Крестоносцы. Полная история - Дэн Джонс

Первая цель Второго крестового похода лежала далеко от страны вендов или Зиридов и еще дальше от Эдессы с Иерусалимом. На самом деле она находилась далеко на западе, на задворках материковой Европы — там, где континет сползает в пучины Атлантического океана. Это было королевство Португалия. Здесь в очередной раз активизировалась затянувшаяся война христиан-завоевателей с неверными. Важнейшим ее событием стал штурм Лиссабона, стоивший чудовищных усилий армиям крестоносцев, прибывших к стенам этого злосчастного города в июле 1147 года.

С начала XII века, когда в Галисии побывал Сигурд Норвежский, крестоносцы с севера и северо-запада христианского мира регулярно показывались на окраинах Пиренейского полуострова. В силу простого географического факта и необходимости пополнить запасы воды, прежде чем пускаться в путь вдоль берегов враждебной Андалусии, где правили Альморавиды, в Галисии останавливались все, кто путешествовал морем из северо-западной Европы в восточное Средиземноморье. В 1112 году флот английских пиратов-паломников, направлявшийся в Иерусалим, по пути сделал остановку в Галисии и был втянут в гражданскую войну между Урракой, дочерью почившего короля Кастилии и Леона Альфонсо VI, и ее мужем, Альфонсо I Воителем, королем Арагона.

В 1140-х годах, однако, святое воинство из холодных регионов римско-католического мира попадало на юг уже не волей случая, а во исполнение военных планов. Поощрял их в этом главным образом Афонсу Энрикиш, деятельный правитель Португальского графства, присовокуплявший к своему титулу эпитеты «Великий», «Основатель» и «Завоеватель». Афонсу приходился внуком легендарному Альфонсо VI по линии Терезы, одной из внебрачных дочерей старого рубаки. Графство Португалия, которым он в 1129 году, в возрасте около двадцати лет, стал править единолично, включало обширные земли вокруг прибрежного города Порту (Опорту). Это была нестабильная пограничная территория, зажатая между христианской Галисией сверху и королевством Альморавидов снизу. Цели перед собой Афонсу ставил амбициозные: расширить и укрепить свое графство и повысить его статус до королевства. Обе эти цели требовали помощи извне.

Благодаря твердой решимости и постоянным войнам против соседей — как мусульман, так и христиан, к 1143 году Афонсу удалось добиться признания права на корону. 25 июля 1139 года, когда он разгромил армию Альморавидов, солдаты приветствовали его как короля. Подписав 5 октября 1143 года Саморский договор, кузен Афонсу, король Леона Альфонсо VII, и представитель папы римского лишь подтвердили политическую реальность{105}. Но превратить Португалию из растерзанной монархии в стабильное королевство было задачей посложнее, и успех дела во многом зависел от того, удастся ли привести к повиновению мусульманские города и крепости к югу от Порту.

Лиссабон, процветающий портовый город в устье реки Тежу (Тахо), расположенный в 300 километрах к югу от Порту и в 13 километрах от атлантического побережья, был самой крупной, прибыльной и стратегически важной целью этой кампании. Морские торговые пути связывали хорошо защищенный порт Лиссабона с Западной Африкой, а сухопутные, пролегающие по долине реки, — с материковой Европой. Восторженный английский клирик нормандского происхождения по имени Рауль оставил подробное описание битвы за Лиссабон, не преминув напомнить о предании, гласящем, что город в античные времена был основан самим Одиссеем. Рауль отметил, что в его дни город славился изобилием натуральных продуктов: рыбы и моллюсков, разнообразной птицы, цитрусовых и оливок, соли и меда, винограда и гранатов, а фиг там было больше, чем могли съесть шестьдесят тысяч семей местных жителей. Ранней весной река Тежу выносила на берег золотые самородки, и круглый год купцы привозили драгоценный металл из Африки. Лиссабон, признает Рауль, был «богатейшим торговым [городом] из африканских и большей части европейских»[431].

Когда в 1146 году зазвучали призывы к крестовому походу, стало ясно, что он затронет Испанию, а не только Эдессу и Иерусалим. Впервые со времен Урбана папа римский обещал духовные привилегии крестоносцам, отправляющимся на войну на Пиренейский полуостров. Первый Латеранский собор, созванный в 1123 году Каликстом II, прямо постановил, что Крестовые походы в Испании и на Востоке — деяния равного масштаба. Папа Евгений был последователен: в апреле 1147 года он одобрил план короля Кастилии и Леона Альфонсо VII, который при поддержке генуэзцев собирался атаковать Альмерию, город на юго-востоке полуострова, с энтузиазмом поддержав стремление воевать с неверными повсеместно[432]. Наступление началось летом того же года. Для многих крестоносцев как в самой Португалии, так и далеко за ее пределами завоевание Лиссабона казалось абсолютно адекватным откликом на призыв папы и своего рода закуской перед основным блюдом — восстановлением христианского владычества в Эдессе. В 1142 году Афонсу Энрикиш попытался и не смог взять Лиссабон, несмотря на помощь семидесяти кораблей «из Галлии», которые направлялись в Иерусалим[433]. В 1147 году, однако, обстоятельства ему благоприятствовали. Из Марокко доходили вести, что государство Альморавидов переживает трудные времена, а их армии гибнут под натиском войск другой берберской секты — Альмохадов. Одновременно Европу охватывала лихорадка крестовых походов. И Афонсу рассудил, что пришло время нанести удар.

Зная об этом, тысячи будущих солдат-пилигримов в Англии, Шотландии, Рейнских землях, Фландрии и Нормандии собирались на войну, предполагая добираться до Святой земли не по суше, как Конрад и Людовик, но другим маршрутом — таким, который сулил им добычу побогаче. Они пойдут дорогой Сигурда Норвежского: отправятся в Святую землю на кораблях через западное Средиземноморье, по дороге промышляя грабежами. Многие из этих новых крестоносцев, особенно англичане, не принадлежали к аристократии, это были представители среднего класса, желавшие покинуть страну, раздираемую гражданской войной, которая длилась уже больше десяти лет. (Этот период вошел в историю как «Анархия».) Только некоторые из предводителей англичан, вроде Саэра из Арчела и Генри де Гланвиля, были благородного происхождения; другие командиры, такие как Симон из Дувра и братья Виэль из Саутгемптона, происходили из простых семейств. Этим людям нечего было отдавать в заклад местным монастырям, чтобы собрать деньги для похода на войну: грабеж по пути был для них гораздо более привлекательной — а на самом деле единственной — возможностью[434].

И вот 23 мая 1147 года десять тысяч солдат паломнической армии с Британских островов и из Нижних земель отчалили из Дартмура, что на южном побережье Англии, на ста шестидесяти четырех кораблях. Еще до отплытия они договорились соблюдать правила, призванные поддерживать дисциплину в войске, говорящем на множестве языков и набранном из разных королевств. «Они ввели очень строгие законы, такие, например, как жизнь