Когда осенние печали. Часть 3 (СИ) - Пиженко Эвелина Николаевна

Бессмысленность принесённых жертв отозвалась могильным холодом в душе… Возможно, это были последствия насыщенного эмоциями дня… Виталию сейчас было неважно. Важно было другое. Он – всего лишь придаток… Да, супруг, да, совладелец… Но – без права продолжения. Нет у него ни детей, ни внуков…

…И дело даже не в деньгах. Пятьдесят три года – это уже не сорок три… Это – довольно серьёзный возраст, когда пора начинать подводить итоги. А итоги, увы, не радостные. Голодная старость ему, конечно, не грозит… Денег хватит – до самой смерти. А дальше?.. Не станет его, и пропадёт на земле бесследно род Виталия Мясникова. Кто вспомнит про его бывшие заслуги в той же корпорации?.. да никто. Хорошо, если Изабеллу будут помнить. Но у неё хоть фамилия останется…

…Хотя, разве в фамилии дело?.. Хочется, чтобы осталась родная кровь. Ох, как хочется… Впервые в жизни – хочется, чтобы осталась частичка тебя самого… осталась сама и оставила после себя потомство – ещё десятки, сотни твоих частичек!..

…Но нет её, частички… нет. Миша – не родной, и его потомки будут носить лишь фамилию, но не родовые черты…

…А как хочется, чтобы – родной…

Глава 20.

- Талик, ты должен уделить Ростиславу несколько свободных вечеров, - безапеляционный тон Изабеллы давал понять, что спорить и ссылаться на какие-то обстоятельства нет смысла, и что единственное правильное решение – покорно сказать «да».

- Зачем? – вскинув на жену вопросительный взгляд, Виталий невольно поморщился от накатившего приступа боли. Боль не прекращалась со вчерашнего вечера – она то накатывала, то отступала, давая небольшую передышку. Обычно к утру подобные приступы проходили, но утро уже наступило, а облегчение – нет.

- Не делай такое лицо! – Изабелла недовольно нахмурила ярко очерченные брови. – Почему я одна занимаюсь его образованием?! Ты тоже должен внести свой вклад. Просто поговори с ним, побеседуй… и не обязательно, как руководитель. Сделай это по-домашнему, по-отцовски!

- Ты и сама можешь сделать это… по-матерински…

Завтрак проходил вдвоём: Ростислав сегодня выразил желание уехать в офис чуть ли не на рассвете, и Изабелла решила воспользоваться этим обстоятельством, чтобы как следует «надавить» на несговорчивого супруга.

- Я и так с ним общаюсь постоянно, но нужен ещё и мужской подход. Ты должен, в конце концов, сблизиться с ним, этот мальчик – наше с тобой будущее! – непререкаемый тон был её главным коньком в искусстве вести любые беседы, но сегодня Виталий был явно не расположен к разговору.

- Это мы с тобой – его будущее… - его лицо исказила болезненная, скептическая усмешка. – Ты слишком идеализируешь роль своего племянника в нашей судьбе.

- Он – член нашей семьи! – Изабелла в сердцах шлёпнула ладонью о прозрачную столешницу. – Ты за год так и не привык к этой мысли! Талик!.. ты мне не нравишься в последнее время.

- А мне не нравится твоя идея усыновить Ростислава. Слишком уж великовозрастный ребёнок.

- А зачем нам сопляк?! Ростислав – идеальный вариант. У него есть высшее образование… а у нас есть время, чтобы сделать из него солидного бизнесмена. Талик… - супруга демонстративно вздохнула и чуть смягчила тон. – Сколько можно повторять… Детей у нас нет… Рано или поздно мы уйдём… Я хочу уйти спокойно, зная, что моё дело – в надёжных руках. А Ростик… Он удивительно способный. За этот год он постиг то, чего другие не могут постичь и за десять лет.

- Ещё бы… с таким-то стимулом…

- Не язви. К тому же… - Изабелла неожиданно улыбнулась – в глазах мелькнула непривычно тёплая искорка, - Он может подарить нам внуков…

- У него есть родители.

- Не-е-ет… - Изабелла медленно покачала головой. – Это будут только наши с тобой внуки… Разве тебе этого не хочется?..

Виталий не мог не согласиться: Ростислав, действительно, уверенно шёл в гору и давно перерос статусы и ученика, и стажёра. За довольно короткий период он научился свободно разбираться в теории ведения крупного бизнеса. Молодому человеку нужно было отдать должное: он был умён, достаточно изворотлив, не страдал излишней сентиментальностью и имел свой, собственный кодекс чести, состоящий всего из одного пункта: интересы дела превыше всех остальных интересов и принципов. Главная черта характера самой Изабеллы Лозинской проявилась в нём на генетическом уровне.

Осознав величину своей удачи, Ростислав полностью подчинил свою волю и свободу «любимой» тётушке, которая к старости вдруг ощутила потребность иметь полноценную семью – с наличием наследника. В своё время Изабелла дистанцировалась от своей многочисленной родни, предпочитая не создавать прецедента делёжки заработанных ею средств. Но с возрастом её позиция изменилась. Наследник был просто необходим – в единственном числе.

Изабелла была уверена: Ростик вцепился в её идею всеми своими клешнями, и теперь воспринимает тётушкину корпорацию как свою собственную. А, значит, будет лезть из кожи вон, чтобы сохранить и преумножить…

…Заодно и одарит долгожданными внуками.

…Всё это было бы очень мило и похвально… если бы Ростик имел отношение к самому Виталию. Возможно, будь он его родным племянником, или – что ещё лучше – сыном, Виталий и сам бы воспринимал его способности с отцовским удовлетворением, не замечая никаких морально-этических недостатков. Но Ростислав не были ни сыном, ни племянником, и именно по этой причине в глазах Виталия все его деловые качества меркли, обнажая негативные черты.

Процесс отторжения был необратимым, и никакому «лечению» не поддавался.

- Ты меня слышишь?! – голос Изабеллы раздавался как из глухой бочки. Виталий и сам не заметил, как в глазах внезапно потемнело, тело бросило в жар. – Талик!.. Что с тобой?!

- Что-то нехорошо мне… - сделав глубокий вдох, Мясников медленно выдохнул и попробовал потереть виски – сознание немного прояснилось. – Бела, давай, потом… мне нужно лечь…

…Он не помнил, как оказался на диване в гостиной – судя по всему, подняться на второй этаж не смог, а донести его было некому, в квартире находились только женщины. Обморок был длительным – из забытья вывел голос приехавшего по вызову врача. Это был семейный врач, давно наблюдавший и Изабеллу, и Виталия. Посетовав, что Мясников не следует его рекомендациям и никак не решится на полное обследование, доктор купировал приступ инъекцией болеутоляющего средства и посоветовал немедленно ехать в одну из частных клиник.

Виталий и сам чувствовал, что его здоровье серьёзно подорвано, и что пора принимать меры. Возможно, он давно бы уже лёг на обследование, и без настойчивых рекомендаций доктора… Но присутствие Ростислава настораживало, особенно в последнее время. Изабеллу как подменили – всегда такая недоверчивая, не пускающая в свою жизнь посторонних, в том числе и родственников, она настолько привязалась к угодливому племяннику, что была готова отдать бразды правления ему хоть сегодня – во всяком случае, Виталию казалось именно так. Страх, что ему готовят замену, поселился в его душе сразу, как только он заметил, с каким настойчивым интересом этот молодой человек постигает все премудрости их дела.

Иногда Виталию казалось, что Ростислав роет землю копытом в ожидании своего часа… И этот час не за горами. А что, Изабелле уже шестьдесят пять… Через пять лет ей будет семьдесят – кто знает, как повернётся жизнь, и сможет ли она и дальше руководить холдингом. А что будет с ним?.. Оставит ли молодой преемник на посту своего ещё не престарелого, но уже не молодого дядюшку, учитывая тот фактор, что этот дядюшка вовсе не пылает к нему родственной любовью? Не приведёт ли Ростик свою – более молодую – команду?.. Слишком большие полномочия сулит ему Изабелла… И слишком малые права на самом деле имеет он – Виталий. Акции?.. Но кому, как не ему знать, что оставить ни с чем можно любого человека. Для этого есть вполне законные пути. Так поступила с ним в своё время Изабелла… Так и он поступил вскоре со своим бывшим партнёром – Олегом Дзюбой, в конце концов вынудив того сдать свои акции холдингу – правда, не бесплатно… Но ведь – сдал!..