Всегда говори «всегда» – 3 - Татьяна Устинова

– Купили? Как купили? Когда? – пробормотал Сергей, делая два шага назад.

– А, собственно, почему мы должны отвечать на ваши вопросы?! – с новой силой взвилась блондинка, осознав, что Барышев неопасен.

– Погоди. Я, кажется, понимаю, в чем дело. Иди, Иришка, иди, не волнуйся. – Бородач вышел к Барышеву в подъезд, захлопнув дверь перед носом возмущенной блондинки. – Ваша жена продала нам эту квартиру, – сказал он с ноткой сочувствия.

– Почему же вы мне сразу не сказали?

– Я пытался…

– А где теперь Ольга… моя жена?

– Не знаю, к сожалению. Это же не обмен.

– Извините.

Барышев поплелся вниз по лестнице, с трудом переставляя словно налитые свинцом ноги. Он вдруг почувствовал, как дико, безнадежно и беспросветно устал…

Силы вернулись, едва он сел за руль. Силы и яростная решимость.

Он найдет Ольгу, даже если она купила квартиру в другой галактике.

Машина сорвалась с места с таким ревом, что из окон ближайших домов повысовывались жильцы.

– Ты что, не понимаешь?! Я тебя спрашиваю! Где Ольга?! Где дети? Я ездил в школу, там их нет! Где они?! Ты должна мне сказать!

Барышев тряс Надю за плечи, изо всех сил тряс – так, что у нее даже заколка с волос слетела, – но она по-прежнему упрямо поджимала губы.

– Ты должна мне сказать! Должна!

– Еще чего! – Надя, отцепив его руки от своих плеч, отшвырнула их с отвращением. – И не подумаю!

– Она уехала? Да? Куда? Ты же знаешь, ты не можешь не знать!

– Конечно, знаю. Только тебе не скажу. Ишь ты, про детей вспомнил! И не кричи на меня! Разорался тут!

Давая понять, что разговор закончен, Надя распахнула входную дверь и выразительно посмотрела на Барышева.

– Надя! – Сергей вдруг ощутил, что по щекам градом бегут слезы. – Надя, прошу тебя, скажи мне, где она, скажи!

У Надежды дрогнули губы – плачущий Барышев был явно не тем испытанием, которое она могла выдержать долго. Лучше бы он продолжал трясти ее или пытать самыми изощренными способами – да хоть утюгом горячим!

Только не эти слезы – огромные и прозрачные, капающие на пол, ей под ноги.

– Сказала – не скажу, значит, не скажу, – собрав волю в кулак, процедила она.

– Я ведь все равно ее найду!

– Вот и ищи!

Барышев вышел, захлопнув за собой дверь.

Надя тупо уставилась в то место на полу, куда, как ей показалось, капали его слезы.

– Господи! – простонала она, схватив телефонную трубку. – Да за что же мне такое…

Он привычно сидел на ступенях и тер кулаками мокрые глаза, когда услышал за дверью Надин тихий страдальческий голос.

– Только что ушел… Про тебя спрашивал.

Сергей на цыпочках подошел к двери и прислушался.

– Да кошмар какой-то! Ладно, Оль, не волнуйся. Я сейчас к тебе приеду. Да, уже выезжаю, к машине иду…

Сергей в два прыжка оказался этажом выше. Он слышал, как Надя вышла из квартиры, как открылись двери лифта.

План оставался в силе – схватить, прижать и привезти домой.

Украсть, одним словом.

А потом – за детьми.

А там – разберемся.

Всю жизнь на коленях будет с ней жить.

Глупый, наверное, план.

Но другого не было.

Надин «жук» петлял, словно уходил от погони.

Сергей заподозрил даже, что она заметила слежку, и немного отстал – машины на две, – потому что спугнуть такую удачу было нельзя. Надя на перекрестке прошмыгнула на мигающий зеленый. Он попробовал проделать тот же маневр, но, забыв про «буфер», который выстроил между своим «Мерседесом» и «жуком», тут же влетел серой «девятке» в бампер.

Все. Удача ушла, мелькнув на повороте зеленым полированным крылом.

Из «девятки» выскочил агрессивно настроенный мо́лодец.

– Да что ж ты, козел?! – попер он на Барышева, проигнорировав разницу в статусе пострадавших в аварии. – У тебя глаза повыело, что ли?! Куда ж ты попер-то на красный?!

– Сколько тебе? – Сергей выхватил из кармана бумажник. – Ну?! Говори и отстань, мне некогда!

Можно еще попробовать догнать «жука», учитывая, что на Ленинградке пробка, а «жуки» не умеют летать – только нарушать правила.

– Некогда ему! – брызгая слюной, заорал мо́лодец. – Да тут одной железки баксов на пятьсот, а еще краска! И бампер погнул!

– Сколько, я тебя спрашиваю?!

– А еще, может, чего и под капотом, я не знаю!

Вся эта колымага и двухсот баксов не стоила, но парень явно решил срубить с богатого «мерина» по полной программе, ввиду того что тому «некогда».

– Две штуки баксов гони, – вынес он свой приговор.

Барышев хотел швырнуть ему свой бумажник, но тут, словно из-под земли, вырос гаишник.

– Старший лейтенант Леньков! – вскинул он к козырьку руку. – Предъявите ваши документы!

Время было безвозвратно утеряно, даже с учетом пробок.

Барышев, закрыв глаза, обреченно откинулся на спинку водительского кресла.

– Я в своем ряду ехал, командир, на светофоре притормозил, а он в меня со всего хода влупился! – затараторил парень. – Он небось права только вчера купил!

«Найду», – подумал Барышев.

Все равно – найду, украду и заставлю простить.

– Если б ты только его видела! Черный весь! Господи! Плакал! Слезы – во!

Ольга холодно посмотрела на Надю, которая, схватив со стола апельсин, обозначила размер барышевских слез.

– Может, поговоришь с ним, а, Оль?..

Ольга осмотрела нераспакованные коробки с вещами. Кажется, посуда в той, а одежда – в этой. Или наоборот? Димкин риелтор так быстро провернул сделку, что она не успела подписать коробки. Теперь гадай…

– Ну жалко ж смотреть на него, ей-богу! – Надя села на одну из коробок. Кажется, на ту, что с посудой. – Оль, ну что ты делать будешь? Одна, с четырьмя-то?! А? Оль, ну что ты молчишь-то? – Голос у Нади задрожал. – Оль, любит ведь он тебя.

Ольга села на другую коробку – нет, здесь посуда, потому что хрустнуло что-то и звякнуло.

– Мне надо нырнуть и отплыть в сторону, – безучастно сказала она.

– Ты чего говоришь-то? – испугалась Надежда. – Куда это тебе нырнуть надо, а? Ты чего заговариваешься? – Надя вскочила и тряхнула Ольгу за плечи – сильно, как всего час назад тряс ее саму Барышев.

– Мне надо нырнуть и отплыть в сторону, – упрямо повторила Ольга. – Чтобы не умереть.

Надя, сев на пол, привалилась к стене и заплакала.

– Господи, что ж это делается-то! Я так боялась, что Димка мой мне изменит, а теперь понимаю – если б он так убивался, как твой Сережа, я б ему все простила!

– Надь, – Ольга встала и огляделась. – Без тебя эти коробки ни за что не разберу.

Надежда утерла слезы и открыла коробку, на которой сидела Ольга.

Там оказались игрушки.

– Я бы простила, – тихо сказала Надя, доставая куклу в розовом платье. – Ради детей…