Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Любовные романы » Современные любовные романы » Жила-была девочка, и звали ее Алёшка (СИ) - Танич Таня

Жила-была девочка, и звали ее Алёшка (СИ) - Танич Таня

Читать онлайн Жила-была девочка, и звали ее Алёшка (СИ) - Танич Таня

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 224
Перейти на страницу:

Это было чудовищно. Чудовищно, больно и обидно, потому что доказывало один неутешительный факт — я еще здесь, в реальном мире, и моя бренная оболочка имеет не такое малое значение, как я себе нафантазировала. Я все еще чувствую свое тело, а значит, для земной жизни, увы, не была потеряна.

И от меня последовала первая за три с половиной месяца яркая реакция на происходящее. Я закричала, надрывно и пронзительно, потом заплакала, и принялась отталкивать Вадима Робертовича с неожиданной силой.

— Это хорошо. Это очень хорошо! — бодро заявил он, протаскивая меня по полу комнаты, в то время как я брыкалась, визжала и пыталась ногой заехать в нос наглецу, посмевшему прервать мое возвышенное единение с вечностью.

— Эй, помогите мне, чего смотрите! Где тут у вас душевая? Мне нужна холодная вода!

Вскоре я оказалась под струей ледяной воды прямо в одежде. Вадим Робертович без труда, будто забавляясь, удерживал меня в душевой кабинке добрых пятнадцать минут, пока я, отчаянно рыдая, порывалась выцарапать ему глаза.

— Это хорошо! Это просто замечательно! — оптимизм теперь ощущался не только в его голосе, но и просочился вовне уверенной в своей победе улыбкой.

После состоялось не менее шумное возвращение в комнату, в процессе которого привлеченная моими криками студенческая братия смогла насладиться видом Вадима Робертовича, перекинувшего меня через плечо и несшего по коридору легко, как пушинку, пока я продолжала вырываться, кричать и пытаться его лягнуть.

Далее пришел черед растираний жестким полотенцем. В этой пытке участвовало несколько пар рук: сам Вадим Робертович и привлеченные к процессу Анечка, Яся и Соломия, которых роль безмолвных свидетелей моей реанимации больше не устраивала, в отличие от застывшего на своем месте, потрясенного происходящим Ярослава.

Со мной никогда не обращались столь бесцеремонно, никогда не терзали прикосновениями незнакомые и чужие люди, дергая, как тряпичную куклу за ниточки. Это было так унизительно, что пробудило во мне ярость — первое сильное человеческое чувство, которое поднималось откуда-то изнутри, оглушало, заставляло кровь в ушах грохотать, а кулаки непроизвольно сжиматься.

И когда вся честная компания, кружа рядом, словно стая ястребов, усадила меня на кровать, и некоторые особо недогадливые личности продолжали свои восторженные похлопывания-поглаживания, случился перелом. Или, скорее, взрыв.

Ни слова ни говоря, даже не поднимая головы, я внезапно бросилась на несчастную Ясю, единственная вина которой заключалась в том, что она находилась ближе всех. Прежде чем повалить ее на пол, я съездила в челюсть еще и Вадиму Робертовичу, который, недооценив мой пассивный вид, запоздало попытался удержать от неожиданной расправы. Завязалась бурная и веселая возня с криками, пинками и не вполне цензурными ругательствами.

И почувствовала, что я есть. Я существую. Ярость и агрессия пробудили меня к жизни, подобно огню, в котором сначала сгорает, а потом возрождается птица Феникс. И пусть это были чувства с откровенно негативным оттенком, пусть движущей силой, вернувшей меня обратно, была не любовь, а ее антипод, главное — я снова жила, задыхаясь от эмоций, сердце яростно стучало, а в глазах плясали кровавые человечки.

Я наконец-то перестала плакать. Перестала себя жалеть. Все, чего мне хотелось — это сгрести людей, посмевших вмешаться в процесс моего трагичного прощания с жизнью, в кулак, а другой рукой молниеносно и с чувством радости от заслуженной расправы оторвать им головы.

А потом как-то оказалось, что никому оторвать головы не получится, потому что я лежу на кровати лицом вниз с заломленными назад руками и, несмотря на такую откровенно недружелюбную атмосферу, все вокруг хохочут, и воздух искрит от веселья.

— Нет! Вы посмотрите на нее! Фурия! Мегера! — сочно отчитывал меня низкий мужской голос. Он принадлежал Вадиму Робертовичу который, очевидно, удерживал меня в таком положении, чтобы обеспечить безопасность всех находящихся поблизости.

— И этот человек собирался тихо сдохнуть? Не смешите меня, народ! Она нам еще всем покажет! Да, Алексия? Отвечай, иначе я сломаю тебе руку — да?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Угу… — пробормотала я в матрац, и это был мой первый сознательный ответ с момента телефонного разговора с Марком.

— А теперь слушай меня. Сейчас я отпущу тебя, и ты встанешь. Встанешь сама, без поддержки, без наших дружелюбных пинков, за которые ты с нами сполна рассчиталась. Встанешь, как взрослый человек, и скажешь мне: "Здравствуйте, Вадим Робертович"

"Что он себе позволяет!" — волна возмущения опять начала подниматься во мне.

— Ты слышала? "Здравствуйте, Вадим Робертович. Простите меня, идиотку, за такое позорное поведение, и обеспечьте мне, идиотке, возможность пересдать пропуски и получить допуск к летней сессии".

— У меня есть справка… о болезни! — изгибая шею под неудобным углом, чтобы хоть как-то убрать от своего лица противный матрац, замычала я, резво припоминая все творившееся вокруг меня за последние три месяца.

— Можешь использовать ее вместо туалетной бумаги! Отработаешь все, что прогуляла, понятно?

Глаза мои округлились. Ничего себе — лексика у преподавателя!

— Ну что? Тебе повторить, или и так все ясно?

— Не надо, я поняла. Разрешите пересдать пропуски, — продолжила мычать я, сама не замечая, как его веселый и одновременно не лишенный агрессии напор увлекает меня, и правила его игры подсознательно принимаются.

— Правильно мыслишь. Я отпускаю тебя. Вставай, — внезапно хватка ослабла, и я ощутила пьянящую свободу. Она была замешана не только на радости вновь двигать руками-ногами. Нет. Это было нечто большее — свобода от отпускающей депрессии. Четкое осознание того, что я буду жить. Я смогу, я хочу этого!

— Ну? Что смотришь? А где твое: "Здравствуйте, Вадим Робертович"? — насмешливо глядя с высоты своего богатырского роста, заявил мой спаситель, скрещивая руки на груди.

— Здра… здравствуйте, Вадим Робертович…

— А с друзьями у нас, скорбных главой, здороваться, значит, не принято, да? — не унимался он. В ответ на его колкости раздались сдавленные смешки соседок, более не опасавшихся своего нежданного сообщника и глядевших на него с немым обожанием в глазах. Ярослав, все еще не оправившийся от шока, лишь обреченно вздохнул и виновато посмотрел на меня — дескать, что я могу сделать, ну такой он, зато и результат есть.

— Э-э-м-м…. Привет всем, — прокашлявшись, выдавила из себя я.

— Что-то радости в голосе маловато. Или, может быть, ты не считаешь нас своими друзьями? Черт со мной — но вот эти девчонки и пацан… — Яр, также попавший под маскулинное обаяние Вадима Робертовича, стыдливо покрылся нервным румянцем. — Вот они возились с тобой несколько месяцев и подтирали сопли, пока ты изображала из себя живой труп.

— Я не изображала! — возмутилась я.

— Покричи мне еще, — чуть наклонившись ко мне, Вадим Робертович одними глазами показал, где я могу оказаться в случае слишком уж громкого бунта. Вариант был уже опробованным — кровать, лицом в матрац.

Меня подобный сценарий не вдохновил.

— Я не кричу. Но и вы… прекратите меня унижать.

— А то что? — вроде бы безобидно понижая голос, переспросил он.

Я не нашлась, что ответить.

— Послушай меня внимательно, Подбельская. Я, конечно, рад, что ты мнишь себя сложной творческой личностью и страдаешь разными кризисами. Но это интересно всего раз. Если надумаешь повторить — это будет смотреться как дешевый спектакль. И на твоем месте я бы спустился немного на Землю и поблагодарил их, — он ткнул пальцем в Яра и девочек. — За всё. Потому что только люди, которым на тебя действительно не плевать, могли оставаться все время рядом. Три месяца или сколько ты там киснешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не кисну! — вспыхнула я, но тут же осеклась, остановленная его взглядом.

— На будущее запомни — я не люблю, когда меня перебивают. Так вот, три месяца — это небольшой срок, но для вас, сопляков, он что-то да значит. Поэтому — сними корону и прекращай фыркать на себе подобных. Я видал тебя на потоке. Потенциал есть, не спорю. Но ненужного апломба — еще больше. С чего ты решила, что лучше остальных, сложная творческая личность? Что такого гениального ты сотворила? Ну, просидела три месяца в одной позе на кровати — это, по-твоему, доказательство таланта?

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 224
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Жила-была девочка, и звали ее Алёшка (СИ) - Танич Таня торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит