Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Детская литература » Детская проза » Про муху и африканских слонов - Олег Тихомиров

Про муху и африканских слонов - Олег Тихомиров

Читать онлайн Про муху и африканских слонов - Олег Тихомиров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13
Перейти на страницу:

— Ну как, кончил?

— Ага, — сказал я.

— И я тоже… Покажи!

— Да ну тебя!..

Я не хотел показывать. Если б он какую задачку просил списать или английский — пожалуйста, мне не жаль. Но тут дело другое. Иван Иванович так ведь и сказал — посмотрим, у кого память лучше.

— Ну, покажи… Что ты?

— Отстань…

Но он не унимался. Этот Женька Проегоркин просто невозможный человек. Как пристанет, так не отвяжется. Вот и теперь он мне все уши прожужжал, покажи да покажи.

— Ладно, — сказал я, — покажу. Только ты первым показывай.

— Ага! — усмехнулся Женька. — Какой умник нашелся!

— Не хочешь — не надо. — И я приподнялся, чтобы отнести рисунок Ивану Ивановичу, но Женька придумал, как быть.

— Давай, — сказал он, — отдадим наши рисунки Вовке, он передаст тебе мой, а мне твой. Все по-честному. А?

Так мы и сделали. Гляжу я на Женькин лист. Неплохо нарисовал. Наш дом, ничего не скажешь. Даже отвалившуюся штукатурку на одном углу не забыл.

— Ну как? — спрашивает.

— Молодец! — говорю.

— И ты, — говорит, — молодец. Только вот эта труба короткая получилась. — И раз-раз — подправил мне трубу.

Я рассердился.

— Ты что же такую длинную нарисовал?

— Сейчас покороче сделаем. — Поболтал он кисточку в воде и принялся смывать трубу сверху.

Получилась какая-то мазня. Я еле на месте усидел.

— Что наделал? — чуть не плачу с досады.

А Женька меня успокаивает:

— Пусть, — говорит, — это будет дым.

— Где ты такой дым видел? — спрашиваю. — Одна грязь.

Женька и сам, вижу, испугался.

— Исправим, — сказал он, помакал кисточку в черной краске и такой тут дым нарисовал, будто вулкан Везувий извергается.

Все сдали давно свои рисунки и ушли. Иван Иванович по-прежнему поедал глазами книгу и не обращал на нас никакого внимания. А у меня от злости даже голос пропал. Гляжу, как Женька старается над моим дымом, и ничего сказать не могу.

— Дым? — переспросил я зловеще.

— Ага, дым.

— Ну погоди, я тебе пожар устрою.

Я схватил кисть, и тут изо всех окон Женькиного дома вырвался огонь.

— Ах, так? — зашипел Женька, и мой дом сразу же покрылся черными кляксами.

Тогда я ткнул кисточкой в какую-то краску, и по Женькиному листу поползла зеленая плесень с красными разводами. Что последовало за этим, я не видел. Мы «работали» исступленно и уже не смотрели друг на друга.

Прозвенел звонок. Оторвался от книги Иван Иванович. Очнулись и мы с Проегоркиным.

— Ну как, — спросил Иван Иванович, — закончили? Давайте рисунки.

Мы молча сидели на своих местах.

— Больше ждать не могу, — сказал Иван Иванович и вышел из-за стола.

Он подошел к Женьке. Взял лист, повертел с разных сторон, спросил:

— Это что?

— Дом, — вздохнул Женька.

Иван Иванович приблизился ко мне, покачал головой.

— Тоже дом? — спросил.

— Дом, — печально согласился я.

Иван Иванович стоял и все покачивал головой. Потом он вдруг подскочил к столу, распахнул журнал и тут же влепил нам по двойке.

Чемпион Гога Ренкин

Борька живет на «рыжем дворе» — так называется у нас двор соседнего дома пять.

С ребятами дома пять у нас всегда было что-то вроде вражды. К нам они почти не ходят, и мы редко появляемся у них. Попробовали однажды сыграть с ними в футбол, так чуть было не подрались из-за одного гола, игру даже не закончили.

Так вот, теперь представьте себе, что Борьку, коренного жителя пятого дома, уважают все наши ребята. Да-да! И не удивляйтесь. Сейчас расскажу, в чем здесь дело. Как-то мой сосед Гога Ренкин вынес во двор доску, расставил фигуры и небрежно произнес:

— Ну, кого обыграть?

Охотников сразиться с ним нашлось немало. Гога решил начать с Кости, самого азартного футболиста.

— Только я играю по всем правилам шахматного искусства. Ходов назад не брать и чтобы никто не подсказывал, — предупредил он.

— Ладно, — ответил Костя.

— Так какой же мы выберем дебют?

— А какой хочешь. Мне безразлично.

Костя не знал ни одного дебюта, поэтому ему действительно было все равно. Все мы тоже хотя и умели играть, но с шахматной теорией не были знакомы.

— Испанская партия! — громко объявил Гога и толкнул пешку.

Костя сделал ответный ход.

— Как же ты ходишь? Я сказал — будем играть испанскую партию, а ты играешь французскую защиту.

Кругом раздались восторженные восклицания, а Костя покраснел и сказал Гоге, что будет играть, как умеет.

— Что же, хорошо! А я буду играть по разработанной системе развития.

Мы восхищенно переглянулись и снова уставились на доску. Никто не сомневался, что Гога выйдет победителем. Но Костя, видно, не собирался проигрывать. Он уверенно делал ходы и если отдавал какую фигуру, то брал равноценную. Мы уже понемножку стали терять веру в Гогины способности, как вдруг он проговорил:

— Король у Кости в слабой позиции, а у меня все подготовлено к сильнейшей атаке. Сейчас вы увидите всю безнадежность его короля.

Костя, игравший спокойно, растерялся. Он, наверно, как и мы, стал прикладывать все старания, чтобы узнать, откуда же грозит опасность. После продолжительных размышлений он вывел короля из-за пешечной защиты и поставил его на открытое поле. Ошибочность этого хода была настолько явной, что среди смотревших пошел недовольный шумок.

— Тише, тише! — закричал Гога. — Он ничего не мог сделать. Это — цугцванг.

— А что такое «цугцванг»? — раздалось повсюду.

— Это когда я… — начал объяснять Гога (тут он чуть замялся), — или вообще какой-нибудь шахматист создаст противнику такое положение, что тот вынужден делать лишь проигрышные ходы. А теперь я начну атаку. Вот смотрите. Шах!

Слова Гоги всех ошеломили. Костя не пожелал защищаться, а, промолвив: «Я проиграл», вылез из-за стола и стал позади стоявших кругом ребят.

— Следующий! — выкрикнул Гога.

После Кости он победил еще четырех, в том числе и меня. Странное дело! Я играл как будто бы неплохо, но когда через некоторое время Гога объявил, что, на его взгляд, мне пора сдаваться, все у меня смешалось и перепуталось. Беда заключалась в том, что я не видел никаких признаков моей гибели. Это было самым страшным. Не зная зачем, я сделал несколько нелепых ходов и только после этого заметил и в самом деле никуда не годное положение фигур.

— Вот это здорово!

— Ну и Гога! Просто мастер!

— Гроссмейстер! — заговорили все разом, когда Гога объявил мне мат.

— Гога, ты прямо как Ботвинник.

— Я бы сказал, что мой стиль больше походит на алёхинский, — заметил Гога.

Многие с удивлением повернулись к Алёхе — мальчугану семи лет, который неизвестно каким образом очутился среди нас, учеников шестого и седьмого классов.

— Это не я! — испуганно проговорил Алёха и на всякий случай попятился.

— Эх, вы! — рассмеялся Гога. — Алёхин — это был шахматист такой, чемпион мира.

— А мы не знали…

— Ну и Гога! Все ему известно!

По всему было видно, что Гоге нравились отзывы о его игре и шахматных познаниях, хотя он старался казаться равнодушным.

— Может, найдется кто-нибудь посильнее? — растягивая каждое слово, сказал «мастер».

С этих пор на нас напала «шахматная болезнь». Во дворе стали устраиваться шахматные турниры и первенства. Победителем всегда оказывался Гога Ренкин. Авторитетом он пользовался огромным. Со всеми спорными вопросами и недоразумениями при играх обращались к нему.

Он стал заметно важничать, в его речи появились словечки: «ну-с», «так-с», «вот-с», но мы это прощали. Чемпион двора! Тут уж ничего не поделаешь. Если по какой-нибудь причине ребята не могли закончить партию, шли к Ренкину. А Гоге стоило лишь мельком взглянуть на доску, и он говорил: «Так-с, позиция черных заслуживает предпочтения». Или: «У белых богатая шансами игра на ферзевом фланге». Или: «Ну-с, здесь играть нечего. Белые в блестящем стиле проводят комбинацию и выигрывают».

Подобные оценки, которые Ренкин называл анализами, не оспаривались. Правда, однажды кто-то решился возразить Гоге, но чемпион нахмурился:

— Вначале изучи теорию, тогда и рот раскрывай.

Больше никто с ним не спорил.

В скором времени мы решили выпускать свою шахматную газету.

С одобрения Ренкина ее назвали «Цугцванг». Газета следила за нашими шахматными событиями, а Гога Ренкин часто писал заметки в отдел «О повышении мастерства».

Так вот, в эти дни «шахматного периода» и прославился мой друг Борька Ермаков с «рыжего двора».

Увидев как-то раз собравшихся около столов ребят, он спросил у меня, что там происходит.

— Это шахматный турнир, — ответил я. — Вон за тем столом, где больше всего болельщиков, играет наш чемпион Гога Ренкин — шахматист смелой фантазии и высокой техники.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Про муху и африканских слонов - Олег Тихомиров торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит