Чаша Одина - Сергей Танцура

– Ты где пропадал? – громогласным голосом спросил викинг. Ингард пожал плечами.

– Бродил по городу… У меня к тебе есть разговор.

Торкель, посерьёзнев, сделал ему знак подождать и, повернувшись к кузнецу, заплатил тому за топор четыре эйрира серебра. Намётанным взглядом воина определив уровень заточки топора, а вернее, полное отсутствие таковой, Гейр удивлённо вскинул брови.

– Зачем тебе этот тупой кусок железа, да ещё за такие деньги?

– Скоро узнаешь, – загадочно ухмыльнулся викинг и подмигнул кузнецу, ухмыльнувшемуся ему в ответ, как будто это была их коронная шутка. Затем взглянул на окончательно сбитого с толку Ингарда и уже совсем другим тоном добавил:

– Ну, пойдём. Поговорим…

– Знаю, ты хочешь спросить об испытании, – утвердительно заявил Торкель, когда они вышли на берег фьорда, где их никто не мог услышать, и, не дожидаясь ответа Ингарда, продолжил:

– Брюньольв очень сильный человек, и подбирает в свой хирд людей тоже не слабых. Пелен25 состоит из трёх частей. В первой ты должен пронести камень весом в тысячу марок26 на двадцать шагов…

– Не вижу здесь ничего сложного, – самодовольно заявил Гейр. Торкель нетерпеливо мотнул головой.

– Во второй тебе предстоит бой без оружия с диким быком, и в третьей, если, конечно, сумеешь пройти первые два, ты покажешь свое боевое мастерство в схватке на тупом оружии против трёх хирдманов херсира. В этом туре победа не важна, главное, чтобы ты смог остаться на ногах до тех пор, пока не высыплется весь песок из продырявленного мешка. Однако я хочу тебя предупредить ещё кое о чем, дружище.

– О чём же? – посерьезнёв, посмотрел на него Гейр.

– О том, что одним из хирдманов буду я, – глядя ему прямо в глаза, также без тени шутки сказал Торкель. – И хотя мы с тобой и друзья, бить я буду в полную силу.

– Я тоже, – спокойно выдержав его взгляд, ответил Ингард. Торкель внезапно захохотал и хлопнул его по плечу.

– Отлично, дружище! Я рад, что не ошибся в тебе!

И Гейр понял, что только что прошел ещё одно испытание, не менее, если не более, важное, чем то, что предстояло ему этим вечером…

4. Пелен

Сигнал к началу соревнований был дан большим медным горном, подвешенным за цепи на двух столбах, врытых у частокола. Кроме Ингарда в пелене участвовали ещё пять юношей, претендующих на то же звание, что и он. Все они, по пояс обнажённые, выстроились в ряд в начале площадки, которую окружали живым заслоном зрители.

Появился херсир.

Брюньольв величественно взошёл на бревенчатое возвышение, на котором было установлено сидение с высокой резной спинкой, и собравшиеся восторженно взревели, приветствуя его. Брюньольв успокаивающе повёл рукой, и толпа затихла. Довольно кивнув, херсир заговорил:

– Мы собрались здесь решить, достойны ли эти шесть юношей войти в число моих дружинников. Испытание будет тяжёлым, но справедливым. Его может пройти до конца лишь очень мужественный и умелый человек. Только такого человека я могу принять в ряды моих воинов. Так пусть победит достойный!

Когда крики, последовавшие за его обращением, стихли, херсир сделал знак начинать.

Претенденты, которых по традиции называли хайлендерами, вышли на исходную позицию. Ингард исподтишка наблюдал за своими соперниками, оценивая их шансы. Все они были сильными, отлично сложенными мужчинами, их тяжёлые мышцы рельефно перекатывались под кожей, при малейшем движении вспухая огромными шарами. Но всё же Ингард находил в них тот или иной недостаток, и вскоре пришёл к выводу, что двое из них должны выбыть в самом начале.

Раскатистый звук горна прервал его рассуждения, и Гейр начал действовать даже прежде, чем его мозг успел осознать, что от него требовалось. Ноги Ингарда словно сами собой пришли в движение, и тело устремилось к снаряду – булыжнику больших размеров, лежавшему метрах в шести перед ним. Охватив его руками, Ингард краем глаза уловил, как, едва начав отрывать свой осколок скалы от земли, натужно закричал и сейчас же выпустил его из рук один из юношей – как раз тот, чьё поражение Гейр и предсказывал. Но на восприятие этого факта не было ни времени, ни, что главное, сил. Всё свое внимание Ингард сосредоточил на камне, на процессе поднятия его с земли.

Напряглись, как чугунные шары, мышцы на руках, мускулы на спине вдруг распухли, словно их накачали воздухом, кожа натянулась, готовая лопнуть, и, крякнув, Гейр взвалил обломок себе на грудь.

Но это было ещё не всё. И Ингард, ни на секунду не забывавший об этом, перенёс вес тела вперед и сделал первый шаг. Затем второй, третий… седьмой, десятый… Его ноги, казалось, толкали саму землю, чтобы сделать очередной шаг. Пятнадцатый, семнадцатый… Сердце бухало где-то у самого горла, виски сдавило, будто стальным обручем. Неожиданно Ингард с ужасом понял, что перестал чувствовать руки, и в его мозгу запульсировала одна-единственная мысль: «Только не уронить, только не уронить». Девятнадцатый… Гейр широко открытым ртом сделал вдох, и не смог выдохнуть. Его кадык поднялся – и замер, забыв о своем обычном месте. В глазах на мгновение потемнело. Ингард остановился на секунду, показавшуюся ему вечностью, и сделал судорожное глотательное движение. Кадык рухнул на свое законное место, будто весил несколько пудов, и в лёгкие Ингарда хлынул живительный воздух. Стиснув зубы, Гейр сделал последний шаг… и заставил себя не швырнуть ненавистный булыжник сразу, а, подержав его ещё немного, осторожно опустить на землю.

Не выпрямляясь, Ингард украдкой вытер пот и только после этого принял вертикальное положение. Переводя дыхание, Гейр огляделся. Все хайлендеры были измождены, их тела в лучах заходящего солнца блестели от пота. До финиша дошли только четверо. Второй, за исключением того, что выбыл в самом начале, сдался на пятнадцатом шаге. На удивление Ингарда, это был парень, которого он считал своим главным противником. Тот же, кого Гейр «забраковал», пришёл вторым после него. Ингард подумал, что не стоит судить о людях по их внешним данным, и отказался от идеи предсказать исход второй части пелена.

На лице Брюньольва не проявилось ни одной эмоции, и не было понятно, доволен ли он финалом состязания. Выждав несколько минут, давая юношам время если не отдохнуть, то хотя бы прийти в себя, херсир сделал знак, чтобы начали следующий этап.

Площадку в центре двора расчистили и обнесли крепкими щитами в рост человека, подготовленными, как видно, заранее. Зрители разошлись по всему двору, выискивая место для наблюдения получше, но и побезопасней.

Бросили жребий, и первым выходить на арену выпало Гейру. Добровольные помощники тут же надели на него железный нагрудник и отодвинули один из щитов, открывая проход. Войдя, Ингард остановился в самом центре площадки и повернулся лицом к херсиру. Тот довольно кивнул и дал условный сигнал. На противоположном конце арены, где щиты примыкали к крепкому сараю, засуетились слуги, и ворота сарая распахнулись, выпустив противника Гейра в этом состязании – дикого быка.

Такое чудовище Ингард видел впервые в жизни. В холке бык достигал двух метров, был угольно-чёрной масти, и на его тяжёлой башке сверкали, словно рубины, налитые кровью глаза.

Выйдя на арену, бык остановился, ощущая неудобство из-за бьющих в глаза лучей вечернего солнца. Угнув голову, он повёл ею из стороны в сторону, привыкая к свету. При этом воздух, с силой вырывавшийся из его ноздрей, сквозь которые было пропущено кольцо, ритмично поднимал облачка пыли. Его взгляд скользнул по деревянным щитам, не останавливаясь, однако зрители под ним умолкали, ощутив в полной мере первобытную мощь зверя.

Заметив своего противника, бык начал рыть копытом землю, и над двором поплыл низкий натужный рёв животного, принявшего брошенный ему вызов. В ту же секунду бык сорвался с места, как выпущенная из лука стрела, сразу развив бешеную скорость.

Гейр, отдавшись на волю рефлексов – если бы он стал сейчас думать, это стоило бы ему жизни, – быстро присел и раскинул руки в стороны, будто собираясь принять быка в объятия. И лишь когда до столкновения оставался какой-то миг, он швырнул свое тело вправо, сгруппировавшись в полёте, и, перекувырнувшись, тут же встал на ноги. Бык, потерявший свою цель и не способный сразу остановиться, промчался мимо и со всего маху врезался лбом в один из щитов, разнеся его в щепы. Слуги с копьями наперевес сейчас же устремились к этому месту и, загнав зверя обратно на арену, восстановили ограждение.

Обиженно замычав, бык развернулся и уставил свой тяжёлый взгляд в Гейра. Ещё раз взревев, он снова бросился в атаку.

Ингард принял выпад всем телом…

На этот раз Ингард принял выпад всем телом. Схватившись за острые, как клинки, рога, он оторвал ноги от земли и повис, заставив зверя ткнуться мордой в пыль. Разбрызгивая слюну, бык замотал головой, пытаясь скинуть с нее неожиданно появившийся груз, и начал медленно, но верно поднимать её вверх. Гейр несколько раз дёрнулся, пытаясь вернуть её в исходное положение, но из этого не вышло ничего путного, разве что он поранил себе бок рогом.