Лис Улисс и потерянный город - Фред Адра

Улисс перевел взгляд на нового знакомого. Ящер пребывал в глубокой задумчивости, уставившись в одну точку.

– Аарон! – окликнул его Улисс. – Скажите, пожалуйста, что делают в моей голове ваши воспоминания?

– А? – очнулся ящер, не сразу сообразив, о чем его спрашивают. – Ой. Простите, Улисс, это не специально. Мы, ящеры, обладаем… то есть обладали гипнотическими способностями. Как змеи. Я немного забылся и не заметил, как внушил вам собственные воспоминания. Больше не буду, честное слово. Вообще отойду подальше, чтобы не мешать. А вы вспоминайте, вспоминайте.

Улисс снова закрыл глаза и расслабился, отдаваясь во власть интуиции…

Лисенок Улисс с опущенной головой стоял перед отцом, который изо всех сил старался казаться строгим.

– Докатились, – произнес отец таким тоном, чтобы стало ясно: лично он-то никуда не катился, но его унесло вслед за скатывающимся сыном. – Нас вызывают в школу!

Отец кинул взгляд на сидящую на стуле маму, передавая ей слово.

– Ох, – только и сказала мама, поскольку изображать на морде глубокую озабоченность она еще могла, но на озвучивание эмоций, которых она вовсе не испытывает, актерского дарования ей не хватало. Даже это «ох» далось ей с огромным трудом.

Улисс отлично понимал, что родители вовсе не сердятся, и вообще они на его стороне, но считают, что в воспитательных целях обязаны притвориться, будто это не так. Думают, что идти против учительницы – непедагогично. Что ж, в таком случае и сам Улисс покорно сыграет отведенную ему роль раскаивающегося ученика.

– Мне так жаль, – произнес он, пытаясь заставить голос хоть немного дрожать.

Мать исполнила на «бис» свое «ох», а отец осуждающе покачал головой и зачитал вслух запись в дневнике Улисса:

– «Дерзил учительнице литературы. Прошу родителей явиться в школу. Г-жа Указко».

Глаза мамы засияли от радости – она наконец-то нашла подходящие слова:

– Улисенок мой! Ну зачем ты дерзил госпоже Указко?

– Я не специально, мама. Да и не дерзил я.

– Не увиливай, Улисс! – нахмурился отец. – Что-то одно, пожалуйста: либо ты не дерзил, либо дерзил, но не специально!

– Тогда не дерзил. Но не специально, честное слово!

Между тем маму посетило вдохновение, и она выдала новую реплику:

– Это ужасно. Боюсь, без сердечных капель не обойтись.

– До чего довел мать! – покачал головой отец, а любящий сын кинулся к аптечке и принес маме склянку с каплями и стаканчик.

– Возьми скорей, мама! Только не умирай! – изобразил тревогу Улисс, бережно поглаживая лапу лисицы, здоровее которой было еще поискать. В ответ мама прижала склянку к груди и облегченно выдохнула.

– Помогли, – улыбнулась она.

Отец перевел взгляд с сына на жену, затем обратно и махнул лапой.

– Все, больше не могу, – буркнул он, выходя из образа строгого папаши и усаживаясь в кресло. – Не быть мне актером и на сцене не блистать. Придется смириться. Ну, и чем госпожа Указко опять недовольна?

– Мы разошлись во вкусах.

– О, как это знакомо! – рассмеялась мама, радуясь, что больше не надо притворяться.

– Да уж, – поморщился отец. – В свое время старушка немало моей крови выпила, пытаясь привить мне свой вкус. Но мой организм отторгал это чужеродное тело!

– Я весь в отца, – заметил Улисс.

– Не подлизывайся! Все равно ты не должен был доводить дело до конфликта! Брал бы пример с меня. Я всегда делал вид, что соглашаюсь с Указкой, благодаря чему избегал неприятностей. – Отец многозначительно похлопал по дневнику.

– Пап, я стараюсь! Я изо всех сил развиваю в себе лицемерие, неспособность к сопротивлению и трусость, но пока без толку.

Лис бросил на сына тяжелый взгляд.

– Вот, значит, какого ты мнения о родном отце?

Улисс смутился.

– Нет, конечно. Но ты сам меня спровоцировал! А ведь уже знал на примере Указки, что сдерживаться я не умею!

– Ах, это, оказывается, я виноват! – возмутился отец, но тут в разговор тихо вступила мама:

– Так что же вы не поделили с учительницей?

Почти уже разгоревшийся конфликт поколений немедленно утих, не выдержав умиротворяющего тона лисицы. В гашении споров маме не было равных.

– Я просто не выучил урок.

– За это родителей в школу не вызывают, – заметил папа. – Так что, давай, выкладывай все как есть.

Улисс вздохнул.

– Ладно. Нам был задан разбор «Сказаний древес» Малинаса.

– О, ужас… – отец скривился в гримасе отвращения.

– Вот именно так я ей и сказал. Только более подробно. Сказал, что Малинаса читать невозможно, потому что он зануда. К тому же у него совсем нет диалогов, а за это вообще штрафовать надо. А лучше – сажать в тюрьму.

– Ты так и сказал? – оторопел отец.

– Ну да. А она заявила, что у меня безнадежно испорчен вкус всякой чепухой, где персонажи только и делают, что болтают, и к тому же не смешно. А я ей сказал, что зато у нее вкус точно не испорчен, потому что невозможно испортить то, чего нет. И что странно слышать о юморе от того, у кого на месте чувства юмора зияющая дыра.

Мать и отец ошеломленно переглянулись.

– Ты действительно так сказал? – спросил отец.

– Да…

– А ну, иди сюда.

– Зачем? – встревожился лисенок.

– Надо. Иди, я сказал.

Улисс послушался, и, к его удивлению, отец заключил его в объятия.

– Я так и знал, что мои дети сделают то, чего не смог я!

– Вообще-то, он действительно надерзил учительнице, – вмешалась мама.

– Молодец, какой молодец… – бормотал отец, но тут до него дошло, насколько его поведение непедагогично. Он отстранил Улисса и напустил на себя строгость. – Но все равно грубить учительнице нельзя!

– А если она глупая?

– Нельзя! Она учительница!

– А если она постоянно врет?

– Нельзя! Она взрослый зверь!

– А если она доносит на учеников директору?

– Нельзя! Она старушка!

– А если она попрекает меня моими родителями?

– Нельзя! Погоди, как это?

– Говорит, что я такой же непутевый, как мой папаша, а от мамы получил то единственное, что есть в ней стоящего – привлекательную внешность.

Глаза лисицы сверкнули недобрым огнем, а ноздри лиса гневно раздулись.

– И это после того, как я потратил столько сил на то, чтобы не высказать ей все, что думаю о ней самой и всех ее Малинасах! Вот, значит, как она отблагодарила нас за долгие годы терпения! Ну-ка, сынок, дай ручку!

И отец размашисто вывел в дневнике под записью госпожи Указко: «Дерзил родителям. Прошу учительницу явиться к нам домой. Отец».

– Папа, а она ведь придет, – сказал Улисс.

– Вот только не надо меня пугать!

Но госпожа Указко действительно пришла – на следующий же вечер.

– Это безобразие, – заявила важная пожилая лисица прямо с порога. – Между прочим, я вызвала вас в школу! Вы ничуть не изменились, и это весьма прискорбно!

– Хотите чаю? – примирительно предложила мама.

– Что за вопрос! Конечно, я хочу чаю! – с видом завоевателя госпожа Указко внесла себя в гостиную. – И сладостей хочу! Я знаю, что у вас всегда есть вкусные сладости, даже не пытайтесь от меня их укрыть!

Ваш сын ужасен, – сказала она, уничтожая сладости. – Он мне грубит. И это вместо того, чтобы сказать спасибо за то, что я пытаюсь привить ему правильный литературный вкус!

Под огнем ее горящих праведным гневом глаз родители Улисса съежились и будто стали ниже ростом.

– Что вырастет из мальчика с дурным вкусом? – разорялась госпожа Указко, одним внушительным глотком расправляясь с очередной чашкой чая. – Кем ты хочешь стать, Улисс?

– Авантюристом, – ответил лисенок.

– Вот! Неужели ты думаешь, что можно стать авантюристом, если ничего не понимаешь в литературе и не любишь замечательную прозу моего близкого друга Малинаса!

– Что вы, конечно, нет, – и ухом не повел Улисс. – А тот, кто хочет стать, например, водителем автобуса, должен, в свою очередь, хорошенько изучать в школе астрономию и обожать планету Нептун. Ну, если следовать вашей логике.

– Вот видите! – обвиняющий перст госпожи Указко взметнулся в сторону юного нахала, а сама учительница чуть было не поперхнулась печеньем от негодования.

– Видим, – уныло ответили ее бывшие ученики.

– А кем вы хотите стать, госпожа Указко? – полюбопытствовал Улисс.

– Я хочу стать властительницей дум, чтобы все мыслили как я, – мечтательно ответила пожилая лиса, но тут же поняла, что сболтнула лишнее и рассердилась. – А ты вообще помалкивай! Я пришла говорить не с тобой, а с твоими родителями, не умеющими себя… тебя вести!

Улисс посмотрел в глаза отцу. «Неужели ты и сейчас уступишь ей, папа? – вопрошал его взгляд. – Сейчас, когда ты уже не мальчик, а взрослый, сильный лис?» «Ох…» – ответил взгляд отца. «Ты можешь, папа! Я верю в тебя!»