Слуга Божий - Яцек Пекара

— Здравствуйте, господин Бемберг, — сказал он сердечным тоном. — Если я правильно расслышал вашу почтенную фамилию.

— Ага, правильно, — я встал с ограждения и кивнул ему.

— Вы впервые в Тириане, да? Ах, как же неучтиво с моей стороны! Я Морис Моссель[117], посредник, к вашим услугам, господин. — Он схватил мою руку и потряс ею с воодушевлением. — Если захотите выслушать несколько советов, с радостью вам дам их за бокалом или двумя доброго вина.

— А вам что за дело, господин Моссель? — недоверчиво спросил я.

— А это вы увидите и оцените сами, а пока беседа со мной не будет вам стоить больше, чем кувшинчик вина, — пояснил он с искренней улыбкой и отбросил золотой локон, который упал ему на лоб.

— Ну, тогда ведите, — буркнул я.

Погребок, в который мы вошли, не относился к дешёвым, и наверняка посещали его, по меньшей мере, купцы средней руки. Но обслуживающие гостей девки были красивыми, бойкими и опрятными, бокалы и кувшины не выщербленными, выбор вин огромный, а сами напитки, без всякого сомнения, не были освящены церемонией крещения[118]. Таким образом, погребок, по-видимому, пользовался хорошей репутацией. Моссель дал знак корчмарю и нас сразу же препроводили к маленькому столу, отгороженному от остального зала деревянной перегородкой.

— Кувшинчик белой Альхамры, — приказал мой спутник, явно чувствуя себя здесь как дома, и ущипнул за зад кокетливо улыбающуюся девушку, что подошла принять заказ.

У девушки был пышный бюст и глубоко декольтированное платье. Прекрасно, ибо ваш покорный слуга всегда считал, что каждый человек должен гордиться тем, что есть у него наилучшего.

— «Две груди твои — как двое малышей-близнецов серны. Шея твоя — как башня из слоновой кости»[119], — процитировал я, прежде чем сообразил прикусить язык.

— Вижу, хорошо знаете слова Писания, господин, — заметил Моссель.

— Лишь те, которые позволяют завлечь прекрасный пол, — засмеялся я фамильярно. — Расскажу вам, господин Моссель, какие приключения с одной, — я поднял многозначительно палец — высокородной дамой случились у меня…

Он кашлянул многозначительно.

— Если позволите, — сказал он. — Займёмся лучше вашими проблемами, сделайте милость…

— Ну да, — ответил я, смешавшись. — Дамы дамами, а дела делами.

Девушка принесла немалый кувшинчик вина и два бокала. Моссель разлил напиток и поднял бокал.

— За успех в делах, господин Бемберг, — произнёс он торжественным тоном.

— Ага, — поддакнул я. — Чтобы эти дукаты в моём кошеле побыстрее обзавелись сестрёнками и братишками.

Он искренне рассмеялся, выпил глоток вина и дружески хлопнул по плечу. Ему нельзя было отказать в актёрских способностях.

— Расскажите, какие дела привели вас в Тириан, — произнёс он, — а я постараюсь вам помочь изо всех сил, ибо вижу, что вы человек остроумный, благородный и живого ума.

— У меня есть немного денег после умершего дяди, — сказал я. — Я решил их умножить. Кое-кто мне сказал, что на юге, в верховьях реки, я достану товары, которые продам в Хезе с трёхкратным, а может и большим наваром. Поэтому я хочу нанять корабль и знающего реку капитана, на юге купить вина, аксамита, а может нескольких красивых девок, и вернуться в Хез с товарами. — Я стукнул кубком по столу. — Аккурат так я себе задумал.

— И вам это кажется таким лёгким, господин Бемберг, — произнёс он. Держу пари, он от души веселился. — А вы не подумали о пиратах или о приобретении тирианской лицензии?

— Найму людей для охраны и верю, что смогу собраться с другими купцами несколькими кораблями. Но лицензия? — сделал я паузу. — У меня есть лицензия из Хеза, господин Моссель, а это позволяет мне торговать всюду в пределах правомочий Его Преосвященства епископа, то есть и здесь, в Тириане.

Он покачал головой, и я заметил, что он с трудом сдерживает смех.

— Закон законом, а жизнь жизнью, господин Бемберг, — произнёс он. — Вижу, вы человек полный веры и честный, но местные купцы не любят конкуренции. Скажу вам, как друг, что вы можете сделать. — Он выпил вина, а потом долил нам в бокалы. Делал вид, что раздумывает.

— Могу вам порекомендовать уважаемых местных купцов, — сказал он, — которые охотно закупят для вас товары, согласно представленному им списку, и перевезут их до Тириана. Вы также можете в одном из наших торговых домов выкупить одноразовую лицензию, и тогда без труда получите помощь капитаната в нахождении корабля и капитана, и сами поплывёте на юг, в согласии с нашим правом и обычаем. Однако более выгодным для вас будет первый способ. Проведёте время в Тириане, а я вас с удовольствием провожу к красивым барышням, которые скрасят вам время. Никаких там шлюх! — оговорился он сразу. — Ибо я такими услугами не пользуюсь…

Хорошо, что милосердный Господь не поражает лгунов молниями, ибо господин Морис Моссель уже давно бы не жил.

— … поэтому обдумайте всё хорошо, чтобы не рисковать утратить имущество.

— Много такое посредничество стоит? — спросил я, потирая подбородок.

— Обговорите на месте, — улыбнулся он. — Но не больше, чем двойной навар…

— Меч Господа! — воскликнул я в напускном гневе. — Я никогда не соглашусь на такое вымогательство.

Его глаза похолодели.

— Подумайте лучше, господин Бемберг, — сказал он, — и воспользуйтесь советом опытного человека, который желает вам добра.

— Не буду платить, — твёрдо произнёс я. — И да поможет мне Бог.

Какое-то время мы пили молча. Разумеется, я знал, каким будет следующее предложение Мориса Мосселя и спокойно ждал, когда он его сделает.

— Почтенный господин Бемберг, — начал он, — и даже осмелюсь сказать: друг Годриг, ибо у меня, как видите, что на сердце, то и на языке…

О, да, — подумал я, — без всякого сомнения.

— Не знаю, как это случилось, но я испытываю к вам такое сильное дружеское расположение, что, — он сказал тише и склонился ко мне, — нарушу свои правила и помогу вам. Скажите мне, господин, где вы поселились, а я постараюсь завтра сообщить вам добрую весть.

— Вы правда это сделаете? — Я схватил его за руку. — Бог вас вознаградит, благородный юноша, да и я в меру скромных возможностей…

— Об этом поговорим позже, — прервал он меня. — Ибо я последний, кто хотел бы вытянуть деньги у почтенного купца и хорошего человека.

Я растрогался и позволил, чтобы в моих глазах заблестели две слезы. Без всякого сомнения, он должен был это заметить, и я верил, что он прекрасно развлекается.

Выйдя из погребка, мы остановились в пьяных объятиях и уверениях во взаимной дружбе. Меня немного шатало, и я опёрся ему на плечо и поцеловал его слюнявыми губами в щёку. Ха! Пусть знает, что отрабатывает свои деньги! Потом я упал в грязь и позволил ему помучиться какое-то время с вознесением меня из неё. Однако при этом происшествии он свалился на меня и вымазал в грязной жиже свой красивый кафтанчик. В свете фонаря я увидел на его лице гримасу отвращения и ненависти. Но он так быстро взял себя в руки, что имей он дело не с Мордимером Маддердином, а с добродушным, хоть и упёртым Годригом Бембергом, это, без всякого сомнения, прошло бы незамеченным. В любом случае, он поступил очень непрофессионально, позволив мне одному возвращаться в корчму. Я был его вложением, а о вложениях следует заботиться, независимо от эмоционального отношения к ним. Меж тем, оставление меня пьяным в чужом месте несло риски[120] того, что вложение завтрашним утром будет плавать в реке с колотыми, резанными или ушибленными ранами. Я был разочарован поведением Мосселя, поскольку был о нём лучшего мнения.