Колыбель - Никита Шамин

– Что это? – спросила Маатэль.

– Неотложные дела, видимо.

– Нужно вернуться?

– Да. Не расстраивайся, у нас еще будет время побыть наедине.

Они вернулись к поместью. В статной фигуре, облаченной в узорчатую платиново-черную мантию, Томэль сразу признал Визора. Рядом с ним стоял Аксель, вышедший навстречу к трапу вместе с Гильмэлем. Заслышав их приближение, внезапный гость обернулся и, улыбаясь, произнес:

– Ну разве не замечательно, вся семья в сборе!

– Добро пожаловать, Визор, – произнес Томэль и поклонился ему вместе с Маатэль.

– Аксель, поклонись, – повелела ему Маатэль.

– Зачем? – удивился тот. – Это же дядя Габриэль!

Габриэль захохотал и потрепал Акселя за плечо.

– Правильно, никогда не признавай авторитетов.

– Добро пожаловать, брат, – сказал ему Томэль уже менее официально и куда теплее.

– Рад видеть, Томэль. Можем мы поговорить с глазу на глаз?

– Что-то срочное? – спросила Маатэль и тут же смутилась из-за своего любопытства.

– Не волнуйся, Маатэль, нам просто нужно кое-что обсудить. Я не заберу его надолго, обещаю, – сказал Габриэль приятным тоном подстать красноречивому Томэлю, все так же блистательно и вместе с тем сдержанно улыбаясь.

– Поговорим в моем кабинете. Гильмэль, сопроводи мою семью в дом и убедись, что нас с Визором никто не побеспокоит.

– Слушаюсь, маро Томэль.

Все вместе они вошли в поместье через террасу и, пройдя зал, разминулись в коридоре. Томэль прошел в кабинет первым, затем впустил Габриэля. Томэль закрыл двери и через консоль активировал звукоизоляцию. Огромных размеров комната теперь была полностью отрезана от внешнего мира вакуумом беззвучного пространства.

– Маатэль ты может и успокоил, но я-то знаю, что, раз ты прилетел лично – дело серьезное.

– Да, Томэль, серьезнее некуда.

– Что случилось?

– Связь с «Молотом» потеряна.

Услышав это, Томэль тяжело вздохнул, а потом надолго замолчал.

– Как это произошло? – спросил он после паузы.

– Техническая неполадка. Возможно, повреждение системы связи извне. Хорошая новость в том, что он точно не сойдет с орбиты. Однако теперь носитель с боеголовкой в двести килотонн бесконтрольно крутится вокруг планеты. Масштаб и характер неполадок неизвестен, поэтому есть смысл опасаться непроизвольного запуска снаряда.

– Казню всех раззяв, допустивших это! – разъяренно пробасил Томэль.

– Нет необходимости. Я уже распорядился, чтобы их отправили, куда следует, – сказал Габриэль, сев за стол. – Давай лучше подумаем, как решить проблему.

Томэль прошел к столу и сел в свое кресло напротив Габриэля. Он облокотился на стол, закрыл глаза и, сморщив лицо, потер пальцами виски.

– Ты доложил командованию Королевской армии?

– Нам щедро выделили одну неделю. Они направят ракеты на «Молот» и уничтожат его прямо в космосе, если мы не предложим альтернативу. Возможно ли послать дрона для ремонта?

– Нет, вся неделя уйдет только на разработку его программного обеспечения и испытания. Только время потратим попусту и наведем лишнего шума.

– А если без испытаний?

– Тогда «Молот» точно упадет где-нибудь на главной площади Эхо. Это машина, Габриэль! Маленькая неисправность или просчет, и список наших проблем увеличится многократно. Далеко за примерами ходить не надо.

– Я хочу услышать предложения, а не варианты развития событий.

– У меня есть кое-что на уме, – произнес он с азартным волнением. – Что, если мы отправим туда человека?

– О чем ты?

– Помнишь проект, который мы одобрили год назад? Создание глобальной сети передачи данных? Ключевой частью проекта является запуск пилотируемого космического корабля.

– Надеюсь, Кобэн Гваала – не единственный твой вариант, потому что я против. Ты хочешь посвятить этого человека в суть дела и рассказать о том, что ему знать не положено? Он слишком своенравен, Томэль.

– Он не дурак, Габриэль. Поверь мне, я знаю, как заставить его молчать и какую цену за работу предложить.

Габриэль тяжело и недовольно вздохнул, откинувшись на спинке кресла.

– Когда планируется запуск? – спросил он задумчиво, не глядя на Томэля.

– Через месяц. Но, по данным моего человека в команде инженеров, и корабль, и двигатель уже готовы. Остались только небольшие калибровки и тесты. У геттай Гваала появится дополнительный стимул заставить инженеров закончить работы и произвести запуск раньше срока. Все остальные будут думать, что решение нашей проблемы – это просто дополнительный тест. Поверь мне, это сработает.

– Ты следишь за ним?

– Я инвестирую в этот проект и хочу знать, на что идут деньги. Имею право.

– А что насчет пилота?

– Пилотировать корабль будет дочь Кобэна, Нисаа.

– Она еще жива?! Последний раз, когда я о ней слышал, девчонка была одной ногой в могиле.

– Она не только жива, но и прошла полную подготовку, превосходно выполнив все установленные нормативы. Неожиданно, правда? Она полна решимости и очень упорна в тренировках. Обучить ее еще паре инструкций труда не составит.

– Я думаю, ее не обязательно посвящать во все подробности.

– Согласен. Дадим инструкции, пусть выполняет, как положено. И еще вежливо намекнем, чтобы держала язык за зубами.

– Если Нисаа не выживет при посадке, будет даже лучше: тогда она точно не сможет рассказать то, что видела и делала. И для надежности установим временный мораторий на развитие космической программы. С подачи Консилиума, конечно же.

Габриэль замолчал на пару секунд, а затем с задумчивым видом подался вперед и, хитро прищурившись, произнес уже тише:

– Может быть, не будем рисковать? Подготовим все так, чтобы пилот точно не вернулся живым.

– Габриэль…

– На заседании Консилиума Гваала заявил, что ради программы готов пожертвовать самым дорогим, что у него есть. Так почему бы не дать ему такую возможность с пользой для нашего дела?

– Остановись, пожалуйста. Если все пройдет хорошо, за молчание я окажу Кобэну и всем его будущим исследованиям такую спонсорскую поддержку, которая никому на этой планете даже не снилась.

– Неужели он настолько увлечен?

– Одержим, Габриэль. Я знаю его уже много лет, и мне до сих пор кажется, что он на всем ставит эксперименты, даже на отношениях с людьми. Его очередное отцовство – тоже лишь эксперимент, хоть и затянувшийся. И потому он не расстроится, если что-то пойдет не так. Он просто сделает выводы и двинется дальше, без сожалений.

Габриэль задумчиво улыбнулся и сказал:

– Разменяв третий век, я думал, что меня уже ничто не удивит. Но каждый раз я поражаюсь, с какой легкостью и дальновидностью ты решаешь проблемы.

– Я ведь тоже не вчера родился.

– Верно. Иногда мне кажется, что ты родился куда раньше меня и стал мудрее, чем я когда-либо мечтал стать.

– Я запомню эти слова. На случай, если ты снова решишь со мной спорить, – сказал Томэль, хитро улыбнувшись.

Капля за каплей с моих волос стекала вода, звонким эхом разбиваясь об пол.

Я снова оказалась в лазарете.

Все тело онемело. Вокруг ни души.

Лишь тихое жужжание и пиликанье медицинских приборов составляли мне компанию. А еще – скафандр, лежавший на полу, словно труп. При взгляде на него мне каждый раз казалось, будто это чье-то тело, но лишь до тех пор, пока я не замечала раскрытую грудную пластину и шлем. В этот раз «труп» был повернут ко мне спиной и напугал больше обычного.

Я то и дело проваливалась в сон, нежась в одеяле, которым меня каждый раз заботливо обертывали медсестры.

Что же пошло не так на этот раз? Снова подъемник? Может быть, было подано слишком много кислорода в систему дыхания? Или обычный подъем кровеносного давления?

Что, черт возьми, опять пошло не так? Почему тренировки под водой то и дело доводят меня до лазарета?

Я попыталась встать, но быстро поняла, что тут же рухну на пол; ноги как парализовало. Поэтому я ограничилась лишь тем, что приподнялась с койки и осталась сидеть на ней до тех пор, пока не приду в себя. Мышцы не слушались и просто горели от переполнившей их молочной кислоты. Удерживать спину и шею ровно казалось невозможным, но сидеть, чуть сгорбившись, было терпимо.

Неожиданно в комнату влетел Кален, взволнованно приказав мне:

– Ляг немедленно! Тебе еще нельзя подниматься!

– И без тебя знаю, – с изможденным вздохом прошептала я. – Ног не чувствую.

– Это скоро пройдет, дай организму восстановиться, – тихо произнес он, осторожно укладывая меня обратно на койку и закутывая в одеяло.

– Что на этот раз?

– Резкий скачок давления и интоксикация дыхательной смесью.

– Меня откачивали?

Он выдержал короткую паузу.

– Да, около часа вытаскивали.

– Вот черт…