Корпорация «Коррупция» - Дмитрий Серков

Куда вы суетесь, Алена? Вы сломаете себе шею раньше, чем сможете увидеть

скрывающийся за ближайшим углом хвост истины. Конечно, нет! Он – пешка, а не

гроссмейстер. И прекрасно осознает свое место на шахматной доске. Правда, думает, что

пешка проходная, защищенная могучим щитом своего покровителя, а на самом деле –

просто пешка. Фигура, которую без сожаления отдадут на съедение противнику в случае

необходимости. Но стоит отдать должное: если Давлатян – пешка, то мы с вами – даже не

фигуры. Пыль. Нас и близко к доске не подпустят!

– И кто же тот таинственный гроссмейстер? – вкрадчиво спросила Соболева, ожидая

услышать сенсационный ответ. Что-то вроде: губернатор! Или: прокурор Южноморска!

Может быть: начальник УФСБ по Южноморскому краю!

Но Беловицкий предпочел сохранить интригу, недоуменно разведя руки в стороны:

– Как знать, Алена. Как знать…

Стало ясно, что больше никаких откровений ей не услышать. И так наговорил много.

И выражение: «сказав А, говори и Б» – явно не про него. Выговорившись, Беловицкий

успокоился, к нему вернулось самообладание, так что теперь хоть клещами тяни – ни

слова не вытащишь. Он скорее даже сожалел, что сорвался, прервал хранившееся годами

молчание.

В последний раз Алена решила испытать удачу:

– А Давлатян имеет большое влияние в Южноморске?

Уничижающий взгляд говорил красноречивее слов.

– Алена, вы действительно не боитесь за свое здоровье и не дружите со здравым

смыслом? – Беловицкий, сокрушаясь, покачал головой.

– Я хочу знать правду!

– Что ж… – он подумал секунду, а затем произнес тихо, почти неслышно, – вам же

знаком Максим Юшкевич? Задайте вопрос ему, он молчать не станет.

Что ж, это была маленькая, но победа. Ниточка, за которую можно потянуть. И

почему она сама не догадалась переговорить с Максимом Харитоновичем на заданную

тему? Он ведь ни разу не отказал в помощи.

Завязав шарф потуже, закутавшись в пальто, Соболева вышла на улицу. Взглянула в

голубое небо, набрала полные легкие соленого морского воздуха и, собравшись с

мыслями, набрала уже известный номер телефона бывшего начальника южноморского

УЭБиПК.

– Максим Харитонович, здравствуйте. Я бы хотела задать вам несколько вопросов…

23

Из дневника Алены Соболевой:

«Зима пролетела, как одно мгновение. В делах и заботах даже не заметила, как

окончился февраль. Я люблю! Люблю! Люблю! И время не властно над чувствами.

Когда Борис предложил поехать в Москву, не могла ему отказать. Но речь не о

том… Сегодня день сенсационных открытий.

Никогда раньше не останавливалась в «Национале» и тем более не занималась

любовью в президентском номере, поражающем сдержанной роскошью и изысканностью

классического стиля. Никогда раньше не достигала пика оргазма, опираясь на широкий

подоконник, за которым простиралась ночная Москва, украшенная разноцветием огней,

красно-кирпичные стены и горящие рубиновые звезды столичного кремля, никогда не

проваливалась в бездну наслаждения под уверенный и настойчивый бой курантов.

Бом-бом. Я парю в невесомости, не чувствуя своего тела. И в такт курантам стучит

мое сердце.

Бом-бом. Я почти ничего не вижу. Нежный туман удовольствия застелил мне глаза. И

в такт курантам волна за волной накатывается сладострастная нега.

Бом-бом. Мы слились в волшебном экстазе. Нет меня, и нет его. Есть единственное и

нераздельное «мы». И в такт курантам его естество пульсирует у меня внутри.

Сколько длится удовольствие – мне не ведомо, но в конце мы падаем обессиленные,

выжатые до последней капли жизненного сока. Дальше – короткий и чуткий сон,

прерываемый немного нервными вздохами, снова предание акту любви на кровати,

достойной королей и королев, снова перерыв на путешествие в царство Морфея, затем

утренний душ, когда мы вновь не могли оторваться друг от друга, скорый завтрак и –

каждый по своим делам».

Борис Андреевич Штурмин собирался на встречу с инвесторами, на которой

обсуждались детали многомиллионной сделки, и Алене предстояло остаться одной.

– Обязательно все узнаешь… но от меня… – Борис едва коснулся ее губ поцелуем. –

Наши партнеры страшно боятся утечки информации. Слишком лакомый кусок идет им в

руки…

Он затянул узел галстука, поправил безупречные манжеты сорочки, кинул беглый

взгляд на себя в зеркало и напоследок шаловливо растрепал любимой уже тщательно

уложенную челку:

– Не скучай, малыш…

Не скучай! Коротать время в одиночестве не хотелось, но ничего не попишешь. По

плану был шопинг по столичным бутикам – Штурмин предусмотрительно подбросил

денег на карманные расходы, взяв с Алены клятвенное обещание, что ни копейки от них

не останется. Предстояло выбрать точку отсчета и накупить множество красивых, но

совершенно ненужных в гардеробе вещей, которым суждено будет провести свою жизнь

на вешалке.

Неожиданный звонок мобильного скорректировал планы:

– Аленка, привет. Уже в Москве?.. Предлагаю пообедать… В ГУМе полно кафешек…

Перед отлетом из Южноморска Соболева связалась с Пашей Майоровым, собкором

«Известий», с которым познакомилась недавно на домбайском форуме, сообщив, что скоро

прибудет в столицу. Павел, сходивший по ней с ума с того самого момента, как увидел ее в

лыжной шапочке, комбезе и с лыжами в охапку на фоне искрящегося белого снега, был

несказанно рад и спешил встретиться. Долой одиночество!

Времени не хватило – пока Алена примеряла в Охотном ряду платья и выбирала туфли,

часы пролетели незаметно. Так что на встречу опоздала почти на час. Павел терпеливо

ожидал за столиком.

– Ну, ты и даешь подруга, – он удивленно присвистнул, завидев в руках хрупкой

женщины бесчисленные пакеты с покупками. – Чувствую, не теряешь времени даром…

Приняв поклажу, Майоров услужливо пододвинул стул и не мог не вызвать улыбки.

Умен, галантен, остроумен и даже немножечко красив.

Без предисловий Соболева пожаловалась, что работает на износ, пококетничала,

построила глазки, стараясь не касаться личной жизни, говорила ни о чем, выслушала

очередную порцию анекдотов – Павел был профессиональным рассказчиком.

– А в Москву, какими судьбами?

– По делам службы, – без запинки соврала Соболева, – сопровождаю делегацию из

администрации края.

Пашка покачал головой:

– Теряешь себя, Аленка. Ты классный независимый журналист, а прогнулась под

бюрократию.

– Ничуть! – ее глаза сверкнули так, что собеседник невольно вздрогнул. – Я там, где

вершатся великие дела!

Так и подмывало посвятить его в тайну переговоров с инвесторами, дабы показать

собственную значимость, доказать, что действительно держит руку на пульсе жизни

делового сообщества.

– Ну-ну, – он не скрывал своего скептического настроя. – Все еще интересуешься

делами давно минувших дней?

– Угу, – Алена с жадностью накинулась на марципан, запивая его горячим кофе –

шопинг всегда разжигал у нее страшный аппетит.

Майоров напомнил про вопросы о деятельности банка «КредитИнвестСистема», сразу

оговорившись, что о мошеннических сделках сказать ничего нового не может, а вот о

структуре собственности…

– Информация строго конфиденциальная, так что никаких подлинных документов ты

не получишь и не надейся. Но так как тема тобой разрабатывалась, думаю, имеешь право

знать. Я последнее время удачно подсел на хвост ФСБшникам и Финмониторингу, которые

совместно пытаются пресечь незаконный вывод финансов за рубеж, так вот…

Он достал из портфеля прозрачную папку, из которой извлек распечатанную на

принтере схему подчинения и взаимодействия различных юридических лиц, с

отечественными и иностранными наименованиями, фирм и фирмочек, связанных между

собой в тугой узел финансовых проводок.

– Специалисты Финмониторинга зацепили один прибалтийский банк, который