Ричард Длинные Руки — принц-консорт - Гай Юлий Орловский

— Заходи. Это барон Эйц трудится.

Он осторожно вошел, окинул быстрым взглядом сэра Жерара и дряхлого служителя оккульта, снова с удивлением уставился на барона Эйца.

— Простите, ваше высочество, если отвлек… Но что это с ним?

— Помогает мне решать крупные задачи, — сказал я.

— Ого! Да он стратег!.. И что он решает?

— Как быть с нашим Арчибальдом, — ответил я хмуро.

Жерар вздохнул, взял прорицателя под локоть и повел к двери. В тиши кабинета продолжает скрипеть надсадно передвигаемый шкаф с перлами мудрости.

Стукнула дверь, Жерар и предсказатель гибели человечества скрылись в коридоре, Альвар отвернулся от барона и посмотрел на меня внимательно и требовательно.

— И… как с ним быть?

— Не знаю, — буркнул я. — Вообще-то надо поймать ту девицу и на костер. Но для Арчибальда это будет хуже смерти… Да и он почему должен страдать?

Он печально хмыкнул.

— Если уж по правде, то и та девица из озера… гм… В общем, мы покрываем его, что не совсем правильно. Вроде бы что-то воруем. А это нехорошо.

— Еще как, — ответил я с досадой.

— Спасибо, ваше высочество!

Я поморщился.

— За что?

— За понимание, — сказал он горячо. — Это же наш Арчибальд!.. Рыцарская любовь и должна быть чистой, верной и преданной. Вот только…

Барон дотащил шкаф почти до середины, остановился на миг вытереть пот на лбу и снова принялся за титанический труд.

Я сказал недовольно:

— Вот-вот. Про подводные камешки в поэмах не упоминают?

— Там сюжеты проще, — ответил Альвар уныло. — Рыцарь влюбляется в прекрасную леди, а она отвечает ему взаимностью. Мешают же соперники и родители… Но это преодолимо.

— Именно, — сказал я с нажимом. — И даже понятно как. Однако эта фиолетовая леди… Гм…

Он посмотрел в мое нахмуренное лицо, спросил немного испуганно:

— И что… предлагаете?

— Пока ничего, — сердито ответил я. — Пока ничего… Но что-то делать надо. Церковь должна откликаться на меняющиеся обстоятельства!

Он вздрогнул, даже побледнел, посмотрел на меня с некоторым испугом.

— Ваше высочество…

— Что? — спросил я рассерженно. — Никто не смеет предъявлять такие требования церкви?.. Потому и не предъявляют, что не смеют! А кто решается, тот выигрывает… иногда.

Он опасливо промолчал, а я снова подумал о Лютере, что выступил вроде бы против церкви, как сочли церковники, но тем самым укрепил ее, повысил авторитет и влияние, обновил, сделал реальной силой…

Эйц дотащил шкаф до указанного места, повис на нем, не в силах отклеиться, видно, как крупно дрожат ноги, наконец прохрипел срывающимся голосом:

— Как хорошо, что я редко захожу в главное здание!

— Как видите, — сказал я, — трудно работать с крупными запросами. А я вот в день по сто шкафов таскаю туда-сюда, а потом оказывается — поставил не там.

Он с трудом отклеился от шкафа.

— Ваше высочество, — сказал он задыхающимся голосом, — я лучше пойду… Не в свое дело влез, понимаю. Выборы короля все-таки на какой день назначили?

— Еще не назначили, — сказал я раздраженно, — но тянуть дальше нельзя. Пусть сегодня и завтра последние прибывшие устраиваются, знакомятся, пируют, а на третий день — выборы!.. И пусть тот, кто не явится, не жалуется, что избрали без него. Так всем и объявите.

Фанфары трубили несколько раз, всякий раз из кабинета я слышал звучные крики глашатаев, что выборы короля будут через два дня, всем нужно определиться, чтобы потом не жалеть о неверном или спьяну сделанном выборе.

Я еще раз переговорил с Жераром, все вроде бы под контролем, а с мелочами должны справляться сами. Устойчивое королевство устойчиво само по себе, есть в нем король или нет, потому я сказал загадочно, что отправился мыслить, а сам, укрывшись в личине незримника, пробрался на этаж выше, а там на уединенном балконе перетек в личину птеродактиля и стремительно понесся свечой в небо.

Синее небо распахнулось навстречу, сердце стучит ликующе, я мощно устремлялся ввысь…

Острая боль пронзила левое плечо с такой силой, что моя пасть сама по себе закричала противно и визгливо. Крыло повисло, меня понесло в сторону, я не удержался на восходящей струе теплого воздуха, соскользнул, перекувыркнулся, и мир замелькал перед глазами.

Замок уже не внизу, а сбоку, я изо всех сил старался удержаться, заживляя рану на ходу, однако в личине зверей это всегда получается хуже и медленнее, шарахнулся о твердое и некоторое время лежал, приходя в себя и понимая, что бдительные стражи все-таки заметили и незримника, и одна из стрел, пущенных вдогонку, успела пробить крыло.

Ворота замка распахнулись, оттуда выметнулись трое всадников на дико храпящих злых конях. Двое приготовили дротики для броска, смотрят в мою сторону, я спешно поднялся на дрожащих лапах, крыло уже затянулось, хотя ого какой шрам, оттолкнулся и с силой забил перепонками по воздуху.

Они подстрелили бы снова, но я перелетел сразу небольшую гряду и пошел вниз, а когда и погоня перевалила на ту сторону, я уже несся, суматошно хлопая крыльями, как курица, между густыми кустами, постепенно наращивая отрыв, а в конце взвился в воздух в надежде, что в этот раз не достанут.

До Тараскона недалеко, я успел только продумать систему, как мне полулегализовать вот такие исчезновения, как на горизонте показалась полоса зеленовато-голубого моря.

Как и Ришар, я шел к океану по прямой, а затем свернул и понеся вдоль береговой линии. Этот герой битвы у Черной Речки просто счастливец, через несколько минут полета я увидел огромную бухту, защищенную от моря каменистым гребнем.

Сам по себе залив представляет устье широкой реки, неглубокой и, похоже, мелководной, однако берега высоки и скалисты, с одного на другой переброшен красивый мост, а дальше я с удивлением увидел высокие полуразрушенные башни старинного города, как сообщил Ришар, давно покинутого.

Он выглядит таким странно сохранившимся, я чуть было не решил, что его построили еще до Войн Магов, затем сам напомнил себе, что в последнюю войну с лица земли были сметены все строения, а это пытался отстоять свое право на выход к морю один из моих предшественников.

Узнать бы кто, я бы велел поставить ему памятник.

Над бухтой я снизился и пролетел неспешно, стараясь охватить взглядом все мелочи, в самом деле здесь тоже развернем масштабное строительство, как только окончательно ликвидируем угрозу внезапного нападения с моря.

Кораблей здесь поместится не впятеро, а вдесятеро больше, это наш задел на будущее, стратегический запас…

Еще несколько минут стремительного полета, вдали проступил и начал быстро приближаться большой город, почти утонувший в роскошной зелени.

Тараскон расположился почти рядом с бухтой, чтобы обслуживать грандиозное строительство всекоролевского значения, но это теперь так кажется, а на самом деле город был выстроен столетия тому, бухта всегда была пуста, и в ней рисковали ловить рыбу только местные рыбаки.

Я зашел против солнца, чтобы меня не увидели даже те, кто случайно поднимет голову и взглянет в небо, стремительно скользнул вниз к складам и, приземлившись между высокими кипами парусины, поспешно перетек в людскую личину и вышел с таким видом, словно вообще тут и живу.

Глава 10

Рабочие на меня не обращают внимания, я без регалий, а рубашка на мне простая, хотя и видно, что я не простая свинья, но мало ли благородных приходит поглазеть, потом издали раздался потрясенный вопль:

— Да это… никак сам Ричард?

Я оглянулся, несколько стражей смотрят в мою сторону. Один тычет пальцем, его сосед возразил с великолепным презрением здравого человека, который знает, как надо жить:

— И чего бы прынцу сюда рыбу нюхать, когда во дворце только пей да баб имей?

— Я тебе говорю, Ричард! — настаивал первый.

Еще двое просто тупо смотрели в мою сторону, но ладони опустили на рукояти мечей, один торопливо перебирает амулеты.

Я помахал им рукой.

— Все верно, ты угадал, молодец!.. Где Ришар?

— Герцог? — переспросил страж. — Ваше высочество, он во-о-он там, где сейчас корабельные мастера собрались!

— Спасибо, — сказал я и поспешил в ту сторону.

Гигантский склад закончился, я вышел на край причала и охнул: с высоты это только информация, а подлинное величие ощутил только сейчас: берега огромной гавани так плотно застроены доками, что палец не просунуть. На месте будущих кораблей пока скелеты, подобные останкам доисторических динозавров, но исполинская мощь потрясает. Это настоящие морские чудовища, которых еще не знал океан, их десятки, десятки, а к ним со всех сторон Сен-Мари нескончаемым потоком везут материалы для новых кораблей…

С десяток каравелл гордо стоят в гавани уже с установленными мачтами, рабочие облепили корпуса, как муравьи, слышится дробный стук молотков, укрывают обшивкой, осталось только палубы, а там и паруса поднимут…