Фаина Раневская. Жизнь проходит и не кланяется - Софья Бенуа

«…Однажды Раневская шла по Леонтьевскому переулку и увидела пролетку, в которой сидел Станиславский. От неожиданности она растерялась, а потом побежала за ним, крича: «Мальчик мой дорогой!» Станиславский смотрел на экзальтированную девицу добрыми глазами и смеялся… Эту случайную встречу Фаина Георгиевна пронесет в сердце через всю свою жизнь… Она боготворила Станиславского, преклонялась перед ним, обожала его».

Константин Сергеевич Станиславский – театральный режиссер, актер и педагог, реформатор театра

В это благодатное, хоть и непростое для нее, время знакомства с Москвой Фаина была представлена Цветаевой. Особой любви у Фаи к Марине не возникло, однако женщины стали довольно близкими приятельницами, поддерживающими знакомство много лет. Биограф Матвей Гейзер писал:

«С Цветаевой у Раневской не возникло той глубокой нежной привязанности, которая связывала ее с Вульф, Гельцер или Ахматовой, но тем не менее они сдружились и потом много лет общались и даже поверяли друг другу секреты, которые не всем могли рассказать. Так, например, она куда больше многих знала об отношениях Цветаевой с поэтессой Софией Парнок – отношениях, вызывающих осуждение общества, но совершенно не шокировавших совсем молодую тогда Раневскую. Она уважала любую любовь и сочувствовала «русской Сапфо», как называли Парнок.

У Цветаевой она научилась всегда уважать творчество, даже если оно выглядит не слишком понятным и даже смешным. «Однажды произошла такая встреча, – вспоминала она, – в пору Гражданской войны, прогуливаясь по набережной Феодосии, я столкнулась с какой-то странной, нелепой девицей, которая предлагала прохожим свои сочинения.

Я взяла тетрадку, пролистала стихи. Они показались мне несуразными, не очень понятными, и сама девица косая. Я, расхохотавшись, вернула хозяйке ее творение. И пройдя далее, вдруг заметила Цветаеву, побледневшую от гнева, услышала ее негодующий голос: «Как вы смеете, Фаина, как вы смеете так разговаривать с поэтом!»

Пожалуй, самыми значимыми событиями «малаховского сезона» стали для Фаи два знакомства: с великим русским актером и театральным педагогом Илларионом Николаевичем Певцовым (который в юности считался неизлечимым заикой, как и сама Фаина, однако самостоятельно научившимся преодолевать на сцене мучительное заикание практически полностью) и с театральной актрисой Ольгой Осиповной Садовской. Матвей Гейзер рассказывал об этих судьбоносных знакомствах:

«Вспоминая Певцова, Раневская всегда говорила, что он не играл, а жил в своих ролях и каждый раз по-настоящему умирал на сцене. Этого выдающегося артиста она впоследствии называла своим первым учителем. Впрочем, таковым он был не только для нее – он очень любил молодежь, и после спектакля часто подолгу прогуливался в компании молодых актеров и актрис. Он беседовал с ними о природе и театре, объяснял, что настоящий артист обязан быть образованным человеком, должен хорошо разбираться в литературе, живописи, музыке и обязан любить природу. Раневская навсегда запомнила, как он с воодушевлением говорил молодым актерам: «Друзья мои, милые юноши, в свободное время путешествуйте, а в кармане у вас должна быть только зубная щетка. Смотрите, наблюдайте, учитесь». Певцов стал для Раневской не просто другом и учителем – он вернул ей внутреннюю веру в себя, в свой талант, вновь помог поверить, что она обязательно станет настоящей актрисой…

…Ольге Осиповне Садовской было уже за шестьдесят, она была очень знаменита, имела звание заслуженной артистки Императорских театров и продолжала играть на сцене ведущие роли, несмотря на то, что по состоянию здоровья не могла ходить. Как оказалось – настоящей артистке это не помеха, публика на ура принимала ее Кукушкину в «Доходном месте», Аполлинарию Антоновну в «Красавце-мужчине» и Домну Пантелеевну в «Талантах и поклонниках». Именно наблюдая за ней, Раневская поняла, как важны для актрисы хорошая дикция и умение владеть голосом.

А лично познакомились они случайно: в один прекрасный солнечный день Раневская села на скамейку около театра, где уже сидела какая-то старушка. А потом какой-то проходивший мимо человек почтительно сказал: «Здравствуйте, Ольга Осиповна».

Раневская подскочила от восторга, а удивленная Садовская перестала дремать и спросила ее, почему она так прыгает. Она объяснила, что это от восторга – потому что сидит рядом с такой великой актрисой».

Летний театр в Подмосковном дачном поселке Перловка.

Почтовая карточка 1912 г. В таких театрах часто играли начинающие актрисы

Старушка заразительно расхохоталась и сказала: «Успеете еще, сидите смирно и больше не прыгайте. Смешная какая вы, барышня. Расскажите, чем вы занимаетесь?». Она взяла Фаину за руку, усадила рядом и начала расспрашивать. Девушка без утайки рассказала о том, что мечтает стать настоящей актрисой, что работает в Летнем театре на выходах, что не смогла поступить в театральную школу… Так завязалось их знакомство, которым Фанни Фельдман гордилась всю жизнь. Наблюдательная и чуткая, Фаина многому научилась у Садовской и Певцова, считая их своими первыми учителями. Биограф Андрей Левонович Шляхов писал:

Конец ознакомительного фрагмента.