«Коламбия пикчерз» представляет - Татьяна Полякова

– Взять можно, если заклятье снимешь. А для этого надо отдать одну душу за другую.

– Жертвоприношение? – ахнула подруга. – Человеческое?

– Не обязательно, любая живая душа сгодится. Главное – заклятье знать.

– А вы знаете? – спросила я.

Слава засмеялся, и тут Женька начала бледнеть, после чего, заикаясь, выговорила:

– Наталья… живая душа… одна вместо другой… и плита эта… могила Ефросиньи…

– Женя, может быть, тебе валерьянки? – предложил Илья, который все это время сидел со скучающим видом, не произнося ни слова.

– Какая валерьянка? Ты что, не понимаешь? Все сходится. Теперь мне все совершенно ясно… Бежим в монастырь, надо Волкова предупредить.

– Момент, – остудил ее пыл Илья. – Я с большим уважением отношусь к народному фольклору, особенно в таком мастерском исполнении, но раз уж мы решили разобраться в местных тайнах, давайте отвлечемся от легенд и выясним, кто стоит за здешними чудесами. Поэтому у меня большая просьба: позвоните сейчас своему другу Павлу, пригласите его сюда и между делом сообщите, что плиту с могилы Ефросиньи поднимут со дня на день.

– Точно, – ткнув в Илью пальцем, согласилась Женька. – Поймаем шельмеца на месте преступления. Пойду звонить.

Она бросилась к телефону, что стоял в холле, и нетерпеливо набрала номер.

– Павел, – услышали мы. – Я решила с тобой помириться. Как ты на это смотришь? Я знаю, что у меня несносный характер, но я работаю над собой. Приезжай. Жду. Целую, милый, – проворковала она. И сурово нахмурилась.

Слава поднялся из-за стола:

– Ну, если у вас вопросов больше нет, я пошел.

– Да-да, конечно, – кивнула я, испытывая странную неловкость.

Не успел он скрыться за поворотом, как на веранде появилась Вера.

– Ушел Слава-то? – спросила шепотом.

– Объясните, пожалуйста, – всплеснула Женька руками. – Чего вы боитесь? Приличный человек, я бы даже сказала – интеллигентный…

Вера молча развернулась и ушла.

– Пока Пашка не приехал, мы успеем сбегать в монастырь, – тараторила Женька. – Надо сообщить Волкову, что он накануне величайшего открытия. Ой, а если он гробницу вскроет? Надо живую душу, хомяка какого-нибудь. Нет, хомяка жалко. А кто еще подойдет? Господи, в голове все перемешалось, там же Наташа… так можно вскрывать или нет?

Если в Женькиной голове все перемешалось, то с головой Волкова дела обстояли не лучше. Выслушав торопливый Женькин рассказ, он совершенно обалдел. В рассказе ничуточки не усомнился и с огнем в очах поглядывал на плиту.

– Ночевать здесь останемся, – шептал он. – Ведь ее уже вскрыть пытались, теперь ясно, почему. Вот тебе и кости. Если мы клад найдем… слушайте, я вот что подумал: вдруг матушка Наталью посылала шпионить, потому что на клад нацелилась? Ведь нашедшему клад процент положен. А если там горшок золота, то это деньги немалые, пожалуй, хватит и монастырь достроить.

– Интересно, какой величины горшок? – кусая губы, заметила Женька.

– Это археологическая находка, и место ей в музее, – нахмурился Волков.

– Проклятье действует, – с прискорбием констатировала я, слушая их. – Еще ничего не нашли, а уже ругаетесь. Ты вот что, – сказала я Волкову, который пристыженно замолчал. – Пока о кладе помалкивай, сам говоришь, на могилу уже посягали. Копаешь и копай себе на здоровье.

– Хорошо, – согласился он и подумал вслух: – Неужто Наталью действительно убили, чтобы снять заклятие? Это же ни в какие ворота не лезет.

– Наталью убили, потому что она застукала здесь того, кто гробницу пытался вскрыть, – разозлилась я. – Ты же ученый, тебе суеверие не к лицу.

– Я бы все-таки припасла какого-нибудь малосимпатичного грызуна, – влезла Женька. – А что? – обиженно взглянула она на меня. – Гробницу Тамерлана вскрыли, хотя старики предупреждали: не троньте, быть беде. На следующий день бац – война.

– Это легенда, – вздохнул Волков.

– Ой, не говорите мне ничего… – замахала руками Женька, и мы бросились в гостиницу, потому что Петренко должен был появиться там с минуты на минуту.

Не успели мы устроиться на веранде, как на дороге показалась «Нива», и вскоре Павел присоединился к нам. На Илью он взглянул настороженно, мы их представили друг другу и попросили Веру принести нам чаю. Я боялась, что Женька сразу сообщит ему о найденной могиле Ефросиньи, но она, сдерживая нетерпение, минут пятнадцать болтала с ним о всяких пустяках.

– Как прошел вчерашний поход в лес? – вдруг спросил Петренко. Женька окаменела. – Грибов много набрали? – весело продолжал он.

– Много, – кивнула Женька с таким видом, точно прикидывала: сейчас его порвать на кусочки или немного подождать.

– Серьезно?

– Ага, – вмешалась я.

– Места здесь грибные, – растянув губы в улыбке, поддакнула Женька.

– Рад, что вы получили удовольствие.

– А уж мы как рады, – пробормотала подружка. – А ты чем занимался?

– Рыбачил, – пожал он плечами.

– Удачно? – спросил Илья.

– Как сказать… – и далее мужчины стали говорить о рыбалке, причем так увлеклись, что вроде бы и о нас забыли. Женька начала ерзать, со значением поглядывая то на меня, то на Илью. Но он, как будто нарочно, продолжал болтать, на ее взгляды совершенно не реагируя. От рыбалки они перешли к охоте, и стало ясно, что конца этой теме не предвидится. Когда в их разговоре образовалась небольшая пауза, я решила вмешаться:

– Мы сегодня ходили в монастырь, там идут раскопки. Представляешь, археологи обнаружили могилу Ефросиньи.

– Да? – удивился Павел. – Она чем-то знаменита?

– С ней связана какая-то легенда, кажется, Ефросинью насильно постригли в монахини.

– Как интересно, – произнес Павел без намека на интерес. – Если честно, я не большой любитель истории.

– Археологи считают, это будет сенсация, – не отставала я. – Еще немного – и плиту полностью очистят от мусора, и тогда гробницу можно будет вскрыть. Надеюсь, это произойдет на днях и мы станем свидетелями события.

– Хотите написать об этом? – вежливо поинтересовался Павел.

– Если обнаружится что-то интересное, – кивнула Женька. Павел тоже кивнул и вновь заговорил о рыбалке.

Вскоре Женька стала откровенно скучать, да и мне, признаться, их разговоры до смерти надоели. Павел, точно опомнившись, предложил Женьке прогуляться к озеру, и они удалились.

– Не зря он о нашем походе в лес спросил, – зашептала я Илье за неимением Женьки. Очень хотелось обсудить все это. Илья кивнул небрежно, тут появилась Вера и спросила, когда мы будем ужинать. Мы ответили, что дождемся Женьку.

Где-то через час они вернулись, и Павел остался ужинать с нами, по этому случаю Илья вспомнил о бутылке коньяка в своем номере и сходил за ней. Я боялась, что разговор вновь зайдет о рыбалке, но мужчины решили быть джентльменами и усиленно нас развлекали. Потом Павел взглянул на часы и с прискорбием сообщил, что ему пора уезжать. Женька проводила его до машины и милостиво поцеловала на прощание. Он уехал, а я порадовалась, что теперь можно без опасений все обсудить, но Илья сидел, точно воды в рот набрав, и совершенно не желал делиться своими идеями. На все наши расспросы отвечал односложно, а когда мы с Женькой, разозлившись, стали более настойчивыми, сказал:

– Не будем торопиться с выводами. Следующий шаг за ними.

Конечно, мы захотели знать, кого он имеет в виду, но не преуспели, рассердились, потом обиделись и в досаде собрались идти спать, как вдруг в холле зазвонил телефон. Вера подошла к стойке, сняла трубку и позвала Женьку:

– Вас спрашивают.

Женька взглянула на меня, пожала плечами и отправилась выяснять, кому могла понадобиться.

– Слушаю, – сказала она и замолчала. – Он уехал довольно давно, – с беспокойством заметила она. – Прошло никак не меньше часа, так что ему уже пора бы вернуться.

Женька записала чей-то номер телефона и подошла к нам.

– Звонил Валентин. Интересовался, стоит ли ждать Павла, они на рыбалку собрались.

– Чтобы доехать до Прохоровки, больше двадцати минут не понадобится, – нахмурилась я.

– Куда же он делся? – забеспокоилась Женька. Я-то думала, что она беспокоится о Павле, но ее одолевали совсем другие мысли. – Что, если он в монастыре?

– Гробницу вскрывает? Это вряд ли. Там же Волков со своими ребятами.

– Волков работу уже закончил, – продолжала хмуриться Женька. – Стемнеет скоро, и матушка их, как всегда, выдворила за пределы монастыря. А монастырская стена в двух местах почти обвалилась, так что пролезть внутрь минуя калитку – плевое дело.

– Точно, – поддакнул Илья. – Я бы на всякий случай взглянул.

И мы отправились в монастырь. Волков со своими ребятами устроился неподалеку, палатка уже стояла, на костре что-то варилось, булькая в прокопченном котелке. Место для лагеря Волков выбрал в нескольких метрах от монастырских ворот – предосторожность совершенно излишняя, если иметь в виду Женькино замечание.