Черный оазис - Михаил Сельдемешев

Новому Горину с его обостренными чувствами жить в обновленном жилище стало намного легче. Пока беспощадно палящее солнце не скрывалось за горизонтом, тело Артема покоилось в ванне, погруженное по самый подбородок. Из-под полуприкрытых век он лениво наблюдал за пальмовыми листьями, колышущимися от нагнетаемого из вентиляции воздуха. В такие моменты течение его мыслей полностью замирало. С наступлением же сумерек Горин выходил из дому, чтобы побродить по опустевшим городским улицам, посидеть в ночных заведениях (такие, где не было громкой музыки и добросовестно боролись с табачным дымом, можно было пересчитать по пальцам). Возможно, он и впрямь задался целью — найти свою вторую половинку. Отчего-то эта оброненная проституткой банальная идея глубоко засела в его мозгу. Точнее, он уже и раньше задумывался о том, что оставаться все время одному становится все тяжелее. Мысли о семье и возможном даже потомстве вскоре стали перекрывать воспоминания о совершенных злодеяниях. И поэтому днями Горин покоился в воде, а по ночам выходил на поиски ее, своей второй половинки…

Ее звали режущим слух именем Эльвика. Была надежда, что, скорее всего, это ее творческий псевдоним. Горин заприметил ее в одном из баров. Эльвика была певицей. Вернее, ей казалось, что она была певицей. Петь она, на самом деле, совершенно не умела. Но для Артема это не было главным. У его половинки не обязательно должен быть голос.

Горин внимательно следил за перемещениями Эльвики со скудной концертной программой по барам города и послушно следовал за ней. Хотя у девушки стараниями продюсеров уже вышел первый магнитоальбом, её популярности еще не хватало, чтобы давать индивидуальные концерты. Поэтому пока уделом Эльвики оставались бары, клубы и вечеринки. Она приезжала в сопровождении пары охранников, щедро вознагражденный продюсером конферансье произносил вступительную речь, целью которой было отпечатать (или хотя бы попытаться) имя восходящей поп-звезды в памяти публики, Эльвика без особого энтузиазма пела пару-тройку своих «хитов» и в сопровождении охраны уезжала.

Девушка не особо выпадала из массы клубных певичек. Громкая ритмичная музыка, в которой слышались отголоски старых зарубежных шлягеров, молодая симпатичная исполнительница, умеющая более или менее сносно двигаться, горячительные напитки в зале, значительно снижающие планку запросов… В общем, юное дарование публику не раздражало, а это уже было хорошо.

Эльвика долго не подозревала, что у нее завелся поклонник. Артем всегда сидел далеко от сцены, чтобы звук из колонок не так бил по ушам, и наблюдал за девушкой Если отбросить вокальный талант (вернее, его отсутствие), она была очень даже ничего. Может быть, только визажист ее несколько перебарщивал с макияжем.

Один раз Горин подарил ей после выступления букет цветов. А встретив у входа в один из клубов, попросил автограф. Оба раза Эльвика снисходительно улыбалась, она была уверена, что это подстраивает продюсер: всего-навсего необходимые для раскрутки этапы. «Ничего, — думала девушка. — Скоро у меня будут тысячи обожателей и этим уродам продюсерам не придется нанимать фанов для имитации популярности». Она искренне верила в это. Ведь в душе она оставалась все той же доверчивой и оптимистичной девчонкой, какой уехала раз и навсегда из удушающей атмосферы своего тихого провинциального городка, чтобы стать знаменитой…

Однажды в одном из клубов по случаю чьего-то юбилея или какой-то презентации выступало сразу несколько исполнителей и групп, все примерно из одной с Эльвикой ниши — амбициозный энергичный молодняк, жаждущий славы. По этой причине случился аншлаг, и продюсер Эльвики даже расщедрился на отдельную комнату, где девушка могла отдыхать в ожидании своего выхода на сцену. Попрыгав, открывая рот, под уже навязшую в мозгу фонограмму, Эльвика вернулась обратно в комнату, сбросила неудобные туфли на высоченной платформе и прыгнула в кресло, закинув ноги на спинку.

«Кайф!» — было ее первой мыслью. «Как же меня все это достало!» — было мыслью второй, последовавшей минут через пятнадцать. Эльвика достала из сумочки зеркальце, посмотрела на свою неузнаваемую из-за обилия косметики мордашку, высыпала на поверхность зеркала порошок из маленького пакетика и привычным движением втянула его в нос через трубочку.

— Эй, Элька!

Девушка обернулась на голос охранника, просунувшего голову в полуоткрытую дверь. Ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы упитанное лицо в дверях перестало расплываться.

— Тебя стучать в дверь учили?

— К тебе тут какой-то хрен с цветами рвется, — ухмылялся охранник. — Пускать?

— Если это не один из твоих прыщавых племянников опять, то пускать, — Эльвика смахнула в сумочку зеркальце с едва заметными следами порошка.

— Начнет приставать — кричи, я неподалеку, — щеки охранника затряслись от едва сдерживаемого смеха.

— Ты тоже кричи, если что, козлина! — Эльвика схватила со стола пластиковую пепельницу и швырнула ее в успевшую закрыться дверь.

Дверь снова открылась, девушка хотела было добавить в адрес охранника еще пару ласковых, но в комнату вошел незнакомец с корзиной цветов. Вернее, не совсем незнакомец. Эльвика помнила, что не так давно давала ему автограф. Она была еще только в самом начале своего пути к известности, поэтому могла припомнить лица почти всех немногочисленных поклонников.

Этот был ничего, стильно одет, хотя и немного помят. Эльвика мило улыбнулась. Наркотик еще действовал, и у нее было хорошее настроение, а этих толстозадых охранников она всегда не любила и считала, что продюсер зря тратит на них деньги.

— Вы курите? — Артем поднял с пола пепельницу и поставил ее на стол, рядом с корзиной цветов.

— Нет, бросила пару лет назад, — она вежливо указала гостю на кресло напротив.

— Ещё одно неоспоримое достоинство, — пробормотал Горин, продолжая стоять у стола.

— Что, простите? — переспросила Эльвика.

Артем не ответил.

«Стесняется», — подумала девушка.

— Хорошо, давай откровенно, — Эльвика вытащила одну розу из корзины. — Твой визит оплачен моим продюсером? На самом деле тебе, как и всем другим плевать на мои певческие потуги?

— Откровенность за откровенность, — Горин непринужденно уселся в кресло к девушке, бережно взял ее за щиколотки, поместил их себе на колени и принялся массировать Эльвике ступни.

Он проделал это с такой уверенностью, что девушка даже не успела сообразить и отдернуть ноги. Тем более что его пальцы начали творить с ее подошвами такое, что Эльвике захотелось закатить глаза и вытащить язык от удовольствия.

— Меня не трогают твои песни, — продолжал Артем. — Хотя возможно, что в этом и не твоя вина. Но это все равно неважно.

— А что же важно? О! — Эльвика не смогла сдержаться, когда он принялся за ее пальцы на ногах. — Может, мне просто не хватало массажиста?

— У тебя есть мужчина? — спросил Горин.

— Ничего серьезного, я так думаю, — девушка немного смутилась. — Ты какой-то необычный…

— Поехали ко мне? — предложил Горин, прекратив заниматься ее ногами так же внезапно, как и начав.

— Уф, как все стремительно, я даже дух перевести не успеваю! — рассмеялась Эльвика. — Но мне пока нравится. — Ей неожиданно захотелось ухватить незнакомца за задницу, так выгодно отличающуюся от дряблых жоп ее приставных бодигардов. — Только вот как быть с теми гориллами в коридоре? — Ее улыбка сразу стала кислой. — Они все равно не отстанут…

— Давай я их убью. — Артем спокойно посмотрел девушке в глаза.

Эльвика ждала, что он сейчас рассмеется, и поэтому Горину пришлось изобразить улыбку.

— В туалете этого клуба есть дверь в какую-то кладовку, которая заперта изнутри. Но это не проблема. Иди в туалет, и я заберу тебя оттуда, — изложил он свои нехитрый план.

Девушка перевела взгляд на цветы, она смотрела сквозь корзину, поджав губы, и в голове ее метались варианты ответа на вопрос незнакомца. Ей было страшновато довериться этому странному, но обаятельному мужчине, в глазах которого читался богатый жизненный опыт и которого она знала меньше получаса. И в то же время так хотелось хотя бы раз поступить неожиданно для охранников (вот забегают-то, боровы!) и для этого недоноска-продюсера. Она все-таки свободный человек и хотя бы изредка может отдаться кому-нибудь просто так, из удовольствия, а не за мифическое попадание в двадцатку хитов какой-нибудь задрипанной радио-станции или «желтой» газеты.

— А ты обещаешь, что у массажа ног будет продолжение? — кокетливо улыбнулась она. — Такого удовольствия я уже давно не испытывала.

— Обещаю, — сухо ответил Горин, встал и вышел из комнаты.

— Ну мать, ты даешь! — произнесла через некоторое время Эльвика самой себе, снова глядя в зеркальце, затем полезла в сумочку за трубочкой…