Неопалимая купина - Максимилиан Волошин

19 декабря 1917

Коктебель

СТЕНЬКИН СУД

Н.Н. Кедрову

У великого моря Хвалынского,Заточенный в прибрежный шихан,Претерпевый от змия горынского,Жду вестей из полуношных стран.Всё ль как прежде сияет — несглазенаПравославных церквей лепота?Проклинают ли Стеньку в них РазинаВ воскресенье в начале поста?Зажигают ли свечки, да сальныеВ них заместо свечей восковых?Воеводы порядки охальныеВсё ль блюдут в воеводствах своих?Благолепная, да многохрамая…А из ней хоть святых выноси.Что-то, чую, приходит пора мояПогулять по Святой по Руси.

Как, бывало, казацкая, дерзкая,На Царицын, Симбирск, на Хвалынь —Гребенская, Донская да ТерскаяСобиралась ватажить сарынь.Да на первом на струге, на «Соколе»,С полюбовницей — пленной княжной,Разгулявшись, свистали да цокали,Да неслись по-над Волгой стрелой.Да как кликнешь сподрушных — приспешников:«Васька Ус, Шелудяк да Кабан!Вы ступайте пощупать помещиков,Воевод, да попов, да дворян.Позаймитесь-ка барскими гнездами,Припустите к ним псов полютей!На столбах с перекладиной гроздамиПоразвесьте собачьих детей».

Хорошо на Руси я попраздновал:Погулял, и поел, и попил,И за всё, что творил неуказного,Лютой смертью своей заплатил.Принимали нас с честью и с ласкою,Выходили хлеб-солью встречать,Как в священных цепях да с опаскоюПривезли на Москву показать.Уж по-царски уважили пыткою:Разымали мне каждый суставДа крестили смолой меня жидкою,У семи хоронили застав.

И как вынес я муку кровавую,Да не выдал казацкую Русь,Так за то на расправу на правуюСам судьей на Москву ворочусь.Рассужу, развяжу — не помилую, —Кто хлопы, кто попы, кто паны…Так узнаете: как пред могилою,Так пред Стенькой все люди равны.Мне к чему царевать да насиловать,А чтоб равен был всякому — всяк.Тут пойдут их, голубчиков, миловать,Приласкают московских собак.

Уж попомнят, как нас по ОстоженкеШельмовали для ихних утех.Пообрубят им рученьки-ноженьки:Пусть поползают людям на смех.И за мною не токмо что дранаяГолытьба, а казной расшибусь —Вся великая, темная, пьяная,Окаянная двинется Русь.Мы устроим в стране благолепье вам, —Как, восставши из мертвых с мечом, —Три угодника — с Гришкой Отрепьевым,Да с Емелькой придем Пугачем.

22 декабря 1917

Коктебель

КИТЕЖ

Вся Русь — костер. Неугасимый пламень                                                  Из края в край, из века в векГудит, ревет… И трескается камень.                                                  И каждый факел — человек.Не сами ль мы, подобно нашим предкам,                                                  Пустили пал? А ураганРаздул его, и тонут в дыме едком                                                  Леса и села огнищан.Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров —                                                  Народный не уймут костер:Они уйдут, спасаясь от пожаров,                                                  На дно серебряных озер.Так, отданная на поток татарам,                                                  Святая Киевская РусьУшла с земли, прикрывшись Светлояром…                                                  Но от огня не отрекусь!Я сам — огонь. Мятеж в моей природе,                                                  Но цепь и грань нужны ему.Не в первый раз, мечтая о свободе,                                                  Мы строим новую тюрьму.Да, вне Москвы — вне нашей душной плоти,                                                  Вне воли медного Петра —Нам нет дорог: нас водит на болоте                                                  Огней бесовская игра.Святая Русь покрыта Русью грешной,                                                  И нет в тот град путей,Куда зовет призывный и нездешной                                                  Подводный благовест церквей.

Усобицы кромсали Русь ножами.                                                  Скупые дети КалитыНеправдами, насильем, грабежами                                                  Ее сбирали лоскуты.В тиши ночей, звездяных и морозных,                                                  Как лютый крестовик-паук,Москва пряла при Темных и при Грозных                                                  Свой тесный, безысходный круг.Здесь правил всем изветчик и наушник,                                                  И был свиреп и строгМосковский князь — «постельничий и клюшник                                                  У Господа», — помилуй Бог!Гнездо бояр, юродивых, смиренниц —                                                  Дворец, тюрьма и монастырь,Где двадцать лет зарезанный младенец                                                  Чертил круги, как нетопырь.Ломая кость, вытягивая жилы,                                                  Московский строился престол,Когда отродье Кошки и Кобылы                                                  Пожарский царствовать привел.Антихрист-Петр распаренную глыбу                                                  Собрал, стянул и раскачал,Остриг, обрил и, вздернувши на дыбу,                                                  Наукам книжным обучал.Империя, оставив нору кротью,                                                  Высиживалась из яицПод жаркой коронованною плотью                                                  Своих пяти императриц.И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой.                                                  Штыков сияньем озарен,В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской                                                  Отстаивался русский трон.И вырвались со свистом из-под трона                                                  Клубящиеся пламена —На свет из тьмы, на волю из полона —                                                  Стихии, страсти, племена.Анафем церкви одолев оковы,                                                  Повоскресали из гробовМазепы, Разины и Пугачевы —                                                  Страшилища иных веков.Но и теперь, как в дни былых падений,                                                  Вся омраченная, в крови,Осталась ты землею исступлений —                                                  Землей, взыскующей любви.

Они пройдут — расплавленные годы                                                  Народных бурь и мятежей:Вчерашний раб, усталый от свободы,                                                  Возропщет, требуя цепей.Построит вновь казармы и остроги,                                                  Воздвигнет сломанный престол,А сам уйдет молчать в свои берлоги,                                                  Работать на полях, как вол.И, отрезвясь от крови и угара,                                                  Цареву радуясь бичу,От угольев погасшего пожара                                                  Затеплит ярую свечу.Молитесь же, терпите же, примите ж                                                  На плечи крест, на выю трон.На дне души гудит подводный Китеж —                                                  Наш неосуществимый сон!

18 августа 1919

Во время наступления Деникина на Москву.