Скандал на Белгрейв-сквер - Энн Перри

— Томас даже не упоминал об этом. Но почему?

Шарлотта села перед зеркалом, чуть отодвинув Эмили. Обе выглядели прекрасно. Младшая сестра была в аквамариновом шелковом, вышитым мелким жемчугом платье — очень дорогом, разумеется, но это был ее званый ужин, и она хотела на нем блистать. Именно это являлось главной целью, а удовольствие, которое получат другие, — это так, на заднем плане. Шарлотта опять была в чужих перьях — на этот раз в платье густого абрикосового цвета, которое сидело на ней лучше, чем два года назад на Эмили. Оно было основательно переделано с учетом современной моды, чуть расширено и подогнано, чтобы подчеркнуть более красивую, чем у сестры, фигуру.

— Кто знает? — сказала Эмили, глядя на свое лицо в зеркале и заключая, что больше с ним ничего не надо делать, — или оно нравится ей такое, какое есть, или она просто не знает, что еще с ним можно сотворить. — Мужчины иногда бывают такие глупые. Они могут из всего сделать величайшую тайну. Они любят играть в эти игры. Ничто так не возвышает их в собственных глазах, как секреты и тайны, и если таковых нет, они придумывают их. А потом всем не терпится обязательно их разгадать.

— Но разве ради этого стоит убивать? — возразила возмущенная Шарлотта.

— А почему бы нет? Особенно если не знаешь, что тайна вовсе того не стоит. — Эмили встала и оправила юбки. Платье прекрасно сидело на ней, искусно скрывая ее располневший стан. — Похоже, что здесь замешаны большие деньги и огромная власть, что для многих даже важнее денег.

— Меня больше беспокоят случаи продажности в полиции, — посерьезнев, заявила Шарлотта. — Это не дает покоя Томасу. Я так хочу, чтобы он смог доказать, что есть другое объяснение всему этому и никто из полиции не причастен к убийству ростовщика.

Их беседа была прервана приходом горничной, а как только она ушла, в комнату вошел уже готовый встречать гостей Джек. Поздоровавшись с Шарлоттой, он по-родственному поцеловал ее в щеку и тут же с тревогой посмотрел на Эмили.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе снова худо?

— О нет, совсем нет, Джек, — быстро успокоила его Эмили.

Но он все еще обеспокоенно смотрел то на нее, то на Шарлотту.

— Она здесь всего лишь как детектив, — поторопилась объяснить мужу Эмили.

Но Рэдли не поверил.

— Как будто бы никто из тех, кого мы знаем, не убит, — неуверенно сказал он.

Эмили приблизилась к нему и, ласково глядя на него, с улыбкой, покровительственным жестом старшей поправила ему галстук.

— Убит шантажист, и две его жертвы сегодня обедают у нас, — мило сказала она.

Шарлотта, улыбнувшись, снова повернулась к зеркалу, делая вид, что поправляет волосы, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Шарлотта немного понаблюдает, только и всего. — Эмили подняла глаза на Джека, придав своему лицу самое невинное и обворожительное выражение.

— Только и всего? У вас, сестричек, такого не бывает, — с сомнением промолвил Джек, но предпочел не спорить, заранее зная, что победа будет не на его стороне.

Эмили благодарно чмокнула мужа.

— Спасибо, милый, — прошептала она, после минутного колебания повернулась, вышла на площадку лестницы и стала спускаться вниз — встречать гостей. Джек и Шарлотта последовали за ней.

Среди первых была Фанни Хиллард, очень красивая, хотя и не очень модно одетая. После искреннего приветствия Шарлотта, улучив момент, окинула опытным взглядом ее платье — она сама не раз занималась переделкой и обновлением ставших немодными платьев, обычно тех, что доставались ей от Эмили или от тетушки Веспасии, — и сразу же заметила предательские стежки на корсаже, следы ушивания талии до нужного размера. Даже опытной портнихе не удается скрыть исправлений, вносимых в турнюр, когда приходится прибегать к помощи куска ткани другого цвета. Мужчины обычно ничего этого не замечают, но от женщин, прибегающих к таким уловкам, скрыть это невозможно.

Шарлотта искренне посочувствовала девушке и от души пожелала ей получить удовольствие от вечера.

Брат Фанни, сопровождавший ее, предложил ей руку, и они проследовали в гостиную. Шарлотта, обер-нувшись, поздоровалась с уже знакомым странным молодым человеком по имени Питер Валериус. Он по-прежнему казался небрежно одетым — видимо, из-за чрезмерно отросших волос и необычного галстука. Тот был слишком широк, и вместо того, чтобы повязать его свободно, как принято в эстетствующих кругах, Валериус по какой-то причине повязал его туго и криво. Шарлотта поняла, что сделано это не для того, чтобы подражать богеме, а скорее из полного пренебрежения к собственной персоне.

— Добрый вечер, мистер Валериус, — приветливо поздоровалась она с ним и улыбнулась, потому, что он напомнил ей Питта. — Я рада видеть вас.

— Добрый вечер, миссис Питт.

Питер с интересом посмотрел на Шарлотту, а затем перевел взгляд на Эмили и, убедившись, что та в добром здравии, снова повернулся к Шарлотте. Она готова была поклясться, что на сей раз ее присутствие на ужине у Эмили он объяснит личным интересом, а не желанием помочь недомогающей сестре, тем более что та, как все увидят, здорова.

Минут десять спустя появилась тетушка Веспасия. Она была великолепна в платье с кружевами цвета слоновой кости, в жемчужном ожерелье необыкновенной красоты, способном даже в глубокой темноте светиться своим особым таинственным светом. Милостиво поприветствовав Эмили и Джека, она не скрыла легкого удивления, увидев Шарлотту, и тут же подошла к ней.

— Добрый вечер, тетушка! — радостно воскликнула та.

— Добрый вечер, дорогая, — ответила Веспасия, вопросительно подняв брови. — Не собирайся говорить мне, что Эмили опять стало худо. Она в отличном состоянии, это ясно каждому, даже дураку. — Она пристально посмотрела на Шарлотту. — Что касается тебя, то твой предательский румянец все выдает. Ты что-то выслеживаешь здесь. — Ее гордость не позволяла ей унизиться до расспросов или же потребовать и своего участия, но Шарлотта отлично понимала, о чем думает тетушка, и прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

— Я жду… — предупредила ее Веспасия.

Лицо Шарлотты выражало скромность и невинность.

— С нами за столом сегодня будут двое возможных убийц, — произнесла она шепотом.

— Заговор? — Лицо леди Камминг-Гульд не дрогнуло, но блеск глаз выдавал ее.

— То есть я хотела сказать, что один из них, возможно, виновен, — поправилась Шарлотта.

— Да? — Веспасия вскинула брови. — Это не дело ли ростовщика, которым занимается Томас, в каком-то из не очень хороших районов Лондона?

— В Кларкенуэлле. Да, но не забывайте, что ростовщик был также шантажистом.

— Я все помню, у меня нет старческого слабоумия. Как я полагаю, среди нужных тебе гостей, конечно, числится лорд Байэм. А кто же второй?

— Мистер Эдисон Карсуэлл.

— Боже милостивый! А этот почему?

— У него есть любовница.

Веспасия действительно была поражена.

— Но это не повод для шантажа, моя дорогая. Половина состоятельных мужчин Лондона имеет любовниц, или имели, или будут иметь. Это по самым скромным подсчетам. Миссис Карсуэлл — разумная и воспитанная женщина, думающая о себе и о своей семье. Она сделает все, чтобы существование любовницы не коснулось ее семьи, и будет жить так, как жила до этой неприятной новости. — По лицу Веспасии пробежала тень. — Не хочешь ли ты сказать, что он тратит уйму денег на эту содержанку, кто она там есть?

— Не знаю. Возможно, но Томас ничего об этом не говорил.

— О, дорогая… тогда все может оказаться гораздо хуже. Она замужем, муж узнал об этом и жаждет мести? Это может быть серьезно. — Веспасия вздохнула. — Как глупо. Скандал, если он достаточно скандален, может погубить любое лицо, как бы высоко оно ни стояло. Посмотри на Долл Зуш и эту неприглядную историю с Уилфридом Скавеном Блантом. Забавно, казалось бы, но, увы, совершенно не нужно. Есть письма, ты не знаешь?

— Нет, не знаю. Думаю, что так далеко не зашло, но я не спрашивала об этом Томаса. Возможно, он ничего не знает о скандале с Долл Зуш.

— Он не может не знать. Об этом знают все, — уверенно заявила Веспасия.

Шарлотта растерянно заморгала.

— Я, например, не знаю.

— Неужели? Ну что ж, Долл Зуш — это дочь лорда Фрезера из Салтуна, жена нынешнего лорда Зуша. Было решено устроить турнир…

— Вы сказали, турнир? — перебила ее изумленная Шарлотта. — Когда же это было?

— В 1875 году, дорогая, — холодно пояснила Веспасия. — Ты хочешь слушать или нет?

— О да, конечно! Я просто не знала, что в 1875 году устраивались средневековые турниры.

Лицо Веспасии было невозмутимо.

— Турниры устраивались всегда, как только кому-нибудь взбредало в голову испробовать чего-нибудь «романтического» и было столько денег, что он не знал, куда их девать.