Сапфир для моей невесты - Никола Марш

Так уже было в Париже на создании весенней коллекции, когда успех пришел благодаря его идеям. Он тогда сделал это, а не проныра Жак, со своим глупым беретом и скороговоркой.

Когда произошел провал, у него тоже было озарение, идея была верной, просто он не имел опыта в делах и упустил возможность прославиться.

Весенняя коллекция в Париже, несмотря на то что успех приписывали другим, все-таки поправила его имидж. Но именно сейчас, когда никто не мешает, он докажет, что может завоевать имя в мире моды.

Вместе с Сапфир Сиборн, которая будет рядом, это ему удастся.

Он остановился перед ней, его охватило желание немедленно начать работать.

– Тебе знакомо состояние, когда ты можешь работать двадцать четыре часа в сутки?

– Конечно. – Он заметил, как на ее виске забилась жилка.

Верный знак, что она смущена, в замешательстве. Он не знал, быть польщенным или расстроиться от такой реакции.

– Это тебя не смущает?

Она поднялась и стояла перед ним теперь – вся холодность и терпение.

– Это бизнес.

Теперь жилка билась часто-часто. Да, она в волнении. И сильном.

– О-кей, тогда давай мы с тобой сделаем это.

– Фантастика! Ты согласен? – Широкая улыбка раздвинула ее до сих пор сжатые губы, неотразимая и притягивающая. – О, ты не пожалеешь, вместе мы добьемся всего.

– Верно.

И, скрепляя договор, не удержался и поцеловал ее в губы.

Глава 3

Она уже инстинктивно подняла колено, чтобы ударить его в пах, но передумала, боясь, что соприкосновение вызовет обратный эффект.

С силой оттолкнула его от себя двумя руками.

– Не надо винить парня, когда он просто радуется самому значительному моменту в своей карьере.

Он снова использовал мальчишескую ухмылку, чтобы обезоружить ее, как десять лет назад, и ей снова захотелось его ударить.

Но нельзя отрицать очевидного взаимного притяжения, оно вернулось вместе с поцелуем.

Почему самый неприятный мужчина на планете обладает над ней такой властью?

Она разозлилась на себя, а его была готова убить. Чувствуя, как часто бьется сердце, сузив от негодования глаза, она пригрозила:

– Если ты позволишь себе это еще раз, я заберу свои предложения от Сиборнов и уйду.

Он приподнял брови, ничуть не напуганный угрозой:

– Ты нуждаешься во мне не меньше, чем я в тебе, моя радость. – Она лишь задохнулась от новой фамильярности, а он рассмеялся. – Ты прекрасно знаешь, что это так. Мы с тобой возьмем высокую моду приступом, поэтому перестань драматизировать поцелуй, прими это как знак – им мы скрепляем начало нашего прекрасного сотрудничества.

Она покачала головой, не зная, восхищаться его честностью или все-таки двинуть коленкой.

Если она хочет с ним сотрудничать, придется игнорировать понимающий огонек в серых глазах, ухмылку такого же рода и то, как он смотрит на ее губы.

– Ладно, выкладывай, что за самый решительный момент наступил в твоей карьере, по какому поводу весь этот ажиотаж.

И впервые с того момента, как она переступила порог его модного, ультрасовременного офиса, на его лице появилась неуверенность, и он без нужды поправил запонки.

– Я ломал голову над идеей, как сделать, чтобы она прогремела.

– И?

Он оглядел ее фигуру, но не было ничего интимного в этом взгляде или оскорбительного – это был оценивающий взгляд бизнесмена от моды.

Может, ей вообще почудился голодный блеск в его глазах, когда она перешагнула сегодня порог этого офиса? Просто он профессиональным взглядом дизайнера оценивал ее наряд и аксессуары.

– Когда ты вошла – произвела внезапный и потрясающий эффект. – И, склонив голову набок, продолжил: – Класс. Элегантность. Вечная женственность. И заставила меня вспомнить о легендарных женщинах прошлого.

Комплимент от мужчины, который привык менять женщин, как перчатки. Кто бы мог подумать.

– Мне радоваться или плакать, что ты назвал меня старой?

Он ухмыльнулся:

– Не тебе напрашиваться на комплименты. Ты великолепна, и знаешь это.

Вообще-то она знала. Ее продуманный наряд, украшения, макияж и прическа – это необходимые атрибуты представителя знаменитой ювелирной компании Сиборнов. Она не совершает предосудительных поступков, встречается только с разумными мужчинами своего круга, то есть людьми сдержанными, деловыми и ответственными.

Общение с человеком, подобным Патрику, выбивало ее из колеи. Он вызывал у нее посторонние и опасные мысли.

– Переходи к делу.

Он подошел к рабочему столу и повернул экран своего компьютера так, чтобы ей было видно. Его пальцы забегали по клавиатуре, и она, сгорая от любопытства, подошла и присела на краешек огромного стола.

Теперь ей стало интересно смотреть на него, он предстал в образе генерального директора всемирно известного дома моды, и она даже пожалела, что так грубо с ним обходилась.

А Патрик полностью углубился в свое занятие, и она имела возможность незаметно его разглядывать. В безукоризненном черном костюме и черной рубашке с раскрытым на груди воротом, он сидел за огромным столом со стеклянным верхом. За его спиной в больших, от пола до потолка, окнах видны были с высоты пятидесятого этажа крыши Мельбурна. Перед ней сидел преуспевающий бизнесмен, собранный, деловой.

В школе он не делился с ней своими планами, лишь поддразнивал ее из-за того, что она занимается семейным бизнесом. Она была уверена, что в Париже он ведет шикарный образ жизни, соря деньгами родителей.

После того поцелуя и его отъезда она с полгода отслеживала его в Интернете. Была удивлена, когда он появился в центре управления Дома Фоурда и стал там работать. Она узнала, что он бывает на открытиях модных ночных клубов, гала-концертах и театральных премьерах, и втайне завидовала. Но ей тогда было не до развлечений, она училась быть руководителем, надо было доказать в тот момент, что она на это способна, ища одобрения у матери.

– Вот. Смотри. – Он указал на экран, на котором были собраны потрясающие женщины кинематографа.

Грейс Келли, Ингрид Бергман, Одри Хепберн, Мэрилин. Она знала всех, разделяя любовь матери к старым фильмам, но не могла пока понять, в чем заключается его идея. Он прочел в ее глазах невысказанный вопрос, схватил ручку, блокнот и начал что-то писать.

– Скажи мне первые слова, которые пришли тебе в голову, когда ты смотрела на них.

Она все-таки сначала хотела бы узнать, что он задумал, но послушно откликнулась:

– Стиль. Шик. Классика.

– Точно.

Он продолжал что-то писать в блокноте, бормоча себе под нос.

– Вот это мой взгляд на будущую коллекцию. – И повернул блокнот, чтобы она могла увидеть.

– Блеск старого Голливуда.

Она смотрела на его трудночитаемые заметки и эскизы, а он уже бросил ручку на стол и снова стал ходить по комнате.

– Мы вернем элегантный стиль. Модели с соблазнительными формами, смелые цвета и классический чувственный дизайн. Драматический мейк-ап.

Она еще не видела его таким воодушевленным.

– Мы вернем время, когда женщины не боялись смелых покроев, были чувственными и шикарными, не прятали роскошных форм под нелепыми балахонами.

Она почему-то покраснела, почувствовала, как загорелось лицо, когда он сказал чувственными.

А он увлеченно продолжал:

– Богатые ткани. Атлас. Кружева. Облегающие лифы платьев и юбки. Длинные, до локтей, перчатки. Силуэт, напоминающий песочные часы.

Он говорил, и у него горели глаза, а она поймала себя на мысли, что просто изнывает от желания дотронуться до него, чтобы исходящая от него потоком энергия была направлена на нее.

Она сглотнула комок в горле. Но это мало помогло – во рту пересохло. Чего не скажешь о другой части ее тела. Нет, ей определенно надо с кем-то немедленно назначить свидание и переспать, иначе она сойдет с ума от эротических фантазий, которые будит в ней этот человек.

– Тебе нравится идея? – Он схватил ее за руку и повернул к себе, и она невольно рассмеялась. Его энтузиазм был заразителен.

– Почему ты так решил?

– А это что? – Он провел пальцем по ее лицу от уголка глаза по щеке, потом обвел контур губ. – У тебя лицо разгорелось.

– Глупости, – пробормотала она, чувствуя, что ее завораживают серые глаза, в их глубине горел огонь.

Он, кажется, грезил успехом, который его ждал. Жажда прославиться, огонь в глазах – все это было в нем, не в ней. Он сопровождал звезд на открытия галерей и моделей на премьеры кино. Он прославился в Европе своими сказочными вечеринками. Чем дольше они стояли так близко, тем больше росло напряжение в них, казалось, между ними пролетали искры.

Она сделала, наконец, шаг назад и попыталась улыбнуться:

– Ты прав. Идея просто превосходна.

– Отлично.

Он снова взял блокнот, но она заметила, как по его лицу скользнуло недоумение и смущение. Ага.

Но и ее тревожила неуверенность в выбранном пути. До сих пор она не сомневалась, всегда знала, чего хочет, и добивалась своего. До вчерашнего дня.