобы удовлетворить законные требования, унижаться, обивая пороги. Ведь

если подумать, она не стремилась к успеху, покупая билет в один конец, а уносила ноги от

уездной серости, со страхом представляя, как в перспективе придется жить с мужем и

детьми в малогабаритной однушке, сушить стиранное белье на кухне над газовой плитой,

а зимой спать одетой под тремя одеялами, потому что в лютый мороз либо дом не

протапливается, либо опять где-то взорвалась, не выдержав давления, магистраль, оставив

полгорода без тепла.

Здесь и сейчас, в просторной джакузи перед огромным телеэкраном с бокалом

красного вина в руке Алене Соболевой отчетливо стало ясно, что не жажда признания и

самореализации гнала ее в Питер и Москву, а банальный страх, свойственный человеку.

Страх перед будущим. Только одних страх загоняет в угол, а других побуждает к активной

деятельности.

Вся жизнь оказалась цепью последовательных событий, которые привели ее, в конце

концов, в Южноморск. Не получи журналистского образования Алена, возможно, так и

осталась бы дома; не занималась бы всякой ерундой в питерской редакции, не наткнулась

бы на статью таинственного Дмитрий Смелова; не отправилась бы в командировку в

Южноморск, не познакомилась бы со Штурминым. Не была бы бита подонками Моисеева,

не завязала бы роман с Борисом, не погрузилась бы в пучину любви и не смотрела бы с

тридцатого этажа сквозь толстое небьющееся оконное стекло на муравейник мегаполиса,

распластавшегося у ног.

Наверное, так чувствуют себя королевы…

Но счастье не могло быть безоблачным. Штурмин нервничал, переживал, разрываясь

между семьей и молодой любовницей. Желая как можно больше времени проводить с

Аленой, лгал и изворачивался перед законной супругой. Соболева видела, как он тянется к

ней всем сердцем, но две дочери, в которых души не чаял, висели якорем на его ногах.

Храня видимое спокойствие и благоразумно не претендуя на большее, она истязала себя

сомнением: а долго ли продлятся такие отношения? Впервые в жизни ей казался вполне

естественным выбор: оставить работу и воспитывать детей. Ей был нужен Борис, весь, без

остатка. И если нет возможности стать его женой, она бы не отказалась родить от него

ребенка. Не для того, чтобы привязать на веки к себе, а чтобы иметь его кровинушку

всегда рядом, его точную копию, часть его самого.

В своем порыве Алена даже перестала предохраняться, желая забеременеть, и

цинично лгала, что пьет противозачаточные. В доказательство всегда носила их с собой в

сумочке.

Испытывая острый творческий голод, Соболева подняла старые уже опубликованные

материалы, просеяла информацию сквозь мелкое сито, вновь побеседовала с некоторыми

участниками описанных событий, стараясь выявить нечто общее, зацепку, которая

позволит рассматривать случившееся как звенья одной цепи. На статье Дмитрия Смелова

«Бюджет.Распил…» ранее уже сломала много копий, но так ничего и не нашла.

Копнула глубже, исследуя деятельность и недавнее прошлое финансовых институтов,

попавших в поле зрения ее собственных статей. Рассчитывая на помощь борцов с

экономическими преступлениями, обратилась к Максиму Юшкевичу, но тот оказался

бессилен – оперативной информации по интересующим субъектам у него не было.

Интересным казалось совпадение, что загадочный красноярский банк не так давно

активно работал в Северо-Кавказском регионе, и на смену «Банкирскому дому

Строганова» пришел «АлюмФинансБанк» именно из Красноярского края. Можно ли здесь

верить в случайности?

На удивление, Борис рвения любимой женщины не одобрил, был скуп на слова и

строг в суждениях:

– Зачем ковыряться в куче дерьма? Все уже сказано и донесено до читателя. Двигайся

дальше, а я помогу советом…

Соболева не могла с ним согласиться, но спорить не стала. Чуть позже он сменил

гнев на милость и предложил при необходимости использовать Валентина для срочных

поездок, назвал нескольких человек, способных пролить свет на судьбы интересующих ее

людей.

– Только не говори, что от меня. Не хочу, чтобы мое имя ассоциировалось со СМИ…

Иметь в своем распоряжении персоналку советника казалось делом весьма

комфортным и полезным. Но от искушения журналистка отказалась сразу: чем тогда она

лучше своих «героев», использующих государственные средства в личных целях?

На беду все указанные Борисом контакты – сотрудники прокуратуры, следственного

комитета и чиновник краевой администрации, курировавший ранее финансовый блок –

молчали, как рыба об лед. Если они что-то и знали (а им наверняка должно быть многое

известно), то делиться информацией не собирались.

– Милочка, зачем вам дела давно минувших дней?

– Аленушка, концы заметают не для того, чтобы за них можно было зацепиться. И

если уж следственным органам невмоготу…

– Дорогая, виновные уже наказаны. Дело сдано в архив. Не стоит поднимать бурю в

стакане воды…

Оставалось развести руками: что ж, она попробовала…

По согласованию с главредом приняла решение отправиться в краткосрочную

командировку в город-герой Волгоград. Именно оттуда росли ноги у задержанных

оперативниками по делу об обналичке. Спасибо Юшкевичу: дал необходимые контакты и

нужные рекомендации. Побеседовала с местными сотрудниками, отрабатывавшими

запросы из Южноморска, просмотрела кое-какие материалы, поинтересовалась на предмет

засветки интересующих лиц на их территории.

Общительные оперативники, искренне преданные долгу, накормили обедом и даже

устроили обзорную экскурсию по городу. Впервые попавшая в Волгоград Соболева

посетила «главную высоту России» – Мамаев курган, где в Великую Отечественную войну

шли ожесточенные бои, поразилась величию монумента «Родина-мать зовет», гордо

возвышающуюся над окрестностями.

– Знаешь, существует легенда, что когда партийное руководство поинтересовалось у