Небо на двоих - Ирина Мельникова

– Я с этой сучкой не в контакте. Надо будет, Вадим расскажет.

«Ага, – подумала я, – кажется, кое-что вырисовывается. Уж не та ли это женщина, о которой говорил Шалико?»

Но я решила не забивать себе голову Эльзой и ее отношениями с Вадимом, а сосредоточила внимание на дороге. Тяжелые лесовозы разбили ее в пух и в прах. Наша машина с трудом преодолевала глубокую колею. И когда бороздила брюхом по камням, у меня мурашки пробегали по коже, я ежилась от неприятных ощущений.

Николай молча смотрел в окно. Мне казалось – безучастно. Но вот мы проехали мимо молодых деревьев, вбитых в грязь, измочаленных тракторными гусеницами в труху, и он пробормотал:

– Вашу маму… Сволочи!

Тут я была с ним солидарна. Против логики, но солидарна. Деревья, естественно, мешали строительству. Все то, что я увидела, и огорчило, и разозлило меня одновременно. Да и как не расстроиться, как остаться равнодушной, если видишь грубое насилие над землей, хамское, бессовестное? Насилие временщиков, привыкших срывать куш и плевать на все остальное.

С трудом мы подъехали к одному из вагончиков. Путь нам преградил шлагбаум – тяжелое бревно на цепях. Я посигналила. Один раз, затем второй… Наконец на пороге бытовки появился заспанный детина славянской наружности в выцветшей футболке, трусах и резиновых сапогах.

– Чего надо? – пробурчал он, сильно окая. – Здесь проезд запрещен.

– Дорога завалена. Мы едем в Члоу. Там под оползень попали несколько домов.

– А я тут при чем? – Детина зевнул. – Не велено чужие машины пускать!

– Идиот! Там люди гибнут! – Я выскочила из машины и схватила его за грудки. – Я – доктор! Понимаешь, дубина?

– Че орешь? Какой оползень? – Он оторвал мои пальцы от футболки. – Мы тут при чем?

– Вы как раз и при чем! – рявкнула я. – Лес извели, вот и поплыла почва.

– Че ты городишь? – Парень с недоверием уставился на меня. – Я, правда, слышал ночью грохот, но, думал, опять гроза пришла. Тута сутки напролет грохочет!

– Тута… Гроза… – Я едва сдержалась, чтобы не съездить по шее тугодуму. – В горах работаешь, а грохот обвала от грома отличить не умеешь. Давай поднимай шлагбаум!

– Да я че? Я – ниче. Щас подниму…

Он направился к шлагбауму.

И тут я услышала сильный хлопок за спиной, а по горам прокатилось эхо.

Я в недоумении посмотрела на Николая. Что такое? Неужто стреляют?

– Породу вроде рвут, только заряды небольшие, – пояснил он. И снова выругался: – С ума сошли, дебилы!

Детина, перехватив наши взгляды, ухмыльнулся.

– То наши пни взрывают!

– Пни? – опешила я. – У вас совсем крыша поехала?

– А что такого? – удивился парень. – Корчеватель сюда не поднимется, склон крутой. Но мы и без него почти все выкорчевали. Осталось штук пять самых мудреных. Я здесь прорабом. Вот и дал рабочим немного взрывчатки, чтобы долго не маялись. Вчера два взорвали и сегодня три, а то четыре…

Я заметила, как замер Николай. Лицо его исказила судорога.

– Боже мой! – губы его тряслись. – Это же они, подонки, спустили оползень. Сначала уничтожили все деревья, которые удерживали почву на склоне, теперь добрались до пней. Их надо немедленно остановить. Второй оползень сметет все село.

Я представила себе, как подействует взрыв на плывучую глину на каменном склоне. Она стронется в одном месте, затем цепная реакция пойдет по откосу, так падают одна за другой поставленные в ряд костяшки домино. Глина мгновенно превратится в жидкую массу, и вся эта жуткая смесь грунта, воды, камней, изломанных в щепу деревьев обрушится вниз. Впрочем, частично так уже случилось.

– Парень! – Николай с трудом выбрался из машины. – Пока не поздно, кричи своих приятелей. Больше никаких взрывов! Пускай уходят отсюда подобру-поздорову, да поскорее.

– Как же, разбежались… Хозяйка нас сожрет, если сегодня не очистим площадку под фундамент.

– Похоже, твоей хозяйке завтра будет некого жрать, – разозлилась я. – Живо беги к рабочим! Если они взорвут хоть один пень, через полчаса все здесь сметет к чертовой матери! Понимаешь, гора обвалится! Даже пикнуть не успеете!

Удивительное дело, но мои слова парень воспринял быстрее и со всех ног рванул мимо нас к вагончику.

Я бросилась следом. И чуть не столкнулась с ним лбом, когда он выскочил навстречу с биноклем в руках.

– Думаю, взрывники вон там, справа. – Детина вытянул руку в сторону склона, изуродованного варварским лесоповалом. – А дальше еще трое. Лес валят.

– Бежим! – крикнула я.

И мы бросились вверх по натоптанной в грязи тропе. Парень схватил меня за руку, помогая преодолевать колдобины. Что-то прокричал вслед Николай, но я уже не расслышала, что именно.

– Сильно не топай, а то вызовем оползень, – прохрипела я, задыхаясь от быстрого бега в гору.

Мы старались бежать быстро, но осторожно, и на склон взлетели, как на крыльях. Парень закричал:

– Тимоха! Серый!

Кто-то неподалеку откликнулся:

– Эй, что такое?

Я повернулась и увидела человека, сидевшего на корточках за большим камнем. Он удивленно смотрел на нас.

– Тимоха! – воскликнул парень. – Где Серый?

– Там, за скалой.

– Что он делает?

– Сейчас взорвем вон тот пень. Все уже готово.

Он показал на громадную корягу, остаток огромного дерева. Я заметила, что к ней тянется тонкий провод.

– Кончай взрывать! – рявкнул прораб и рванул к коряге.

– Олег, – встревоженно закричал Тимоха, – не ходи туда! На хрен взлетишь!

И тут я стала свидетелем по-настоящему смелого поступка. Олег подбежал к пню, наклонился и, выдернув шнур с электрическим детонатором, небрежно бросил его на землю. И только тогда вернулся к нам.

– Я ведь ясно сказал: кончай взрывать! Теперь уматывай отсюда, Тимоха. Убирайся живее по объездной дороге.

Рабочий пожал плечами.

– Ладно, ты – начальник… – Повернулся и поспешно двинулся влево, к скалистому утесу, возвышавшемуся над поляной. Затем остановился. – Если нужно прекратить взрывы, поторопитесь. Серега собирался взрывать три пня одновременно. Этот один из них.

– Боже! – простонала я.

И мы дружно посмотрели в сторону нагромождения камней, где находился Серый. Но опоздали. Раздался резкий хлопок и одновременно сухой щелчок неподалеку – взорвался детонатор, который Олег вытащил из-под коряги метрах в пятидесяти от нас.

В воздух взметнулись два облака пыли и дыма, и ветер неторопливо стал относить их в сторону. Я затаила дыхание, а затем медленно, с облегчением выдохнула. Олег улыбнулся. Несмотря на нелепый вид, улыбка у него была замечательная!