Замуж за миллионера - Мария Викторовна Гарзийо

– Сеньора хотела бы провести этот вечер со мной ? – красавчик делает мне тем временем предложение, которого я жду.

Я слегка вздергиваю кончики губ, не смотря на упомянутые агрументы « за » не уверенная до конца в своем решении.

– Так как вы очень красивая, я готов сделать вам скидку, – шепчет мне на ухо горячий мачо, – 500 евро вместо 1000. На всю ночь.

Совесть сползает куда-то в желудок, сотрясаясь от истеричного хохота. Я радуюсь, что спасительная полутьма удачно скрывает от претенциозного жигало мою, как говорят в таких случаях французы, «разложившуюся» физиономию. «А что, 500 евро это по божески» усмехается брюнетка, разглядывая в зеркале свое отражение, облаченное в кружевной комплект Шанталь Томасс. Я бормочу, что устала, и, избавившись без особого труда от торговца собственным телом, отправляюсь в номер. От побудившего меня умчаться в Милан мстительного задора не остается ни следа. Не успев толком обдумать свой поступок, я печатаю ответ на полученное ранее скудное сообщение от Франсуа. Аналогично сдержанное. «В Италии». Во мне все еще жива недобитая надежда, что моему мужу не безразлична судьба беглой супруги. Что айфон вот-вот разразится звонками, наполненными до краев горьким раскаянием и мольбами скорее вернуться. «Фиг вам!» плюет в лицо угасающей наивной дамочке потухший экран. Я пялюсь в его безразличный черный прямоугольник бесконечно долго. Следуя примеру тысяч одноклеточных дурочек, с замиранием глупого сердца ожидающих, когда какой-нибудь недостойный самец соизволит стукнуть пару раз по кнопкам или нажать на вызов. В этот грустный и унизительный момент даже мои верные советчицы покидают номер, призвав себе на замену молоденькую плохо одетую девочку, в которой я, прищурившись, узнаю 18-летнюю Лизу Кравченко. «Ну, что, сильная, независимая лицемерка», – криво ухмыляется эта нахалка, «И на старуху бывает проруха, да? Думала, что человечские чувства тебе не свойственны? Что тебе дано любить только платья, сумочки и брильянты? Ну, вот они, твои платья и сумки. Валяются, пылятся в углу. А ты сидишь и скулишь, как брошенная собака. По нелюбимым так не убиваются. Что, железная леди, дала слабину? Влюбилась на старости лет не в колье Ван Клиф, а в примитивную мужскую особь? Да, еще в какую! Был бы-то наследный принц! А тут фи, специалист по налогообложению! Самой не стыдно?» Я хватаю подушку и запускаю в темный силуэт. «Сгинь, нечисть! Лиза Кравченко не знает ювелирный бренд Ван Клиф». Тень растворяется в воздухе, оставив после себя тонкое облачко пыли. Это видение озвучило то, в чем я сама наверно никогда не отважилась бы себе признаться. Я действительно влюблена в Франсуа. И уже довольно давно. Сейчас уже трудно определить, когда именно со мной произошел этот позорный казус, слишком долго я малодушно гнала от себя любой намек на подобную нелепую возможность. Ну, и что теперь делать с этим чудовищным открытием? Запихнуть новоявленное чувство на дальнюю полку и постараться не вспоминать о его существовании? Забить голову чем-нибудь другим? Почему бы, наконец, не камчатскими бобрами? Пока я тут всякой ерундой парюсь, эти бедняги наверно уже совсем вымерли. Над этим вечным Чернышевским вопросом я мучительно размышляю всю ночь, ворочаясь без сна на широкой мягкой кровати. А еще я то и дело поглядываю на покоящийя рядом на подушке безразличный корпус телефона, то выключая звук (плевать, позвонит или нет, буду спать!), то снова включая (все равно не сплю, какая разница…) В районе 4 часов усталость, наконец, берет верх, и я с облегчением проваливаюсь в яму забытия. Из которой меня несвоевременно вырывает протяжный «дзинь». Моим слипшимся глазам удается сложить расплывающиеся буквы в одно внятное предложение с пятой попытки. «Жду тебя сегодня вечером в отеле Сплендидо в Портофино» «Не дождешься, сволочь!» бросаю айфон на пол я. По моей истерзанной ночными мытарствами физиономии медленно как пятно на скатерти расплывается довольная улыбка.

Глава 21

Счастье есть

Утром я как ни странно не ощущаю себя разбитой и постаревшей. Мешки под глазами удается уничтожить про помощи волшебных льдинок Анн Семонан, кривую морщину на левом веке сглаживает щедрая порция черной икры. Легкий гул и тяжесть в черепной коробке разгоняет крепкий итальянский кофе. «Не поеду ни в какое Портофино» говорю я своему приукрашенному косметикой отражению в зеркале, «Пусть посидит, подождет и подумает над своим поведением!» Брюнетка выпускает переполненный раздражанием и презрением вздох и красноречиво закатывает глаза. А блондинка не решается спросить, зачем не собирающаяся на свидание с неверным мужем женщина, так старательно приводит в порядок область бикини.

Покинув отель, я бросаюсь с головой в опасный омут Золотого Треугольника миланских бутиков. Прошвырнувшись по улицам Монте Наполеоне, вила делла Спига, виа Сант Андреа, я становлюсь счастливой обладательницей охапки совершенно ненужных мне вещей. Мою коллекцию пополняют: новая модель ограниченного тиража Селиновского Лагиджа кислотно оранжевого цвета, редкая Багетт Фенди в виде красноглазого филина (Бог мой, на черта мне это чучело?), пять пар туфель Роже Вивье (не могла выбрать), три вечерних платья Джоржио Армани (бархатное, шелковое и шелк с бархатом), купленная в том же бутике шляпа в форме перевернутой сковороды («Сеньоре очень идет!»), сережки де Гризогоно (такие громозские и кричащие, что рубины и изумруды в них кажутся стекляшками) и апофеоз всего этого безобразия – босоножки Дольче Габанна на танкетке в виде клетки с птицами (Анна делло Руссо может мною гордиться). Отомстив таким образом кредитке за вчерашнее бессовестное поведение Франсуа, я с чувством выполненного долга отправляюсь обедать в Кова. Это одно из наиболее известных и популярных миланских заведений – самая старинная кондитерская города, основанная солдатом Антони Кова еще в 1817 году. Местные шопоголики забегают сюда после пяти, чтобы промочить горло шпритцом или беллини и полакомиться бесплатными закусками у стойки бара. Я прошу наряженного в безупречный черный костюм и белую рубашку официанта принести мне салат из осьминога и картошки. Это одно из немногих традиционных местных блюд. Кроме него в любом приличном ресторане вам предложат risotto a la milanaise (ризотто с шафраном или как вариант с морепродуктами), osso buco (тушеная телячья голяшка) и тирамису с лесными ягодами на дессерт. В сопровождение главному блюду подается корзинка со свежей выпечкой – булочками michetta, ломтиками пиццы без начинки focaccia и хлебные палочки grissini.

Пообедав, я возвращаюсь в набитый бессмысленными покупками автомобиль. Сделав короткую остановку у гастронома Пек (где торгуют помимо всего прочьего самым вкусным фисташковым мороженным в мире)