Звёзды, мои братья - Эдмонд Мур Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Верно.
— Ну что ж. Тогда, в 1981 году, ожидалось, что люди отправятся к звёздам, так?
Киран кивнул:
— Как только у них появится работоспособный высокоскоростной привод. Уже тогда проводились эксперименты с несколькими вариантами.
— Один из них — принцип Флурной — наконец-то оказался работоспособным, — сказала она, потом нахмурилась. — Я пытаюсь вкратце рассказать вам об этом и всё время сбиваюсь на детали.
— Просто скажите, зачем вы меня разбудили?
— Я и пытаюсь.
Потом откровенно спросила:
— Вы всегда были таким чертовски агрессивным или это процесс оживления так на вас повлиял?
Киран ухмыльнулся:
— Ладно. Продолжайте.
— Всё произошло почти так, как люди предвидели ещё в 1981 году, — сказала она. — Привод был усовершенствован. Корабли отправились к ближайшим звёздам. Они нашли подходящие миры. Они основали колонии, что позволило уменьшить население переполненной к тому времени Земли. На нескольких мирах они нашли туземные человеческие расы, все они были на довольно низком техническом уровне, и земляне взялись за их обучение.
— С самого начала было решено сделать всю образовавшуюся совокупность миров единой. Никаких отдельных националистических группировок, никаких войн. На Альтаире-2 был создан руководящий совет. В нём были представлены все миры. Сейчас их двадцать девять. Ожидается, что так будет продолжаться до тех пор, пока там не будут представлены двадцать девять сотен звёздных миров, двадцать девять тысяч — сколько угодно. Но…
Киран внимательно слушал:
— Но что? Что разрушило эту конкретную утопию?
— Сако.
— Этот мир, в который мы направляемся?
— Да, — сказала она сдержанно. — Когда люди достигли этого мира, они обнаружили в нём нечто иное. В нём были люди — обычные люди — на очень низком уровне развития.
— Ну, и в чём была проблема? Разве вы не могли начать учить их так же, как других?
Она покачала головой:
— Это заняло бы много времени. Но настоящая проблема была не в этом. Видите ли, на Сако, помимо людей, есть ещё одна раса, и это довольно цивилизованная раса. Сакаэ. Проблема в том, что сакаэ не люди.
Киран уставился на неё:
— Ну и что? Если они разумны…
— Вы говорите так, как будто это самая простая вещь в мире, — вспыхнула она.
— А разве нет? Если ваши сакаэ разумны, а люди Сако нет, то у сакаэ есть права на этот мир, так?
Она посмотрела на него, ничего не сказав, и снова у неё был тот потрясённый взгляд человека, который пытался и потерпел неудачу. Тогда Вэббер, не оборачиваясь, заговорил.
— Что ты теперь думаешь о прекрасной идее Вайланта, Пола?
— Она всё ещё может сработать, — сказала она, но в её голосе не было убеждённости.
— Если вы не возражаете, — сказал Киран с резкостью в голосе, — я всё же хотел бы знать, какое отношение имеет эта история с Сако к моему оживлению?
— Сакаэ правят людьми в этом мире, — ответила Пола. — Есть некоторые из нас, кто не считают, что они должны это делать. В Совете мы известны как Партия человечества, потому что мы верим, что людьми не должны править нелюди.
Киран снова отвлёкся от своего вопроса — на этот раз на слово «нелюди».
— Эти Сакаэ, какие они?
— Они не монстры, если вы так подумали, — сказала Пола. — Они двуногие — ящерообразные, а не гуманоидные — и довольно умные и законопослушные.
— Если они все такие, да ещё и выше по уровню развития, чем люди, почему бы им не править своим собственным миром? — спросил Киран.
Вэббер издал сардонический смешок. Не оборачиваясь, он спросил:
— Может мне изменить курс и отправиться на Альтаир?
— Нет! — сказала она.
Её глаза сверкнули на Кирана, и она заговорила, почти задыхаясь:
— Вы очень уверено делаете свои выводы в вопросах, о которых только что услышали, не так ли? Вы знаете, что правильно, и вы знаете, что неправильно, хотя вы пробыли в этом времени, в этом мире всего несколько часов!
Киран внимательно посмотрел на неё. Ему показалось, что теперь он начинает понимать, как обстоят дела.
— Вы — все вы, кто незаконно разбудил меня, — вы принадлежите к этой Партии человечества, не так ли? Вы сделали это по какой-то причине, связанной с ней?
— Да, — с вызовом ответила она. — Нам нужен символ в этой политической борьбе. Мы думали, что им станет один из первопроходцев космоса прошлых времён, один из людей, начавших покорение звёзд. Мы…
Киран перебил.
— Кажется, я понял. Это было очень мило с вашей стороны. Вы вытащили человека практически с того света на партийный митинг! «Старый герой космоса осуждает нелюдей» — это звучало бы примерно так, не так ли?
— Послушайте… — начала она.
— Послушайте вы, чёрт возьми… — вновь перебил он.
Он пылал от ярости, его трясло:
— Я рад сообщить, что вы не могли выбрать худшего символа, чем я. Идея врождённого священного превосходства одного разумного вида над другими мне нравится не больше, чем идея превосходства одних людей над другими.
Её лицо изменилось. Из разгневанной женщины она внезапно превратилась в профессионального психолога, хладнокровно наблюдающего за реакциями.
— На самом деле вас возмущает не политический вопрос, — сказала она. — Вы проснулись в незнакомом мире и боитесь его, несмотря на всю подготовку к пробуждению, которую мы провели в вашем подсознании. Вы боитесь, и поэтому злитесь.
Киран взял себя в руки. Он пожал плечами:
— То, что вы говорите, может быть правдой. Но это не изменит моих чувств. Я ни чёрта вам не помогу.
Вэббер встал со своего места и направился к ним, его высокая фигура сгорбилась. Он посмотрел на Кирана, а затем на женщину.
— Мы должны решить это прямо сейчас, — сказал он. — Мы приблизились к Сако настолько близко, что пора гасить скорость. Мы собираемся приземлиться или нет?»
— Да, — твёрдо сказала Пола. — Мы приземляемся.
Уэббер снова взглянул на лицо Кирана.
— Но если он так считает…
— Приземляемся, — сказала она.
5
Это было совсем не похоже на посадку в ракете. Сначала было то, что называлось «гашением скорости». Пола заставила Кирана пристегнуться и сказала:
— Вам это может показаться неприятным, но просто сидите смирно. Это ненадолго.
Киран сидел, напрягшись и нахмурившись, готовый ко всему и решительно настроенный не показывать ничего, что бы он ни почувствовал. Затем Вэббер что-то сделал с панелью управления, и вселенная развалилась на части. Желудок Кирана сжался и застрял в горле. Он падал — вверх? Вниз? Вбок? Он не знал, но что бы это ни было, не все части его тела падали с одинаковой скоростью, или, возможно, не все в одном направлении, этого он тоже не знал, но это было исключительно отвратительное чувство. Он открыл рот, чтобы возмутиться, и внезапно оказался сидящим в обычном кресле в обычной каюте и кричащим во
