Потайной ход - Фергюс Хьюм

– Ничего не хочу слышать. Мне казалось, что тебе Катберт нравится.

– Да, и он хорошая партия. Но я хотела бы, чтобы ты познакомилась с поэтом Аркрайтом, который еще станет новым Шекспиром.

– Хватит Англии и одного Шекспира, – едко ответила Джульет, – а за мистера Аркрайта я не выйду, будь у него целый миллион. Тупой, уродливый, вялый…

– Хватит! – миссис Октагон царственно восстала со своего трона. – Не клевещи на гения, или боги поразят тебя немотой! Дитя…

Что там еще собиралась сказать миссис Октагон, навсегда останется тайной, поскольку в этот момент в комнату торопливо вошел ее муж с вечерней газетой в руках.

– Дорогая, – сказал он, его редкие волосы стояли дыбом от ужаса, – страшные новости! Твоя тетя, Джульет, милая…

– Селина, – спокойно сказала миссис Октагон, – продолжай. От Селины я ожидаю любой дурной новости. Что там?

– Она умерла!

– Умерла? – воскликнула Джульет, нервно сцепив руки. – Нет!

– Не просто умерла – убита! – вскричал мистер Октагон. Его жена вдруг рухнула в кресло, и поскольку она была женщиной крупной и в теле, комната содрогнулась от ее падения. Затем она разразилась слезами.

– Я никогда не любила Селину, – всхлипывала она, – хотя она была моей родной сестрой, как я виновата, о, господи, ужас какой! Бедная Селина!

С миссис Октагон мигом слетела вся ее театральность, и открылась ее настоящая сущность – доброй, сердечной женщины. Джульет бросилась к матери и схватила ее за руку. Та вздрогнула, даже заливаясь слезами.

– Дитя мое, у тебя руки ледяные, – встревоженно сказала она. – Ты не заболела?

– Нет, – поспешно ответила девушка, явно пытаясь скрыть эмоции. – Но это такие ужасные новости! Ты помнишь, что ты говорила?

– Да, но я же не ожидала, что окажусь пророчицей, – рыдала миссис Октагон. – Питер, – воскликнула она с внезапной резкостью, – почему ты не расскажешь мне подробности? Бедняжка Селина мертва, а я здесь – в алом бархате!

– Да особенно и нечего рассказывать, – Питер глянул в газету, – полиция пока помалкивает.

– Кто убил ее?

Джульет вдруг встала и включила электрический свет, чтобы ее приемный отец мог видеть буквы лучше.

– Да, – твердым голосом сказала она, невзирая на смертельную бледность, – кто ее убил?

– Неизвестно, – сказал мистер Октагон. – Прошлым вечером она принимала нескольких друзей – точнее, трех, и новая горничная нашла ее мертвой в собственном кресле. Она была заколота прямо в сердце. Оружие не найдено, никаких следов убийцы тоже.

– Принимала друзей, – пробормотала миссис Октагон сквозь слезы, – обычную компанию. Мистера Хэйла, миссис Херн и мистера Клэнси…

– Да, – в некотором удивлении сказал Питер. – Откуда ты знаешь?

– Душа шепчет мне, – трагически продекламировала миссис Октагон и снова поднялась к высотам драмы, когда первый шок миновал. – Один из этих троих и убил ее. Кто нанес смертельный удар? Уверена – этот негодяй Хэйл.

– Нет, – воскликнула Джульет, – не мистер Хэйл, он и мухи не обидит!

– Мухи – возможно, – съязвила ее мать. – У мухи денег нет, а у твоей тети Селины они были. О, дорогая, – метнулась она в другую сторону, – только подумать – прошлым вечером ты с Бэзилом смотрела пьесу в «Театре Марло» в то время, как в сельском доме разыгрывалась настоящая трагедия!

– Страшное дело, – бормотал Питер, откладывая газету в сторону. – Не пойти ли мне в коттедж «Роза» и не предложить ли свои услуги?

– Нет, – резко сказала миссис Октагон, – не вмешивайся в это жуткое дело. Мало кто знает, что Селина – моя сестра, и я не хочу, чтобы все высказывали мне сочувствие по поводу этой трагедии.

– Но мы должны что-то сделать, – тут же сказала Джульет.

– Мы будем ждать, дорогая. Но я не хочу публичности больше необходимого.

– Но мне придется сказать кое-кому из наших друзей, что тетя Селина нам родня.

– Нет, не делай этого, – раздраженно ответила ее мать. – Люди быстро забывают имена, а этого дела могут и не заметить.

– Моя дорогая, – серьезно начал мистер Октагон, – тебе не стоит стыдиться своей сестры. Может, она и не знаменита, как ты, но…

– Я сама знаю, что мне делать, – довольно зло перебила она его, испепеляя своего робкого супруга взглядом. – Мы с Селиной не общались много лет. Каковы обстоятельства этого дела? Я не виделась с Селиной лет пятнадцать. Я ничего о ней не слышала. Вдруг она мне пишет, спрашивает, нельзя ли моим дорогим детям ее навещать – это было около года назад. Ты настоял, что им надо ее навестить, Питер, поскольку родственники должны дружить. Я согласилась, поскольку слышала от мистера Хэйла, что Селина богата, и вообразила, что она может оставить деньги моим детям. Джульет навещала ее несколько раз…

– Чаще, – вступила в разговор Джульет, – мы с Бэзилом приезжали к ней почти каждый месяц. Мы иногда тебе не говорили об этом, мама, поскольку тебя раздражало, что мы к ней ездим.

– Я согласилась только потому, что ты могла добиться ее благосклонности, чтобы она завещала тебе деньги, – упрямо повторила миссис Октагон. – Между мной и Селиной нет ничего общего.

– Не было, – тихо добавил мистер Октагон.

– Я понимаю, что она мертва. Не стоит напоминать мне об этом неприятном факте, сэр. И ее смерть вполне достойна ее странной и, боюсь, не всегда достойной жизни.

– Мама, как ты можешь? Тетя Селина была очень…

– Ну-ну, – ответила ее мать, очень возбужденная, – я знаю побольше тебя. И, между нами говоря, я уверена, что знаю, кто ее убил. Да! Сама увидишь. И эта смерть, Джульет, означает конец твоей помолвки с Катбертом!

Глава IV. Подробности

Что имела в виду миссис Октагон в своей последней загадочной реплике, сказать было невозможно. Изрекши ее в своей обычной театральной манере, она выплыла из комнаты, оставив Джульет и ее приемного отца недоуменно взирать друг на друга. Первым нарушил молчание Питер.

– Что-то твоя матушка слишком уверена, – сказал он.

– Насчет того, что я откажусь от Катберта? – резко спросила Джульет.

– Насчет убийства. Она намекнула, что знает, кто убил бедняжку. Я-то сам не был лично знаком с мисс Лоах, – добавил мистер Октагон, усаживаясь и по привычке в момент озадаченности взъерошивая редкие волосы, – но ты говорила, что она тебе нравилась.

– Да, тетя Селина была очень добра ко мне. Она была странной и, честно говоря, папа, – Джульет всегда обращалась к Питеру так, к его огромному удовольствию, – она была не такой утонченной, как мама…

– Мало кто в этом сравнится с моей женой, дорогая.

– Что до того, что будто бы мама знает, кто ее убил, – продолжала Джульет, не обращая внимания на его замечание, – то это чушь полная. Она сказала, что уверена, что это мистер Хэйл или мистер Клэнси…

– Точно не они, – взволнованно вставил мистер Октагон, – ведь оба эти джентльмена разделяли услады нашего литературного Круга, и я не хотел бы приписывать им такой жестокости.

– Я тоже не верю, что кто-то из них в этом замешан. Мама их недолюбливает потому, что они так дружили с тетей Селиной. Папа, а ты не знаешь, почему мама была не в ладах с тетей?

– Нет, дорогая. Твоя мать была чем-то на нее обижена. Что там было – понятия не имею. Она мне не рассказывала. Но больше пятнадцати лет твоя мать почти не говорила о твоей тете и никогда не навещала ее. Я был удивлен, когда она согласилась, чтобы вы с Бэзилом к ней ездили. А твоя тетя никогда не говорила с тобой о маме?

– Очень мало, и всегда была осторожна в словах. Но вопрос не в этом, – продолжала девушка, подперев подбородок рукой и глядя в огонь. – Почему мама сказала, что после этой смерти я должна разорвать помолвку с Катбертом?

– Возможно, она объяснит.

– Нет, она ушла из комнаты, чтобы избежать объяснений. Катберт точно пару раз виделся с тетей Селиной, но она ничего для него не значила. Он не может иметь ничего общего с этим делом. И до сих пор мама была довольна тем, что я выйду за Катберта.

– Это да, – сказал Октагон, вращая большими пальцами. – Она знала мистера Мэллоу с детства. И твоя тетя, и мать были в юности большими друзьями лорда Карэнби, больше двадцати лет назад. Мне кажется, одно время Селина была с ним помолвлена, но он влюбился в молодую леди мисс Сол, которая неожиданно умерла.

– Я знаю, – сказала Джульет, – а потом лорд Карэнби забросил дом, который строил в Рекстоне, и все эти годы он стоит заколоченный. Тетя Селина рассказывала мне. Но когда я спросила мать о подробностях, она отказалась говорить.

– Твоя мать может быть очень твердой, если захочет.

– Ты хотел сказать – упертой, – упрямо ответила Джульет. – Однако от Катберта я не откажусь. Я люблю его, а он любит меня. И я намерена выйти за него, что бы там мама ни говорила.

– А если мать не даст своего согласия?

– Я совершеннолетняя.

В этот момент в комнату торопливо вошел ее брат. Бэзил Сэксон был настолько же светлокож и хрупок с виду, насколько его сестра была смуглой и сильной. Он был одет изящно и довольно вызывающе. У него были длинные волосы, усики и маленькая эспаньолка, речь его была томной и несколько туманной. Именно это Джульет терпеть не могла в Бэзиле. Она предпочитала бы видеть его щеголеватым подтянутым мужчиной, набирающим популярность, как Катберт. Но в тот момент лицо Бэзила пылало, и говорил он торопливо, еле справляясь с эмоциями.