Неопалимая купина - Максимилиан Волошин

Максимилиан Волошин

НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА

Стихи о войне и революции

I. ВОЙНА

РОССИЯ

(1915 г.)

Враждующих скорбный генийБратским вяжет узлом,И зло в тесноте сраженийПобеждается горшим злом.

Взвивается стяг победный…Что в том, Россия, тебе?Пребудь смиренной и бедной —Верной своей судьбе.

Люблю тебя побежденной,Поруганной и в пыли,Таинственно осветленнойВсей красотой земли.

Люблю тебя в лике рабьем,Когда в тишине полейПричитаешь голосом бабьимНад трупами сыновей.

Как сердце никнет и блещет,Когда, связав по ногам,Наотмашь хозяин хлещетТебя по кротким глазам.

Сильна ты нездешней мерой,Нездешней страстью чиста,Неутоленною веройТвои запеклись уста.

Дай слов за тебя молиться,Понять твое бытие,Твоей тоске причаститься,Сгореть во имя твое.

17 августа 1915

Биарриц

В ЭТИ ДНИ

И. Эренбургу

В эти дни великих шумов ратныхИ побед, пылающих вдали,Я пленен в пространствах безвозвратныхОголтелой, стынущей земли.

В эти дни не спазмой трудных родовСхвачен дух: внутри разодран онЯростью сгрудившихся народов,Ужасом разъявшихся времен.

В эти дни нет ни врага, ни брата:Все во мне, и я во всех; однойИ одна — тоскою плоть объятаИ горит сама к себе враждой.

В эти дни безвольно мысль томится,А молитва стелется, как дым.В эти дни душа больна однимИскушением — развоплотиться.

5 февраля 1915

Париж

ПОД ЗНАКОМ ЛЬВА

М. В. Сабашниковой

     Томимый снами, я дремал,Не чуя близкой непогоды;Но грянул гром, и ветр упал,И свет померк, и вздулись воды.

И кто-то для моих шаговПровел невидимые тропыПо стогнам буйных городовОбъятой пламенем Европы.

Уже в петлях скрипела дверьИ в стены бил прибой с разбега,И я, как запоздалый зверь,Вошел последним внутрь ковчега.

Август 1914

Дорнах

НАД ПОЛЯМИ АЛЬЗАСА

Ангел непогодыПролил огнь и гром,Напоив народыЯростным вином.

Средь земных безлюдийТишина гудитГрохотом орудий,Топотом копыт.

Преклоняя ухоВ глубь души, внемли,Как вскипает глухоЖелчь и кровь земли.

Ноябрь 1914

Дорнах

ПОСЕВ

В осенний день по стынущим полянамДымящиеся водят бороздыНе пахари;Не радуется ранамСвоим земля;Не плуг вскопал следы;Не семена пшеничного посева,Не ток дождей в разъявшуюся новь, —Но сталь и медь,Живую плоть и кровьНедобрый СеятельВ годину Лжи и ГневаРукою щедрою посеял…БедИ ненависти колос,Змеи плевелВзойдут в полях безрадостных побед,Где землю-матьЖестокий сын прогневил.

3 февраля 1915

Париж

ГАЗЕТЫ

Я пробегаю жадным взглядомВестей горючих письмена,Чтоб душу, влажную от сна,С утра ожечь ползучим ядом.В строках кровавого листаКишат смертельные трихины,Проникновенно лезвиины,Неистребимы, как мечта.Бродила мщенья, дрожжи гнева,Вникают в мысль, гниют в сердцах,Туманят дух, цветут в бойцахОгнями дьявольского сева.Ложь заволакивает мозгТягучей дремой хлороформаИ зыбкой полуправды формаТечет и лепится, как воск.И, гнилостной пронизан дрожью,Томлюсь и чувствую в тиши,Как, обезболенному ложью,Мне вырезают часть души.Hе знать, не слышать и не видеть…Застыть, как соль… уйти в снега…Дозволь не разлюбить врагаИ брата не возненавидеть!

12 мая 1915

Париж

ДРУГУ

«А я, таинственный певец,

На берег выброшен волною…»

Мы, столь различные душою,Единый пламень береглиИ братски связаны тоскоюОдних камней, одной земли.Одни сверкали нам вдалиСозвездий пламенные диски;И где бы ни скитались мы,Но сердцу безысходно близкиФеодосийские холмы.Нас тусклый плен земной тюрьмыИ рдяный угль творящей правдыПривел к могильникам Ардавды,И там, вверяясь бытию,Снастили мы одну ладью;И, зорко испытуя далиИ бег волнистых облаков,Крылатый парус напрягалиУ Киммерийских берегов.Но ясновидящая силаХранила мой беспечный век:Во сне меня волною смылоИ тихо вынесло на брег.А ты, пловец, с душой бессоннойОт сновидений и молитв,Ушел в круговороты битвИз мастерской уединенной.И здесь, у чуждых берегов,В молчаньи ночи одинокойЯ слышу звук твоих шагов,Неуловимый и далекий.Я буду волить и молить,Чтобы тебя в кипеньи битвыМогли, как облаком, прикрытьНеотвратимые молитвы.Да оградит тебя ГосподьОт Князя огненной печали,Тоской пытающего плоть,Да защитит от едкой стали,От жадной меди, от свинца,От стерегущего огнива,От злобы яростного взрыва,От стрел крылатого гонца,От ядовитого дыханья,От проницающих огней,Да не смутят души твоейНи гнева сладостный елей,Ни мести жгучее лобзанье.Да не прервутся нити прях,Сидящих в пурпурных лоскутьяхНа всех победных перепутьях,На всех погибельных путях.

23 августа 1915

Биарриц

ПРОЛОГ

Андрею Белому

Ты держишь мир в простертой длани,И ныне сроки истекли…В начальный год Великой БраниЯ был восхищен от земли.

И, на замок небесных сводовПоставлен, слышал, смуты полн,Растущий вопль земных народов,Подобный реву бурных волн.

И с высоты непостижимойНизвергся Вестник, оку зримый,Как вихрь сверлящей синевы.Огнем и сумраком повитый,Шестикрылатый и покрытыйОчами с ног до головы.

И, сводом потрясая звездным,На землю кинул он ключи,Земным приказывая безднамИзвергнуть тучи саранчи,Чтоб мир пасти жезлом железным.

А на вратах земных пещерОн начертал огнем и серой:«Любовь воздай за меру мерой,А злом за зло воздай без мер».

И, став как млечный вихрь в эфире,Мне указал Весы:                            «Смотри:В той чаше — мир; в сей чаше — гири:Всё прорастающее в миреДавно завершено внутри».

Так был мне внешний мир показанИ кладезь внутренний разъят.И, знаньем звездной тайны связан,Я ввержен был обратно в ад.

Один среди враждебных ратей —Не их, не ваш, не свой, ничей —Я голос внутренних ключей,Я семя будущих зачатий.

11 сентября 1915

Биарриц

АРМАГЕДДОН

Л. С. Баксту

«Три духа, имеющие вид жаб…

соберут царей вселенной для великой

битвы… в место, называемое Армагеддон…»

Положив мне руки на заплечье(Кто? — не знаю, но пронзил испугИ упало сердце человечье…)Взвел на холм и указал вокруг.

Никогда такого запустеньяИ таких невыявленных мукЯ не грезил даже в сновиденьи!Предо мной, тускла и широка,Цепенела в мертвом исступленьиКаменная зыбь материка.

И куда б ни кинул смутный взор я —Расстилались саваны пустынь,Русла рек иссякших, плоскогорья;По краям, где индевела синь,Громоздились снежные нагорьяИ клубились свитками простыньОблака. Сквозь огненные жерлаТесных туч багровые мечиСолнце заходящее простерло…Так прощально гасли их лучи,Что тоскою мне сдавило горлоИ просил я:                     «Вещий, научи:От каких планетных урагановЭтих волн гранитная грядаВзмыта вверх?»                     И был ответ:                                   «СюдаПо иссохшим ложам океановПриведут в день Страшного СудаТрое жаб царей и царства мираДля последней брани всех времен.

Камни эти жаждут испоконХмельной желчи Божьего потира.Имя этих мест — Армагеддон».

3 октября 1915