Аукцион невинности. Двойная ставка - Ольга Дашкова

— Не думаю, что ты им так дорога. Что там за история с аукционом? Тебя реально купил Шумилов? — Чернов читает мои мысли.

— Да, все верно. Вы так и не сказали, чего мы ждем и зачем играем тут в семейный ужин?

— Я же сказал, сидим, кушаем, ты останешься здесь на некоторое время, пока сама знаешь, кто не станут более сговорчивыми. Это игры взрослых мальчиков, не стоит забывать.

— Считаете, это удачный шантаж? Я всего лишь их любовница, которую они трахают и за которую заплатили много денег, — все это звучит грубо и обидно, но остается фактом.

— Шлюха шлюхе рознь, в истории бывали и такие, ради которых правители жертвовали многим.

— Не мой вариант. У нас соглашение, сделка, то время, пока они оплачивают лечение моей дочери, я сплю с ними. Ничего большего, никаких чувств и эмоций.

Чернов снова смотрит изучающе, легкий прищур глаз, стараюсь выглядеть естественно, но выходит плохо, сама это понимаю.

— Любовь слепа, а еще безрассудна.

— Вам откуда знать?

Чернов не ответил, в комнату зашел мужчина, за ним еще двое. Высокие, крепкие, каждый с кобурой и оружием, без пиджаков, в светлых рубашках.

— Вадим Аркадьевич, у нас гости.

— Я никого не жду, все завтра.

— Этот человек не будет ждать до завтра.

— Кто?

А вот тут произошло невероятное: Чернов повел подбородком, оттянул ворот рубахи, он занервничал. Было видно, как ему самому это противно, как его корежит, что есть кто-то сильнее его.

— Игнат, с ним охрана, Шумилов и ТТ.

Сафронов заерзал на месте еще больше, Чернов посмотрел на меня, улыбнулся.

— Чего он хочет?

— Говорит, ехал мимо.

— Хорошо, приглашай гостей.

Мне казалось, что еще немного, и я упаду в обморок, вцепилась в вилку, продолжая наблюдать за тем, что происходит вокруг. Хоть бы меня никуда не увели. Хочу видеть их и того загадочного Игната, который наводит страх лишь своим именем на Чернова.

ЧАСТЬ 45

— Ну, парни, пока едем в гости, рассказывайте, что вы не поделили с заместителем губернатора? Вроде бы уважаемый человек, живет тихо, налоги платит, в чужие дела не лезет. Или я не прав?

— Ты сам-то в это веришь? Что он такой хороший, я сейчас слезу пущу, скажи еще, что занимается благотворительностью и несчастным бездомным собакам в приюте покупает корм.

Игнатов оборачивается, мы с Тимуром вдвоем едем на заднем сиденье его «Гелендвагена», улыбается нам, черт хитрый, ТТ морщится, Игнат подмигивает.

Он все знает.

Вообще, всё и обо всех в этом городе и в радиусе двухсот километров от него. Короткая стрижка темных волос, хитрый прищур голубых глаз, Игнатов — мой ровесник, а наглости и шуток в стиле черного юмора у него столько же, что и у ТТ.

Игнатов Александр Александрович, если короче, то Игнат, но это для своих или за глаза. Мы с ним до всех событий играли в покер по субботам в сауне, словно это было не с нами и в другой жизни. Игнат — негласный хозяин города, они во все времена всегда были и будут, чтоб, так сказать, следить за порядком и равновесием добра и зла.

До него был один уважаемый человек, а до него еще и еще, тогда их называли смотрящими или авторитетами, но сейчас это бизнесмены, что ведут обычный, с их точки зрения, образ жизни. И они не сами себя поставили на это место, есть более высокие структуры, что руководят уже ими.

И тут дальше все зависит от этого человека: либо город может утонуть в наркоте и трафике оружия, вечных разборках и беспределе или жить в относительном порядке и по установленным законам. Игната боятся и уважают, это главное. Есть, конечно, у нас с ним несколько дел, не то чтоб криминальных, но мы нужны друг другу.

Игнат решал дела легко, но жестко, спуска не было никому, поэтому и был порядок. И наш единственный входной билет в дом Чернова — это именно он.

— Насчет собачек не знаю, но он помогает музыкальной школе.

— Хорошо, я тогда изнасилую его смычком, обещаю, ему понравится, — Тимур вставил свою пошлую шутку, Игнат засмеялся.

— Слушай, ТТ, давай опять в киллеры, я у тебя буду постоянным клиентом, начнем мочить врагов, пускать пули справедливости в лоб. Ты это красиво делал, я читал дела, их куча нераскрытых лежит в архиве.

— Нет, я пас.

— Шума, а ты уже сынка своего наказал за то, что дом папке взорвал? Пиздец, у нас какая-то конченая молодежь, ты извини, что я так о твоем сыне, но нужно быть отморозком, чтоб так поступить. Мои ребята неделю землю рыли носом, искали, где он взял взрывчатку.

— Нашел?

— Конечно. Свята твоего конечно немного прессанули, но он оказался разговорчивым.

— Наказал в лечебнице сейчас бороться с наркозависимостью. Вот ты не поверишь, но я бы легко определил его на нары, но мать его выебет мозг за отпрыска. Пришлось замять все это дело, Свята — на реабилитацию, Марину послать подальше, да и любовника ее.

— А Егоров там, каким боком?

— Да, совсем обозревший, то офисы мои обыскивает, то жизни учит. Он же не думает, что если носит прокурорские погоны, то ему все можно?

— Да, этот крысеныш давно воду мутит. Но я надеюсь, он ничего не нашел?

— Если бы нашел, ты бы первый узнал, не смеши меня Игнат.

— Ой, не дай бог, все эти семейные разборки, я только поэтому все еще холостой и ни к кому не привязанный, — Игнатов быстро перевел тему, он все прекрасно знает, а если не лезет, значит, доверяет.

Водитель просигналил, все посмотрели вперед, три автомобиля встали у массивных ворот.

— Ну так мне вас пытать или сами расскажете, в чем дело? Девчонка, да? Я так и знал, пропали парни. Чья?

Мы с ТТ молчим, как школьники на уроке алгебры, только переглянулись. Никто не может так открыто назвать Сашу своей, это значит задеть чувства другого. Удивляюсь, как у нас так вышло?

— Наша она, наша, Игнат, давай без стеба и шуток, вот реально не до них, — я ответил за двоих, Игнатов лишь удивленно округлил глаза, но промолчал.

— Хорошо. Я помогу, для этого и еду, но вы ведь прекрасно понимаете, что у меня свой интерес, и далеко не личный, хотя Чернов давно нарывается, думая, что он бессмертный и ему все дозволено.

— Понимаем, чего ты хочешь?

— Об этом потом, а сейчас