Последнее расследование Димы Ермолаева - Варвара Клюева

Ох, как ему, должно быть, тошно было прикидываться праведником, изо дня в день, из года в год ломать комедию - все единственно ради денег. И наблюдать, как Батя щедрой рукой раздает их направо и налево, расточает на дурацкую благотворительность, на всякое отребье, на нищих калек, бомжей, старух. Деньги, заработанные, между прочим, и его, Филиппа, трудом.

Рано или поздно ему не могла не прийти в голову мысль: "А почему бы мне самому не возглавить какую-нибудь религиозную общину?" Однако, будучи человеком неглупым, он понимал, что у него нет данных, необходимых для роли проповедника. Люди чувствуют в нем прагматика, а значит, не станут безоглядно верить в его осененность божественным откровением. А если пророку не дано покорять сердца, щедрых пожертвований ему не видать.

Зато у Захарова есть брат с задатками сексуального маньяка, лицом аскета и горящим взором фанатика. Ему не нужны деньги, зато нужны женщины. А Захаров имел возможность убедиться: что-что, а женская любовь главе секты обеспечена.

И вот холодный расчет и безмозглая страсть заключают союз. В результате появляется община "Дети Божьи". Судя по квартирке, оттяпанной у Татьяны Юрьевны, дела у братьев шли неплохо. До того дня, когда безмозглый братец Валентин не полез к Настасье. А та, нет чтобы благоговейно покориться, подняла дикий крик. Вспыхнувший скандал стоил отцу Валентину свободы, а Филиппу - прибыльного дела.

По счастью, Захаров, затеяв аферу с новой сектой, не ушел от отца Глеба - видно, не был до конца уверен, что дело выгорит, а может, зная братца, предвидел вероятный крах. Так или иначе, но ему не пришлось снова искать заработок. Только вот работа на Батю теперь должна была казаться ему еще горше.

А потом Батя передал ему управление делами и уехал. Думаю, Филипп сначала воспрял духом, рассчитывая хорошенько поживиться, но скоро выяснил, что отец Глеб не такой уж лох. При всей своей доброте Батя неплохо разбирался в людях и, вероятно, предпринял кое-какие шаги, чтобы его директор не смог дочиста обобрать общину. По крайней мере, одно мне известно точно: Филлипу приходилось регулярно ездить в Сосновку и подписывать какие-то документы. И в конце концов это ему надоело.

Вероятно, он считал, что смерть Бати развяжет ему руки. Кто бы ни возглавил общину после смерти отца Глеба, финансовая сторона дела осталась бы полностью в ведении Захарова, поскольку лучше его в ней никто не разбирался.

Судя по всему, он планировал убийство давно. Все детали продумал, сволочь. Вплоть до алиби и наводки на Стасю, на которую, видно, затаил зло еще с тех времен. В последний свой приезд в Сосновку, как раз перед отъездом затворников на остров, попросил кастеляншу оставить за ним на праздники бельевой чуланчик, чтобы спать одному, подобрал где-то Стасин поясок. Придумал способ, как запустить канатку, оставив пульт на острове. Купил в Москве черепашку, возможно, поколдовал над ней, чтобы она на лапы падала...

Интересно, как он не боялся, что она где-нибудь на виду остановится? Ах да, Татьяна Юрьевна сказала, что свеча стояла на столике для чтения, а он отделен от алтарной части перегородкой. В этом закутке она и ползала, пока не села батарейка. Захаров надеялся, что никто не станет там шарить, когда в комнате на виду лежит труп. А уж до приезда милиции точно успел бы убрать, он же собирался попасть на остров первым...

Что же он сказал отцу Глебу, чтобы тот запустил для него ночью канатку?.. Надо что-то придумать, чтобы заставить его раскрыться - улик-то нет. Только Стасино свидетельство о черепашке. И еще эта гнусная история с "Детьми Божьими", но она ничего не доказывает.

Нет, все-таки он очень рисковал! А если бы Стася...

Что за черт?!

Визг тормозов, грохот. Конец записи.

2003