Клуб «Темные времена» - Элисон Гудман

– Ее искали в Ковент-Гардене? У нее есть отец, который потребовал бы расследования?

– Насколько я знаю, на севере живет ее мать, а больше у Берты никого нет. Милорд отправил на поиски Хьюго и Филиппа. – Дерби пожала плечами, красноречиво выражая нелестное мнение об усердии лакеев. – Филипп сказал, что поговорил с мальчонкой, пажом, который видел кое-что, когда исчезла Берта… – Горничная замялась.

– Что он видел?

Дерби обхватила себя руками. Голубой контур дрогнул и сгорбился вслед за ней.

– Я не могу утверждать, что здесь есть связь, миледи…

Хелен уловила в ее голосе обеспокоенность.

– Мне ты можешь рассказать, что бы это ни было.

– Паж заверил Филиппа, что видел экипаж. Экипаж джентльмена.

– Ты полагаешь, что ее забрал джентльмен?

Хелен уставилась на свою горничную. Несомненно, этого быть не может. Тем не менее если все истории, которые рассказывал о своих друзьях Эндрю, правда, то такой исход вполне вероятен. Хелен закрыла глаза. Если Берту и правда утащили, ей не суждено вернуться в приличное общество.

– Я не знаю, как быть, миледи. Как считаете, ищейки с Боу-стрит нам помогут?

Хелен так не считала. Дядюшка почитал сыщиков не больше, чем преступников, которых они преследовали, а альтернативный вариант – наемных детективов – еще меньше. Дело неясное, преступления налицо не имеется, втянута в него лишь обычная горничная, вряд ли сыщики возьмутся его расследовать. По правилам, принятым в хорошем обществе, ответственность за прислугу ложилась на плечи дядюшки. И нельзя было утверждать с полной уверенностью, что Берта и правда исчезла. Что, если ее действительно привлекла перспектива заработка в Ковент-Гарден?

– Возможно, Берта все-таки сбежала, – предположила Хелен. – Она не была здесь счастлива, ей хотелось больше денег – для матери.

Дерби отшатнулась от нее и заключила свое лицо в безразличную маску прислуги.

– Извините, миледи. Мне не стоило вас беспокоить, – сухо произнесла Дерби. – Прошу меня простить. – Она отвернулась к платью и принялась расправлять складки на мягком шелке.

Хелен еще крепче сжала медальон. Ей стало скверно на душе оттого, что она не оправдала ожидания – свои или Дерби? Ошибка опустилась ей на грудь холодным камнем. Но что поделать? Она даже не имеет права встретиться с подругой, которая так в этом нуждается! Хелен ослабила хватку и опустила взгляд на портрет. Ясные синие глаза матери смотрели на нее с укором.

– Это не значит, что я тебе не верю, – поправилась Хелен.

– Никто мне не верит, миледи, – тихо ответила Дерби. – Никто не сомневается в том, что Берта – очередная павшая женщина. И все же кто-то должен ее искать, разве нет?

– Несомненно, – подтвердила Хелен. Но чего добьется Дерби? Если Берта сбежала в Ковент-Гарден, ей уже не помочь. Если в деле замешан джентльмен, простой служанке будет нечего ему противопоставить. Никто не прислушается к ее словам – к джентльмену, а тем более аристократу доверия больше. – Я поговорю с братом. Предположим, Берту увез джентльмен, тогда граф мог что-нибудь о ней услышать от своих знакомых.

Дерби прижала ладони к залитым слезами щекам и присела в глубоком реверансе:

– Благодарю вас, миледи! Я не сомневалась, что вы что-нибудь придумаете. Спасибо!

– Вполне возможно, что брат ничего не знает, – предупредила ее Хелен.

– Понимаю, миледи. Но мне уже легче от того, что Берту ищут. Я боялась, что про нее забудут.

– Этого не произойдет. Обещаю, мы ее найдем. Неважно, сколько это займет времени.

Хелен ободряюще улыбнулась и прошла в будуар; с каждым шагом поспешно сказанные слова обретали для нее все больший вес. Зачем она дала служанке это обещание? Отыскать в ненасытной утробе города одну-единственную из моря забытых девушек будет практически невозможно.

Хелен представляла себе опасности, таящиеся за дверью. Она каждый месяц читала «Случаи, произошедшие в Лондоне и округе» в «La Belle Assemblée»: леденящий кровь список убийств и изуверств публиковали сразу под новостями мира моды. Под Рождество газеты писали только о шокирующих убийствах на Рэтклиффской дороге, в кровавых деталях описывая жестокую расправу над двумя невинными семьями. Теперь в «Таймс» каждый день докладывали о зверских набегах людей, называвших себя луддитами: отчаявшиеся рабочие разрушали новое оборудование, которое должно было их заменить, и нападали на свое начальство, вооружившись дубинами и ружьями. Эти жуткие истории давали понять, что за пределами Халфмун-стрит царит полный беспредел.

За три шага Хелен миновала зеленую кушетку и подошла к туалетному столику из красного дерева. Она протерла глаза. К счастью, неприятное мерцание исчезло. Что это за проблема со зрением – неизвестно, но похоже, что возникает она только при виде Дерби. Вероятно, этот феномен связан с живыми существами. Хотя, разумеется, Хьюго не мерцал. Как и ее собственное тело, если уж на то пошло. Будь она таких же убеждений, что и тетушка, Хелен непременно увидела бы в этом явлении нечто сверхъестественное, но ей больше импонировали «животный магнетизм» мистера Месмера и «животное электричество» мистера Гальвани. Хелен сбросила со счетов эти хрупкие теории – скорее всего, виной всему была усталость.

Среди аккуратно расставленных на туалетном столике баночек, кисточек и мисочек нашлось лишь одно подходящее место, чтобы спрятать портрет: щель между краем зеркала и набором ароматических смесей в белых пиалах. Хелен опустила туда медальон и отошла назад: полумесяц золотой рамки и вызывающий взгляд матери будут едва заметны стороннему наблюдателю.

Ей полагалось сказать Дерби, что исчезновением Берты обязан заниматься виконт Пеннуорт. Негоже юным леди и прислуге ввязываться в опасные авантюры.

– Дерби? – позвала она. – Мне надо кое-что тебе сказать.

Девушка возникла в дверном проеме, уже не окруженная голубым свечением. Наверное, оно и правда привиделось Хелен от усталости.

– Да, миледи?

– Мне кажется… – Хелен осеклась, почувствовав на себе выразительный взгляд Дерби, в котором читалось разочарование. – Мне кажется, что кремовые перчатки будут смотреться лучше абрикосовых.

Неподобающее это поведение или нет – неважно. Она уже дала Дерби обещание и сдержит слово. К тому же камеристка права: больше никто не станет искать горничную, которая могла сойти с пути истинного. Особенно дядюшка Пеннуорт.

Глава третья

Завершив вечерний туалет, Хелен приоткрыла дверь спальни и выглянула в коридор третьего этажа. Никого. Надо поспешить, чтобы увидеться с Эндрю наедине до ужина. Иначе интимного разговора не выйдет: исчезновение Берты и отдельный дом для брата с сестрой за ужином обсуждать нельзя, к тому же Эндрю будет вынужден еще долго общаться с дядюшкой после того, как Хелен с тетушкой выйдут из-за стола. Это ее единственный шанс, и новый предоставится только через неделю, а то и позже. Девушка приподняла полы атласной нижней юбки и сбежала вниз по лестнице, никем не замеченная в нарушении правил приличия, кроме портретов предков ее дядюшки, смотрящих на нее со стены.

Еще на самом верху Хелен опустила взгляд в глубины главного холла. Удача ее не оставила: там не было ни души. По привычке она считала ступеньки, стремительно уносясь по ним вниз, и запыхалась еще на сорок второй, у выхода на второй этаж. Манящий аромат ростбифа, принесенный теплым воздухом из подвальной кухни, смешался с запахом подтаявшего воска свечей. Ждать ужина осталось недолго.

Двери гостиной были закрыты. Там ли Эндрю, уже заключенный в одной комнате с дядюшкой и тетушкой, или спасается, как обычно, в бильярдной? Хелен перегнулась через перила и прислушалась. Снизу приглушенно гремели кастрюли, канарейка тетушки переливалась вечерними трелями, и еле слышно перестукивались бильярдные шары. Ага! Хелен улыбнулась и, приподняв платье выше щиколоток, пробежала последние двадцать ступенек.

Там она повернула в сторону и чуть не столкнулась с Филиппом, вторым лакеем, который тщетно пытался поправить свой напудренный парик. Слуга тут же вытянул руки по швам:

– Миледи! – Он склонил голову – парик съехал, обнажив медного цвета волосы, – и отступил назад, к стене.

– Филипп! – Хелен подняла взгляд на второй этаж и закрытые двери гостиной. – Дядюшка с тетушкой уже спустились?

– Да, миледи. Меня послали пригласить за стол лорда Хейдена.

Великий Луд, времени совсем не осталось: следующей позовут ее. Хелен подошла к лакею, скрывшись за высокой лестницей.

– Лорд Хейден в бильярдной, верно? – прошептала она, жестом приглашая Филиппа стать ее соучастником.

Им обоим скрытность давалась нелегко, при росте Хелен чуть ли не метр семьдесят пять, а Филиппа – больше ста восьмидесяти восьми, его не так давно наняли, и тетушка выбирала лакея под стать Хьюго – высокого, стройного, длинноногого. «Важное требование, – как-то бесстрастно заметила Хелен при Миллисенте, – ведь красно-золотая ливрея очень плотно прилегает к телу».