Обратный отсчет: Синтез - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Иди сюда. Будешь извлекать образцы. Я их проверю.»
Айрон изумлённо мигнул и осторожно приблизился на шаг.
«Защита!» — резким жестом напомнил ремонтник. Лаборант испуганно закивал и потянулся к «арктусу».
«Можно?» — спросил он минутой позже, когда Гедимин уступил ему место у манипулятора и сам встал рядом с анализатором в руке.
«Работай,» — разрешил сармат; с прибором жестикулировать было неудобно. Айрон ещё раз недоверчиво оглянулся на него, но взялся за рукоятку и повёл манипулятор вниз.
…«То же, что было со свинцом,» — довольно кивнул Гедимин, увидев показания сигма-анализатора. Излучение нашло в оловянной и серебряной фольге микроскопические скопления ирренция — считанные группы атомов внутри «материнского» металла, чуть больше в олове, чуть меньше в серебре. «Откуда он, всё-таки, берёт недостающую массу?» — Гедимин уже начинал привыкать к недоумению, но не мог не задавать себе этот вопрос. Свинцовая пластина тоже не подвела его — как и ожидалось, ирренция в ней стало больше — на считанные атомы, но всё же не было сомнений, что синтез идёт, оставалось только собрать данные и выяснить его скорость.
Айрон ждал, когда Гедимин вернёт ему пластины, и даже не пытался заглянуть в анализатор. Ремонтнику показалось даже, что филк немного напуган. С успокаивающим жестом Гедимин протянул ему образец свинца. Вернуть всё на место и продолжать наблюдения, — всё, что сармат сейчас мог сделать. Статистика по примесям — возможным продуктам синтеза или распада — собиралась медленно, над данными с каждой проверки Гедимин сидел по нескольку дней, — ирренций вёл себя слишком странно, а у сармата было недостаточно опыта. «Собрать всё это — и в Лос-Аламос,» — думал он, глядя на примитивный облучатель и не менее простую синтезирующую сферу. «Может, там уже знают, в чём дело. Попробую передать Герберту новые данные. Может, будет польза.»
… — Как думаешь, какой образец следующий? — Айрон, взволнованный недавней работой, не замолкал даже в душевой, под дезактивирущим раствором.
— Медь, затем — железо, — без тени сомнения ответил Гедимин. — Почему — не спрашивай. Сам хотел бы знать.
— Я… тьфу!.. не думал, что ты доверишь мне работать с образцами, — лаборант случайно набрал в рот раствора, но и это не заставило его замолчать. — Ты никого к ним не подпускал.
— Тебе не нравилась моя спина, — хмуро отозвался ремонтник. — Теперь будешь смотреть на образцы. Ты наблюдательный. Следи за вспышками. Если появятся — проведём проверку сразу же.
Айрон мигнул.
— Проведём, — закивал он. — Если есть вспышки, должен быть и ирренций, и ждать тогда нечего… А про твою спину я ничего не говорил. Может, это Линкен сказал?..
04 августа 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Семь граммов и двести три миллиграмма, — объявил Константин, медленно и осторожно снимая образец ирренция с весов. Взвешивался он вместе с защитным полем, взяться за него можно было только тонким пинцетом, чтобы крупица металла не закатилась под ноготь или в складку перчатки, и Константин передавал его Гедимину очень неохотно, с неодобрением глядя, как ремонтник неуклюже держит захват. Сейчас Гедимин не спешил забрать готовый слиток, но и у печи, где готовилась к прессовке урановая окись, его тоже не было. Он сидел у верстака, увлечённо над чем-то склонившись; конструкция выглядела примитивно и ненадёжно, но ему нравилось.
— Что там у тебя? — спросил командир, подойдя к нему. Остальные сарматы — даже Хольгер, который до этого момента выглядел очень занятым — подошли следом. Гедимин подавил желание прикрыть конструкцию ладонью, только сердито сощурился.
— Обсидиановый экран, — ответил он.
— Зачем? — Константин подошёл ближе и протянул руку к конструкции. Гедимин отодвинул хрупкое сооружение в сторону (хотя предпочёл бы отодвинуть командира).
— Для ускорения синтеза, — пояснил сармат. — Поставлю под сферу.
— Лучше некуда, — пробормотал Константин, разглядывая экран. — Уже нашёл обсидиан и всё собрал… Я что, давал разрешение на ускорение синтеза? Или, может, ты приносил мне обоснование… вот этого вот?
Гедимин ударил его по руке и прикрыл конструкцию ладонью. Возможно, тычок чужого пальца она выдержала бы, но сармат не для того шлифовал обсидиановые линзы, чтобы позволить их ощупывать.
— Разрешение выдало Ведомство, — сказал из-за своего стола Хольгер, показав сарматам экран смарта; текст документа был виден плохо — в поле зрения попали в основном пометки секретности. — «В целях ускорения выработки исследуемого вещества разрешается использование обсидиановых линз в необходимом количестве. Окончательное решение о безопасности эксперимента принимают специалисты Центра. О результатах отчитаться…»
Константин в досаде хлопнул рукой по бедру.
— Когда успел договориться⁈
— Это небыстро, — ухмыльнулся Хольгер. — Полтора месяца переписки. Но там встречаются умные сарматы… Возможно, ещё через полмесяца придёт второе разрешение. Оно более интересное.
— Что ещё? — Константин развернулся к нему. — Очередная попытка подрыва лаборатории?
Хольгер пожал плечами.
— Тебе везде мерещатся подрывы. А между тем сивертсенитовый цех работает уже три месяца, и ни одного лишнего взрыва там не было. А разрешение — на переработку первичного образца. Мы с Гедимином попробуем выделить из него кейзий и констий. Пока у нас нет этих металлов в чистом виде. Это будет по меньшей мере интересно.
Константин мигнул.
— Замечательная идея… Об авторстве спрашивать не буду, — он хмуро покосился на Гедимина. — Чем вы оба намерены заменить переработанный образец?
— Весь ирренций вернётся на прежнее место уже через сутки, — пообещал Хольгер. — Он как раз легко отделяется. А если что-то пойдёт не так… У нас уже двадцать пять граммов наработанного металла. Не вижу проблемы.
Северянин покачал головой, глядя то на Гедимина, то на Хольгера.
— Как хорошо всё решается без малейшего обоснования…
— Я напишу обоснование, — заверил химик.
