Замуж за миллионера - Мария Викторовна Гарзийо

соседям, забыться лечебным сном. Я печатаю сообщение «Дорогой, я устала. Давай поедем домой» и отправляю хихикающему невдалеке мужу. Наблюдаю, как он, извинившись перед худосочными нимфами, вытаскивает из кармана айфон и поспешно набирает ответ. «Возьми такси, если устала. Я тут с важным человеком обсуждаю варианты будущего бизнеса » приносит мне через мгновение вай-фай. « И много вариантов ? » хочется уточнить мне, «Крадущийся тигр », « Лежащий лотос », « Наездница » или все-таки более редкий и экзотический «Оползень » ? Блондинка и брюнетка борются в грязи противоречий за право написания концовки этого дешевенького бульварного романа. Черноволосой амазонке удается утопить в темной жиже свою полуголую соперницу. Зрители мужского пола разражаются восторженными возгаласами и громкими апплодисментами. Я вылавливаю в одном из разбросанных у бассейна сгустков гостей знакомое лицо довольно известного комика, кроме своих спектаклей славащегося трепетной привязанностью к алкоголю и большегрудым блондинкам. Первый пункт наглядно демонстрируют безвекторно телепающийся взгляд и пустой бокал от виски в руке. Второй нам предстоит проверить на практике. Вооружившись избитой, но от этого не менее эффективной pick-up line («J’adore ce que vous faites[2]»), я отправляюсь на абордаж. Юморист (обладающий при ближайшем рассмотрении неровным авто-загаром, искуственными зубами, способными своей яркой белизной разбудить партнершу в ночи, сеткой кривых морщин, с которыми уже не справляется ботокс, испещренными красными сосудами глазами и крепким виски-сигаретным душком изо рта) расплывается в довольной улыбке и, пробежавшись сузившимися зрачками по моей фигуре, с радостью заглатывает пошлую наживку. А ненавязчиво перемещаю его поближе к моему страшно занятому важнейшими деловыми переговорами супругу под тихий сбивчивый шелест полу-комплиментов, полу-намеков на более тесное знакомство. Остановив неловкий бином за спиной начинающего бизнес-гиганта, я нарочито громко восклицаю: «Я бы с удовольствем. Но я что-то устала. Может быть, в другой раз?» Франсуа, видимо, еще не окончательно потерявший голову, разворачивает последнюю на 90 градусов. Я изображаю удивление с легкими вкраплениями расскаяния. Как будто это он, кристально чистый и незапятнанный мелким враньем, застал меня за беспардонным флиртом. «Лиза?» вопросительно вскидывает левую бровь муж, предусмотрительно отодвинувшись от парочки костлявых груш. Я виновато пожимаю плечами и строю лягушачью гримассу, которую следует интерпретировать как «привязался, ничего не могу поделать». Нетрезвый артист тем временем все автивнее напирает на меня, намертно приклеившись кроличьми глазами к моему бюсту. Франсуа вежливо, но твердо отодвигает знаменитость в сторону и хватает меня за локоть.

Вся дорога от виллы до дома проходит в гробовом молчании. Салон Мазератти переполняет наэлектризованная тонкими зарядами ревности многообещающая тишина. Едва переступив порог нашего дряхлого жилища, Франсуа впивается в меня требовательным поцелуем. Последний раз так страстно и неистово мы занимались любовью после моей встречи с Мосье Сешо. Провожая взглядом разорванные на два аналогичных кружевных трехугольника трусики, я радуюсь, что мне удалось пусть ненадолго, но все же воскресить прежнего страстного отчаянного любовника. Тигры и лотосы оказываются весьма на высоте, а вот до оползня так дело и не доходит. Не смотря на это я засыпаю почти счастливой.

Глава 19

Гран При в компании Климта

Погуляв в свое удовольствие полторы недели на фестивальных вечеринках, местный бомонд, не дождавшись вердикта жюри (да, и кому вообще интересны эти фильмы и эти пальмовые ветки!) переместился в близлежащее Монако поглазеть на традиционное Гран При Формула 1. Фаворитом в этот раз знатоки объявляют победившего в прошлом году Нико Росберга. Патрик приглашает нас с Франсуа понаблюдать за гонкой с терассы своих аппартаментов в Монте Карло. Учитывая, что Наташа укатила сниматься для каталога купальников H&M на Мальдивы, и мне не придется выслушивать ее словестный мусор, мы с удовольствием принимаем приглашение. Франсуа отправляется к назначенному времени, а я, застряв в парикмахерской, обещаю присоединиться к нему позже. Судьба-злодейка, решив не дать мне передозироваться радостью бытия, выкладывает на моем пути одно препядствие за другим. Во-первых, во время Формулы один весь крошечный центр Монте Карло перекрыт, и добраться до нужного адреса мне удается только двумя часами позже, припарковав Миньку у черта на рогах и прошкандыбав километра 3 на каблуках под палящим солнцем, вдыхая опьянительный аромат машинного масла. Следующие полчаса я безуспешно пытаюсь пробудить в безразличном домофоне голос гостеприимного хозяина. Наконец, моей мольбе удается прорваться сквозь разрывающий черепную коробку грохот моторов, и я, попав вовнутрь здания, поднимаюсь на лифте на 15-ый этаж. Меня, как и следовало ожидать, никто не встречает. В обширной светлой гостиной на обеденном столе виднеются россыпи качественных закусок, в огромном резервуаре со льдом важно покоятся несколько откупоренных магнумов Руинар. На белом кожаном диване de Sede две куклы Барби вяло обсуждают какие-то одим им интересные и явно не имеющие отношения к Гран При дела. Перед ними на круглом трио столиков Фенди Каза рассыпаны остатки белого порошка, существенная доля которого сейчас, должно быть, щекочет ноздри и маленький мозг этих матрешек. Мое появление не вызывает у них ни малейшей реакции. Я прохожу мимо на терассу. Все сливки явно здесь. Десяток мужчин в светлых поло и шляпах Борсолино с печатью успешности на загорелых лицах, пара-тройка молодящихся дамочек с гладкими лицами, но морщинистыми руками и несколько совсем молоденьких девочек (то ли чьих-то дочерей, то ли последовательниц Лолиты) в легомысленных летних платицах. Я пробираюсь к Патрику. Он панибратски хлопает меня по плечу, ругает, что я не вооружилась бокалом шампанского, и требует, чтобы я неприменно отведала канапэ с гребешками и трюфелями. Я замечаю трезвым и от того зорким глазом, как его веснусчатая пятерня исчезает под коротенькой юбочкой в горошек, пренадлежащей одной из юных гостей. В ответ прелестная нимфа одаривает орангутанга-миллионера преданным собачьм взглядом. Она хороша своей свежестью, естественным румянцем на нежных круглых щечках, пухлым ртом без следа косметики, наивными глазищами под пеленой лохматых ресниц. Но разве может эта неспелая простушка сравниться с испепеляющей красотой Наташи (последней недавно исполнилось 26)? Впрочем, зачем Патрику сравнивать, если он может пользоваться и той и другой, и третьей и четвертой. Я интересуюсь, куда запропастился Франсуа. Пожилой ловелас, стараясь перекричать вой моторов, отвечает, что буквально только что видел моего мужа где-то тут. Я оглядываюсь по сторонам. Все происходящее не пробуждает во мне энтузиазма. От запаха гари и буравящего мозг грохота в глубине постого желудка зарождается тошнота. Еще один миф белоснежным парусником разбился о риф реальности. Частная вечеринка Гран При… Вонь, шум, скрежет колес, душная жара… Я возвращаюсь в гостиную, где две марионетки продолжают, сомнамбулично раскачиваясь, лениво шлепать силиконовыми губами, и набираю номер Франсуа. Знакомая трель раздается где-то совсем рядом. Я следую на звуковой сигнал и попадаю в соседствующую