Дикая фиалка Юга (СИ) - Шах Ольга

Вошедший в гостиную личный слуга Малферста, которого Грант смутно помнил ещё в родительском доме, сноровисто и молча начал связывать руки и ноги Гранта. Все это время Малферст держал пистолет, направленный на брата. После того, как Грант был связан, слуга ещё и обыскал его. На стол легли пистолеты, нож из рукава, и даже небольшой кинжал со щиколотки.

После этого слуга рывком поднял Гранта из кресла и практически поволок его на себе к задней двери. Малферст задержался лишь для того, чтобы надеть пальто. Коляска с лошадью стояла у черного входа, участок вокруг особняка был большой, с высоким забором, поэтому никто не видел, что происходит за домом.

Стал понятен и секрет ухода Малферста от наблюдения. В заборе были неприметные ворота, почти сливающиеся с остальным ограждением, и выходили они на соседнюю улицу. В наступающих сумерках их экипаж был почти незаметен. И ехали, как понял Грант, куда- то на окраину города. И действительно, вскоре они подъехали к стоящей на отшибе от остальных домов полуразвалившейся хибаре. Бурьян вокруг домика был такой, что легко скрывал и коляску, и лошадь.

На хлипкой двери висел здоровый замок. Малферст немного удивился, что- то пробормотав себе под нос, но достал из кармана пальто ключ и отпер замок. Войдя сам и таща за собой Гранта, он воскликнул.

- Невестушка, дорогая, а где мои охранники, не знаешь?

Из- за двери в другую каморку послышался голос Вайолетт.

- Они сказали, что свой уговор выполнили, а дальше сам, как знаешь. И уехали.

Малферст задумчиво протянул:

- Вот как… ну, так даже и лучше, не надо руки пачкать об этих подонков. Дорогая, а тебе сюрприз, получай!

Отодвинув засов с двери каморки, он с силой толкнул Гранта внутрь, так, что он не удержался на ногах и полетел прямо на кучу соломы. Малферст хихикнул:

- Надеюсь, ночи вам хватит попрощаться! Утром приеду, не скучайте!

Он задвинул засов снаружи, а потом загремел замок на входной двери.

***

Я вначале испугалась, когда в сумерках (и так- то светло в этой конуре не было), что- то большое и темное полетело прямо на меня. Но успела шарахнуться в сторону. И лишь по голосу, коротко ругнувшемуся, я узнала Гранта. Господи, он всё- таки пришел! Ну, зачем, зачем? Ясно же, что этот сумасшедший не выпустит нас живыми. Но вместе с тем, меня затопила такая горячая волна облегчения и счастья, что не смогла удержать слез.

Но плакала я тихо, беззвучно, чтобы не пугать Гранта. Потом встревожилась - не ранен ли он или избит? Вон лежит ничком. Я подползла к нему, попыталась перевернуть его, чтобы хотя бы ощупать его - цел ли? Благо, сегодня меня связывал первый, молчаливый. Ноги вообще не связал, да и руки очень свободно, больше для близиру. Я легко могла вытащить из верёвочных петель свои тощие запястья.

А вот Гранта связали надёжно, прочно. Но он точно был в сознании, потому что пытался помочь мне перевернуть его. Наконец, мне удалось это сделать. И даже почти посадить его, подпихнув под спину тюк соломы. Грант отплевался от соломы, попавшей ему в рот, и хрипло спросил:

- Ты в порядке? Тебе вреда не причинили? Не переживай, завтра Малферст тебя отпустит. Все хорошо будет.

Я слабо улыбнулась - неужели он такой наивный? Или не хочет верить, что его брат - сумасшедшее чудовище? Скорее, второе. Ладно, это потом. Пока надо освободить Гранта от тугих пут, иначе к утру в кистях и стопах начнутся необратимые изменения, и в этом веке легко могущие привести к смерти. Ну- ка, где тут мое оружие последнего шанса? И я закопалась в солому, отыскивая найденное сегодня.

Укладываясь поудобнее днём, я почувствовала, что меня что- то больно кольнуло в бок. Я подскочила в испуге, почему- то мне привиделся скорпион, хотя они и не водятся в этих краях. Потрогала пострадавший бок, почувствовала кровь на пальцах. Э нет, это не скорпион, это что- то режуще- колющее!

Это и в самом деле оказался обломок лезвия косы. Хороший такой, острый. Видимо, был в соломе, ее же никто не потрошил на поиск ножей и прочего. Вот я и решила - если что, то в последний момент прирежу этого убийцу. А сейчас надо освободить Гранта. Обернув один острый конец обломка драным одеяльцем, я принялась в темноте пилить веревки на руках мужа. Про себя молилась, чтобы случайно не резануть по венам - обломок был очень острый. Именно пилила, по- другому не получалось.

Наконец, веревка упала с рук, Грант тихонько замычал сквозь зубы, восстанавливающееся кровообращение было очень болезненным. Я начала массировать ему кисти рук. Минут через пять он вздохнул, отвёл мои руки в сторону.

- Вайолетт, давай я сам ноги освобожу? Что это у тебя такое страшное? Только не говори, что носишь такой кошмар за корсажем!

Ну, шутит, значит, ему уже лучше. Я поинтересовалась, пока он пилил веревки на сапогах, не ранен ли он?

- Нет, я абсолютно цел. И даже по голове не дали.

Я проворчала:

- Зато мне опять прилетело по голове моей многострадальной! Сколько же можно меня по черепушке бить! Так и дурочкой можно стать! Будем на пару с твоим братцем гусей гнать по деревне!

- Прости, что? Что ты имеешь в виду?

- Грант, ты, что не понял? Малферст сумасшедший, психически нездоров. Скорее всего, у него паранойя, но я не психиатр, не могу точно сказать. И, прости, но он не выпустит нас живыми. Ни тебя, ни меня. У него маниакальная цель - избавиться от всех возможных помех на пути к желанному наследству, и он будет идти напролом, несмотря ни на что.

Он замолчал, долго раздумывал. Я не торопила, тоже молчала. Ясно же, что тяжело принять такое. Но надо. Мне стало холодно, в моем платьице не согреешься и я инстинктивно придвинулась к Гранту, прижалась к его боку. Он машинально обнял меня одной рукой, потом, спохватившись, стал стягивать с себя сюртук. Я его остановила

- Не надо, смотри, какое у меня шикарное одеяло имеется! Ты тоже замёрзнешь в одной рубашке, ночью здесь холодно, река неподалеку, от нее холодом несёт.

- Не бойся, Вайолетт, я все равно что- нибудь придумаю! Тем более, у нас теперь такое оружие имеется! Иди ко мне, обниму, чтобы тебе теплее было.

Я призналась:

- Хотела, если Малферст завтра явится, ударить его этим обломком и сбежать, если получилось бы. Хотя шансов и мало. Но хоть попробовать надо было.

- Боже мой, какой храбрый у меня боевой воробушек! Не позорь меня, я же клятву давал в церкви, что буду защищать тебя! Не плачь, все будет хорошо!

Я ещё пошмыгала носом, потом притихла, согревшись в его объятиях. Потом вновь вспомнила, о чем я сегодня думала днём. Может, не вовремя и не к месту, и даже неприлично, но я подумала о том, что вот мне предстоит умереть во второй раз, а я так и не узнала - каково это быть в мужских объятиях, как это быть с мужчиной, целоваться и все остальное. Я не хочу так умереть, не узнав и не изведав и такой любви.

И сейчас, прижимаясь к мужу, я отчётливо поняла - вот он, мой шанс! Что будет завтра - еще неизвестно, а сейчас мы вот здесь и я хочу этого мужчину!

- Грант, поцелуй меня! Только по- настоящему! Похоже, пришел тот самый момент, и ты мне нужен…

Грант отодвинулся и внимательно вгляделся в мое лицо.

- Вайолетт, ты уверена? Ты не думаешь, что это все от страха, а потом будешь жалеть и ненавидеть меня за свою минутную слабость?

- Нет, Грант, я уверена. Я все равно уже давно решила так, просто ждала от тебя хоть малейшего знака. А ты улыбался и молчал. Мне уже хотелось швырнуть в тебя тарелку за ужином…

Грант тихонько засмеялся:

- Представил себя в качестве непревзойдённого любовника с кашей на ушах!

Я осмелела, нагло запустила руки ему под сюртук, нашаривая пуговицы на его рубашке. Почему- то мне казалось очень важным коснуться его груди, спины, прижаться к обнаженной коже. Сама не поняла, в какой момент мы начали жадно и торопливо целоваться, как будто спешили выпить душу друг друга через поцелуи. В какое время улетела его рубашка с сюртуком, тоже не помню, наверное, вместе с моим платьем. Далее пришла очередь рубашки и прочих дамских мелочей.