Спасение - Николас Спаркс

— Возможно, это как-то объяснит твое поведение.

Вместо ответа Тейлор покачал головой. Казалось, он был близок к тому, чтобы рассердиться.

— Да с чего ты взяла?

Дениза предприняла еще одну попытку:

— Не важно. Я просто хочу знать, что случилось.

— Ты в курсе, — коротко ответил он.

— Нет. Я спросила, и ты кое-что рассказал, но отнюдь не всю историю целиком.

Тейлор стиснул зубы. Он машинально сжимал и разжимал кулак.

— Он умер. Все. Ты сама знаешь.

— И?..

— Что?! — вспыхнул Тейлор. — Чего ты от меня хочешь?

Дениза взяла его за руку.

— Мелисса говорит, что ты винишь себя в его смерти.

Тейлор отстранился.

— Она болтает чушь.

— Был пожар, ведь так? — мягко спросила Дениза.

Тейлор опустил веки. Когда он открыл глаза, в них сверкала ярость.

— Он умер. Точка.

— Почему ты не хочешь ответить? Почему не можешь поговорить со мной?

— А почему ты не можешь оставить меня в покое?

Такая вспышка удивила ее.

— Не могу, — признала женщина с бьющимся сердцем. — Ведь именно это мешает нам жить.

Тейлор поднялся с кушетки.

— Насчет тебя не знаю, а лично мне не мешает. Какого черта ты меня постоянно допрашиваешь?

Дениза подалась вперед, протягивая руки.

— Я не допрашиваю… просто пытаюсь поговорить, — запинаясь произнесла она.

— Чего ты хочешь? — повторил Тейлор. Лицо у него пошло пятнами.

— Хочу знать, что происходит, чтобы решить проблему.

— Какую проблему?! Дениза, мы не женаты. Зачем ты суешь нос, куда не надо?

Дениза обиделась.

— Я не сую нос.

— Нет, суешь. Ты пытаешься влезть мне в голову и исправить то, что, на твой взгляд, неправильно. Но со мной все в порядке, Дениза, честное слово. Я — это я, а если тебе не нравится, то, возможно, нам просто следует расстаться.

Он в бешенстве взглянул на нее, Дениза глубоко вздохнула. Тейлор покачал головой.

— Итак, тебя не нужно подвозить на работу, а мне сейчас неохота здесь торчать. Подумай о моих словах. Я еду домой.

Тейлор быстро развернулся и пошел к двери, оставив ошеломленную Денизу сидеть на кушетке.

««Подумай о моих словах».

Да если бы ты сказал хоть что-нибудь».

Следующие несколько дней прошли без особенных событий — не считая, разумеется, цветов, которые прибыли наутро после ссоры. Короткая записка гласила: «Прости, что я так себя вел. Мне нужно немного времени, чтобы все обдумать. Можно?»

Дениза колебалась, выбросить цветы или оставить. С одной стороны, ей хотелось немедленно порвать с Тейлором, с другой — в глубине души она была не прочь дать ему последний шанс.

За окном бушевала гроза. Дождь колотил в стекло, сильный ветер сгибал деревья почти до земли.

Дениза позвонила Ронде, а потом вновь принялась изучать объявления: в выходные она собиралась купить машину. Тогда, возможно, она перестанет чувствовать себя загнанной в ловушку.

В субботу праздновали день рождения Кайла. Гостями были Джуди, Митч и Мелисса с детьми. Когда Денизу спрашивали о Тейлоре, она объясняла, что он приедет вечером и отвезет Кайла на бейсбольный матч.

— Кайл всю неделю ждал игры, — говорила она как ни в чем не бывало.

Дениза не тревожилась за Кайла. Невзирая ни на что, Тейлор не изменил своего отношения к мальчику. Она не сомневалась, что он приедет. Разве что-то может ему помешать?

Тейлор приедет в пять и отвезет Кайла на бейсбол.

Время тянулось медленнее, чем обычно.

В двадцать минут шестого Дениза играла с Кайлом во дворе в мяч. На душе у нее скребли кошки, ныло сердце, и больше всего женщине хотелось плакать.

Кайл, в джинсах и бейсболке, был просто очарователен. Мелисса подарила ему на день рождения новенькую бейсбольную перчатку. Поймав мяч, малыш взглянул на мать.

— Тэйел пиедет, — сказал он.

Дениза в сотый раз посмотрела на часы и сглотнула. Ее мутило. Она звонила уже трижды — Тейлора не было дома. Но судя по всему, к ней он тоже не ехал.

— Сомневаюсь, малыш.

— Тэйел пиедет, — повторил Кайл.

На глаза матери навернулись слезы. Дениза подошла к сыну и присела на корточки.

— Тейлор занят. Боюсь, он не сможет отвезти тебя на матч. Можешь поехать со мной на работу. Договорились?

Боль в душе стала просто нестерпимой.

Кайл взглянул на мать — до него наконец дошло.

— Тэйел ушей, — произнес он.

Дениза обняла мальчика.

— Да, — грустно сказала она.

Кайл уронил мяч и зашагал, не глядя на мать, к дому. Он казался страшно удрученным.

Дениза закрыла лицо руками.

Тейлор приехал на следующее утро, с подарком в яркой обертке. Кайл первым выскочил на улицу и потянулся за коробкой. Судя по всему, он успел позабыть о том, что Тейлор вчера так и не приехал. Дениза подумала, что у детей есть одно большое преимущество перед взрослыми: они умеют быстро прощать.

Но она-то не ребенок. Она сердито шагнула за порог. Кайл уже разворачивал подарок, лихорадочно сдирая бумагу. Решив ничего не говорить, пока мальчик не закончит, Дениза наблюдала за сыном.

— Смотли! — радостно закричал Кайл, показывая матери коробку с конструктором.

— Отличная штука, — подтвердила Дениза. — Скажи «спасибо», Кайл.

— Псиб, — повторил мальчик, не сводя глаз с подарка.

— Давай-ка я открою. — Тейлор извлек из кармана ножик, разрезал клейкую ленту и открыл коробку.

Кайл немедленно вытащил пакет с деталями для сборки машинки.

Дениза кашлянула.

— Кайл, ступай, пожалуйста, играть в дом. Мне нужно поговорить с Тейлором.

Она придержала для мальчика дверь, и Кайл послушно ушел. Пристроив коробку на столике, он сразу принялся за дело.

Тейлор стоял неподвижно.

— Прости, — искренне сказал он. — Я знаю, мне нет оправдания. Но я просто забыл о матче. Кайл расстроился?

— А ты как думаешь?

— В следующие выходные снова будет игра. Может быть, я сумею искупить свою вину?

— Вряд ли, — негромко ответила Дениза и жестом предложила Тейлору сесть. Тот помедлил, прежде чем опуститься в кресло на веранде. Дениза села, избегая его взгляда, и принялась наблюдать за парой белок, которые собирали желуди на лужайке.

— Я все испортил, да? — спросил Тейлор.

Дениза криво улыбнулась:

— Пожалуй…

— Прости, я виноват.

Дениза наконец обернулась к нему.

— Если бы ты вчера явился в закусочную, я бы запустила в тебя сковородкой.

У него слегка дрогнули уголки рта, но Тейлор понял, что она не закончила.

— Но я уже не злюсь. Скорее, я смирилась.