Когда осенние печали. Часть 3 (СИ) - Пиженко Эвелина Николаевна

Автомобиль, который ещё днём заметил барабанщик Морозова, был зафиксирован несколькими камерами наблюдения, расположенными и на загородной трассе, и в черте города, поэтому отследить его передвижение не составило особого труда. Главное, чтобы преступники не поменяли транспорт на какой-нибудь другой… Но с этим обошлось – всё же финансовые и физические возможности Ковалёва были крайне ограничены. Всё, что давало ему фору до сих пор – ловкость, удача, хорошо отработанный план и попустительство правоохранительных органов в лице представителей прокуратуры.

…Миша с самого начала знал, что ему не под силу лично поймать преступника… Запрет на все действия со стороны руководства отбирал у него возможность следить за Ковалёвым, чтобы поймать на месте преступления, а без этого для задержания не было никаких причин. Решение обратиться к коллегам из следственного комитета, так же заинтересовавшимся этим делом, зрело давно, и исчезновение Кристины Лапиной послужило главным поводом…

План был составлен быстро, и требовал немедленного воплощения – Лапина находилась в руках Ковалёва, и счёт шёл на часы… Михаил рассчитал всё правильно. Желая оттянуть расправу, Кристина могла добавить в список «жертв» ещё одно имя – Дмитрия Морозова. Предположения о том, что проверять информацию Ковалёву некогда, и теперь он будет охотиться за Морозовым, подтвердились… Тёмно-серая «пятнашка» была замечена и у творческого центра, и затем – у ресторанного комплекса… Напасть на Морозова было удобнее всего в вечернее время, а юбилей его родителей как нельзя лучше играл на руку – на таких мероприятиях люди выпивают, и исчезновение одного из участников банкета будет замечено не сразу, даже если это и сын юбиляров. Место и время Кристина знала – она видела присланное отцу приглашение.

Однако опытные следаки решили предусмотреть все варианты: сразу же за Морозовым было установлено наблюдение, и приставлен «телохранитель» в виде старшего лейтенанта Алексеевой. То же самое касалось и Натальи – её Михаил попросту спрятал в своей квартире, до назначенного часа…

За день ничего не случилось, значит, именно вечер предполагал быть наполненным событиями.

…Всё должно было идти по плану… «Пятнашка» уже стояла на парковке в соседнем дворе, готовая в любую минуту сорваться с места, Дмитрий и Наталья давали концерт для родителей и их гостей, бойцы спецназа заняли наблюдательные позиции…

…Инструкцию нарушил сам Морозов. Решив ответить на телефонный звонок, он так увлёкся разговором, что забыл о предупреждении – не выходить на крыльцо без «сопровождения» и, тем более, без предупреждения. Более того, чтобы смех куривших на крыльце людей не мешал разговору, он спустился по ступенькам и зашёл за угол…

- Чёрт… - вспоминая сегодняшнее «приключение», Злата медленно покачала головой из стороны в сторону. – Я как заметила, что он выходит, чуть без парика за ним не кинулась.

…Они с Мишей только что вернулись домой, и оба не могли прийти в себя – каждый по своей, собственной причине. За окном бушевала ночь – первой, настоящей метелью заметая остатки поздней осени… Мишке вдруг подумалось, что эта, сегодняшняя, ночь расколола его жизнь на две половинки. Всё, что было раньше, осталось там, во вчерашнем дне, с грязно-снежными лужами, с одинокими, ветхими листиками на чёрных, голых ветвях деревьев, с сиротливо проглядывающей сквозь тонкий снежный слой травой на газонах… А новое – вот оно, только начинается… белым покрывалом устилает землю, дома… Он не знал, почему ему кажется именно так, ведь ничего не изменилось по большому счёту…

- Злата… - присев перед ней на корточки, Михаил взял в руки маленькие женские ладошки. – Почему ты мне ничего не сказала?..

- Я только боялась, что они будут стрелять… - она как будто не слышала его вопроса. – Думаю, ну, пусть оглушат… пусть артерию пережмут… Но только не стреляют… Слава Богу – просто усыпили…

- Почему ты мне ничего не сказала?.. – он пытался поймать её взгляд, но безуспешно – как будто нарочно, Злата смотрела то в одну сторону, то в другую, то просто – в ночное окно.

- Ребята молодцы… - она продолжала свой монолог. – Успели вовремя… они его только до машины дотащили… А ты тоже… Анна Сергеевна… Анна Сергеевна… Надо было сразу ей говорить, что сын жив, а не успокаивать, что всё хорошо… Она же – мать, у неё шоковое состояние… Хорошо, хоть жена в панику не ударилась, побежала нашатырь искать, всем пригодился… Кстати… - чуть прищурив глаза, она наконец-то посмотрела на Михаила. – Как я тебе в белом парике?.. А в шубке?..

- Ты ответишь на мой вопрос, или нет?..

- Ты о чём-то спрашивал?!

- Там, в твоей сумке, тест на беременность… Это о чём-то говорит?..

- Наконец-то ты его заметил… - Злата грустно усмехнулась. – Не прошло и года…

- Да я не знал, что это – тест на беременность! Мне Наташа сказала…

- Ах, вот как… - услышав имя Натальи, Злата вдруг изменилась в лице – по нему пробежала тень усмешки. – Ты спрашивал у неё?..

- Нет… она искала ключ в сумке, и увидела… с казала, что это – тест.

- Даже так… - резко оттолкнув его ладони, девушка встала и, пройдясь по комнате, вновь застыла напротив – со сложенными на груди руками. – Кстати… Чем вы тут занимались?..

- Ничем… - он недоумённо пожал плечами. – Чай пили… разговаривали…

- А коньяк?.. – Злата недвусмысленно кивнула в сторону кухни. – Ты забыл убрать коньяк в холодильник…

- В чай добавляли…

- Она в зеркало смотрелась?..

- Смотрелась… - наблюдая неожиданный приступ ревности, совершенно несвойственной для Златы, Михаил невольно улыбнулся и решил подлить масла в огонь. – И расчёсывалась, и красилась… я бигуди предлагал, но она отказалась…

…Поджав губы, Злата какое-то время ходила по квартире – неторопливо, как бы о чём-то раздумывая. Сидя на диване, Михаил с любопытством следил за её передвижениями. Наконец, вернувшись в гостиную, девушка уселась в кресло напротив и закинула ногу на ногу. Вид у неё был крайне решительный, и Мишка предпочёл молча дождаться, когда она заговорит первой.

- Вот что, Мясников… - она опустила взгляд, но тень какой-то непонятной обиды читалась даже сквозь ресницы. – Я уже поняла, что от тебя ничего не дождёшься, поэтому скажу всё сама…

- А давай не так официально… - поднявшись, он снова подошёл к ней и уселся на корточки. – И не здесь…

- Я – беременна, Миша. И, хочешь ты этого, или не хочешь, а я буду рожать. Я сказала об этом Дашке… теперь говорю и тебе. Делай, что хочешь. Жениться я тебя не заставляю, и держать насильно – тоже не буду. Но и скрывать, что это – твой ребёнок, я не собираюсь. Мы с тобой не маленькие дети, знали, во что игрались. Поэтому, делай, что хочешь… а ребёнка я себе рожу.

- А я на тебе женюсь…

Глава 19.

Раннее утро пятьдесят третьего дня рождения оказалось на редкость холодным – это Виталий Мясников почувствовал ещё за секунду до пробуждения. Сбившееся одеяло говорило о том, что ночью он снова ворочался от приступа ноющей, тупой боли, которая преследовала его в последнее время. Сейчас боль прошла, но тело покрылось гусиной кожей – температура воздуха в его спальне явно была ниже привычной. Нехотя открыв глаза, он первым делом натянул на себя тёплое одеяло, затем повернул голову в сторону лоджии: ну, конечно… Дверь открыта чуть ли не нараспашку – это в ноябре-то месяце!

Значит, заходила Изабелла… Она любила вставать ни свет, ни заря, и Виталию иногда казалось, что количеству её энергии просто не хватает часов в сутках, чтобы выплеснуться полностью. Открывать настежь окна и двери – её дурацкая привычка, и никакие его уговоры и доводы никогда не действовали на своенравную – до деспотизма – супругу.

…День предстоял насыщенный – поздравлениями, подарками, светским общением… Однако, несмотря на приятные события, вставать вовсе не хотелось, тем более – вылезать из-под тёплого одеяла в остуженную морозным ветром комнату. Виталий подумал, что времена, когда предстоящий праздничный день начинал волновать ещё с вечера, давно канули в лету. Ещё в самом начале их московской жизни ему было приятно и лестно начинать день рождения с поздравлений от «высоких» лиц, которые теперь составляли его основное окружение, а вечером видеть их на банкете, беседовать, чувствовать себя на равных с теми, кто вершит законы и судьбы страны.