Лис Улисс и потерянный город - Фред Адра

Сквозь сон настоящий Улисс чрезвычайно удивился. При чем тут Вершина? Это же маленький городок, не имеющий никакого отношения к его путешествию. Ну вот, опять сны подкидывают ему загадки…

А по другую сторону Сабельных гор, в городе Вершине, с тихим вскриком пробудился ото сна Бенджамин Крот. Археолог мелко трясся от испуга. Ему таки удалось повстречать во сне Улисса, но, к сожалению, енот не успел спросить, где тот находится, так как проснулся. А как же не проснуться, когда этот Улисс ужасно ворочает глазами и замогильно так произносит: «Прочь из Вершины! Скорее прочь из Вершины!»

Крот подумал, что если бы этот сон мог видеть суслик Георгий, он бы тоже от страха проснулся…

Глава 23[4]

Калейдоскоп событий, узоры 9–13

На следующее утро Никому Не Известный Гений проснулся знаменитым. Именно так могли бы писать его будущие биографы, если бы не то обстоятельство, что уже очень много лет Гений не засыпал и не просыпался – как и любой уважающий себя призрак. Но это никак не отменяло того факта, что именно в этот день к нему вдруг взяла да и пришла слава.

Известность приближалась к его дому в модной фиолетовой машине и имела облик молодой гиены. Звезда вершинской журналистики Катерина ехала медленно – во-первых, из-за тумана, а во-вторых, из-за странных созданий, то и дело из этого тумана выныривающих и грозящих невнимательным автомобилистам аварией. Создания очень напоминали уже хорошо знакомых городу Бумажных Зверей… Но они казались выше своих предшественников, а сделаны были из дерева. Самих же Бумажных Зверей видно не было, словно они все разом пропали.

Собственно, именно из-за этих невероятных существ Катерина и направлялась в Дом Неизвестного Гения – в надежде обнаружить там призрак бывшего хозяина. Когда вчера она ненадолго задумалась о Бумажных Зверях, ей показалось, что упоминания о них она уже где-то встречала. Журналистка напрягла память и вспомнила, что на заре ее карьеры в «Правдах» ей нередко приходилось рыться в редакционных архивах и листать старые подшивки газет. Как раз из этих воспоминаний и всплыли в ее мозгу слова «Бумажные Звери» и «Неизвестный Гений». В каком именно контексте, она не помнила. Кажется, какой-то тигр, над которым все потешались, пытался внушить городу что-то, связанное с этими зверюгами. А может, и нет. Но, как бы то ни было, это – единственная зацепка. Лишь бы только призрак все еще обитал в доме.

– Ау! – позвала Катерина, переступив порог. – Есть здесь кто-нибудь?

Дом ответил тишиной.

– Неизвестный Гений, если вы тут, отзовитесь! – повторила попытку гиена. – Меня зовут Катерина, я журналистка из «Утренней правды». Мне надо с вами поговорить!

В дальнем углу комнаты появилась полупрозрачная фигура тигра.

– О чем же? – спросил дух, устраиваясь в кресле и раскуривая призрачную трубку.

Катерина уселась за стол и с готовностью ответила:

– О Бумажных Зверях! А теперь еще, видимо, и о Деревянных!

– Да неужели? – усмехнулся Гений. – Как же, расскажу я вам! Ага, ждите! Надо же, опомнились. Я ведь предупреждал об их появлении, еще когда был жив! И что, кто-нибудь поверил величайшему специалисту по будущей истории? Как бы не так! Меня подняли на смех!

– О, это так ужасно, – принялась сокрушаться журналистка. – Как жаль, что тогда не было меня, уж я бы точно вас поддержала. Да-да, поддержала бы и прославила!

– Ничего, – с горечью произнес тигр. – Подлинные гении всегда непризнанны. Плебс предпочитает бездарей.

– О, как вы правы! – немедленно согласилась Катерина. – Да-да, именно так – подлинные гении всегда непризнанны. Кроме, разумеется, самых подлинных гениев.

– Что вы имеете в виду? – насторожился призрак.

Собеседница притворилась удивленной.

– Ну, как же? Самые подлинные гении – это те, что получают признание после смерти!

– О…

– Конечно! Ведь они опередили свое время, так? А после смерти время их нагоняет. Вот как с вами сейчас произошло.

– А что? Убедительно! – Гений, незаметно для самого себя, приосанился и принял важный вид. – Что вы там сказали насчет того, что со мной произошло?

– Звери созрели для того, чтобы оценить вашу гениальность. А я буду вам проводником к заслуженной славе. С выходом ближайшего номера «Утренней правды» вы перестанете быть Никому Не Известным Гением, а станете Всем Известным Гением! Табличку на вашем доме срочно придется сменить, а в самом доме прибрать – ведь скоро сюда начнут водить экскурсии.

– Да… – прошептал призрак. Он уже чувствовал щекочущие лучи славы. – Да… Так что вы хотели спросить?

– Бумажные и Деревянные Звери. Кто они, откуда и зачем?

– Кто они и откуда, я не знаю. А вот зачем, скажу. Есть одна древняя легенда, известная только специалистам…

Катерина не обманула: статья о Гении вышла в ближайшем выпуске «Утренней правды». (Этот номер вызвал такой сильный общественный резонанс, что главный редактор задумался, а не настала ли пора выпускать еще и «Дневную правду».)

Журналистка не скупилась на комплименты и называла героя статьи «нашим великим предком» и «заслуженно признанным гением». Под текстом была помещена фотография одинокой гиены в доме Гения, подпись под снимком гласила: «Наш корреспондент с героем статьи, герой – слева. Или справа».

В статье Катерина пересказывала услышанную от Гения легенду о городе Пупземли, друзьях-преступниках и Искусственных Зверях. Правда, насчет того, кто сегодня является друзьями-преступниками, из-за которых Вершина оказалась на грани катастрофы, газета предположений не делала. А сам Гений во время интервью был так опьянен внезапно свалившейся на него славой, что начисто позабыл о своих догадках.

Ну и, разумеется, не забыла газета и о важнейших последних событиях. Номер пестрел очередными ужасающими фотографиями голодающих крысят и заголовками: «Генерал Гаубиц: Башенки снова пробрались к нам и снова съели все запасы», «Общественность требует изъять у Башенок ружье, угрожающее безопасности общественности» и «Сегодня – крысы, а завтра – все мы?»

Здесь же красовалась карикатура. Фотограф Паскаль настолько воодушевился происходящими безобразиями, что решил попробовать себя в качестве карикатуриста. Однако рисовать он не умел. Зато умел срисовывать. Он выкопал из недр архива какую-то ветхую карикатуру, как смог ее скопировал и снабдил текстом на злобу дня. Получилось следующее: тигр с надписью «Башенка» поперек живота держит в лапах глобус и восклицает: «А не сожрать ли мне его!»

Альфреду Муравейчеку посвящалась большая статья, в которой Похититель представал перед читателем гуманистом, философом и мыслителем. Здесь же цитировались слова некоторых из его бывших заложниц, которые заявляли, что они заблуждались насчет истинной личности Муравейчека и мотивов его поступков и выражали сожаление о том, что коварный сыщик (при поддержке агрессоров Башенок) так подло с ним поступил. Девушки отмечали, что сейчас, по прошествии времени, им помнится о периоде заключения лишь хорошее. В сущности, добавляли они, все это было очень красиво и романтично.

Фотограф Паскаль, увлеченный новым хобби, не обошел вниманием и эту животрепещущую тему, одарив родную газету следующей карикатурой: лис с ярко выраженными тигриными чертами и надписью «сыщик Проспер» поперек живота держит в лапах глобус и восклицает: «Кого бы еще засадить!»

Набирающему популярность господину Анибалу газета снова предоставила слово, и уважаемый хозяин подпольного казино подробно рассказал, как именно псовые собираются разрушить великую Вершину.

Помещенная рядом карикатура изображала уже знакомого читателям зверя, бывшего прежде тигром и лисом, с надписью «псовый волк» поперек живота. Зверь держал в лапах многострадальный глобус, но ничего не восклицал. Он просто держал в лапах многострадальный глобус.

– Я видел Улисса! – радостно сообщил Бенджамин Крот, как только Берта впустила его в свой номер.

– Где он?! – нетерпеливо воскликнула лисичка.

Енот замялся.

– Ну… Он точно не сказал… Но одно ясно – в Вершине его нет.

Берта нахмурилась.

– Почему это ясно?

– Потому что он призывал как можно скорее из Вершины убираться.

– Но это вовсе не значит, что его здесь нет.

– Значит, – убежденно возразил археолог. – Он выглядел так, как выглядят только звери, которые находятся где-то далеко.

– Выходит, это правда… Крысы сказали… Флейтист… А теперь и сам Улисс, хоть и во сне… – озабоченно пробормотала Берта.

– Что? – удивился Крот, решив, что прекрасная собеседница бредит.

– Ничего, – спохватилась лисичка. – Ну, и почему из Вершины надо убираться?