Крестоносцы. Полная история - Дэн Джонс

Но пока немцы и французы прокладывали свой путь по карте, движение крестоносцев приросло новой ветвью. В Саксонии организовалась группа крестоносцев, объединенная мотивом не менее эгоистичным, чем тот, что двигал Рожером Сицилийским. Они тоже увидали новые возможности буквально у себя под носом: не на Иудейских холмах или на плато Алеппо, но в долинах рек, впадающих в Балтийское море. Здесь, на территориях нынешних северной Польши и северо-восточной Германии, жили славянские племена, которых называли собирательным, хоть и неточным именем венды. Венды были язычниками. Их боги жили не на небесах, но на лоне природы — населяли дубовые рощи, ручьи и валуны. Венды возносили богам молитвы в деревянных святилищах, а не в каменных церквях. Они приносили в жертву скот, чтили не похожих на человека идолов, таких как четырехглавый Свентовит (Святовит), и не собирались безропотно подчиняться насильственному крещению. По мнению небольшого, но значимого числа подданных Конрада венды были полностью законной добычей.

Как и в Ифрикии, столкновения между христианами и нехристианами в балтийских регионах начались задолго до появления крестоносцев. Со времен Каролингов в IX веке армии под командованием богобоязненных баронов вели захватнические войны на землях язычников и насаждали свою культуру, назначая епископов и возводя церкви. (Наиболее успешно эта деятельность шла в Дании, принявшей христианство в 960-х годах.) В XI веке восточная граница христианских владений примерно совпадала с руслом Эльбы. После этого некоторое время границу вендских земель чаще пересекали миссионеры, чем воины. Но к началу XII века желание колонизировать и насильно крестить Балтику возродилось.

Около 1108 года один фламандский священнослужитель на службе Адельгота, архиепископа Магдебурга, составил документ, известный как «Магдебургское письмо». Письмо взывало о помощи в войне с вендами, которые, как утверждалось, совершали многочисленные зверства в отношении добропорядочных христиан. «В течение очень долгого времени мы были отягощены многими удручениями и бедствиями, которые мы понесли от рук язычников», — говорилось там.

Они оскверняют церкви Христовы идолопоклонством… они очень часто вторгаются в наши земли и, не щадя никого, разоряют, убивают, сокрушают и мучают изощренными пытками. Некоторых они обезглавливают и приносят головы в жертву своим демонам… некоторых они вздергивают на виселицы и длят их жизнь, которая даже более мучительна, чем смерть… посредством постепенного расчленения… Они сдирают кожу с еще живых и, снявши с них скальпы, надевают на себя и нападают на земли христианские.

Далее следовали натуралистичные описания церемоний питья крови, а затем автор призывал своих «дражайших братьев со всей Саксонии, Франции, Лотарингии и Фландрии… приготовиться к священной войне… Это удобный случай для вас спасти свою душу и, если вы того желаете, завладеть лучшей землею для жизни»[424]. Земля эта, сообщает он — и в его словах звучит слабое, но отчетливое эхо известного библейского описания Земли обетованной (Исход 3:8), — изобилует мясом, медом, зерном и птицей, и если ее правильно возделывают, то никакая другая не сравнится с ней в плодородии[425]. В 1108 году все это ничем не закончилось, потому что папа Пасхалий II не благословил крестовый поход против вендов. Но с тех пор прошло почти четыре десятилетия, и обстоятельства изменились.

В начале 1140-х годов около дюжины благородных христианских семейств из Саксонии по собственному почину принялись продвигаться в страну вендов, захватывая территории. Они вторгались в пограничные земли, известные как Саксонский рубеж, вытесняя вагров и полабских славян и строя крепости, отмечавшие пределы их приобретений. Следом за ними шли поселенцы-христиане: земледельцы и миссионеры. Крестьян-вендов выгоняли с исконных земель. Вождей вендов вынуждали подчиниться власти христианских баронов вроде Альбрехта Медведя, маркграфа Бранденбургской марки[426]. Это само по себе было плохой новостью для вендов. Но в 1146–1147 годах, с новой вспышкой крестоносного энтузиазма, все стало намного хуже.

В марте 1147 года Бернард Клервоский посетил собрание князей во Франкфурте, созванное для обсуждения организационных вопросов, которые Конрад III должен был утрясти, прежде чем идти в Святую землю. Однако саксонская знать не желала присоединяться к своему королю и настаивала, что им лучше остаться дома и воевать с вендами. «Они имели своими соседями народы, преданные мерзости идолопоклонства, — пишет Оттон Фрейзингенский, — и приняли крест с намерением нанести войну тем народам»{104}[427]. Вполне отдавая себе отчет в том, что папа Евгений, узнав о падении Эдессы, иначе представлял себе миссию крестоносцев, саксонцы стали носить крест в другой манере: «они… не нашивали крестов просто на платье, но носили его сверху на плаще»[428].

Это было совершенно против правил, но не тот был человек Бернард Клервоский, чтобы отказываться от радикальных идей. Увиденное ему понравилось, и он тут же окунул перо в чернильницу, чтобы поддержать саксонцев в их праве вести священную войну не с мусульманами, но с вендами. В письме, напичканном библейскими аллюзиями и апокалиптическим пафосом, он объявил, что прибалтийские язычники одним уже тем, что живут на землях, приглянувшихся саксонцам, идеально соответствуют критериям врагов Христа, «которых, если позволите, христианский мир терпел слишком долго»[429]. Никакого мира или договора с этими людьми быть не должно, метал аббат громы и молнии. С ними нужно сражаться до тех пор, пока они не будут «крещены или истреблены»[430]. 13 апреля папа Евгений официально принял сторону Бернарда. Он издал буллу Divina dispensatione, предусматривающую такое же отпущение грехов и те же духовные привилегии участникам войн в Балтийском регионе, что были обещаны людям, вступавшим в войско Конрада и Людовика. И вот в июле 1147 года армии датчан и саксонцев вторглись на земли вендов и несколько месяцев жгли святилища и силком крестили пленных. Успеха они добились лишь частичного: плененные славяне равнодушно принимали крещение, благополучно выкидывали его из головы и снова возвращались к соблюдению языческих ритуалов. Через какое-то время вождь вендов, князь Никлот, согласился платить захватчикам дань в обмен на мир, заключив как раз такого рода сделку, к каким питал отвращение Бернард Клервоский. Как бы то ни было, в 1147 году крестоносцы открыли новый фронт. В следующие сорок лет вендов будут настойчиво крестить или истреблять, а их земли жадно делить между христианскими государствами, поучаствовавшими в уничтожении славянских племен. К 1180-м годам с вендами по большому счету было покончено. Но аппетит христиан к экспансии в Балтику под видом крестовых походов утолен не был.