Разбуженные боги - Александр Логачев

– Значит, вот что, други мои, все споры закончены. Я, посол тэнно Сидзё, говорю вам: мы сдвинем этот камень. Если не справимся втроем, то Косам пойдет за подмогой. Кстати, я вот еще о чем подумал. Можно попробовать вагой. Так у нас называют длинное бревно, которое подсовывают под камень, надавливают с другого конца и поднимают его. Для начала нам достаточно будет всего лишь чуть приподнять этот булыжник. Мы тут же просунем в щель какой-нибудь обломок плиты, чтобы сохранить подъем, потом еще приподнимем, подложим другой камень, побольше первого, и так шаг за шагом. Когда наклон станет достаточно большим, можно будет в три руки просто толкнуть камень, и все будет на мази. Понимаете?

– Значит, нужно большое крепкое бревно? – спросил айн. – Когда мы шли сюда, в двух стрелах до водопада…

– Точно! – воскликнул Артем. – Молодец, Косам! Там над рекой свисало подходящее дерево. Ты, Хидейоши, еще сказал: смотри, мол, какое живучее, прямо как человек, уже почти упало, погибель неминуема, а оно все цепляется корнями из последних сил. Обрубить мечом корни, и оно упадет. Потом обрубить сучья… Эх, веревку бы нам!

– Я схожу за деревом, – сказал Косам. – Я сильнее любого из вас.

В Артеме вдруг взыграла мальчишеская обида. Его так и подмывало сказать что-нибудь вроде «Это еще надо посмотреть, кто сильнее», но императорскому послу вроде как-то не пристало по-детски обижаться на дикаря-айна.

– Раз так, иди, – сказал Артем.

– А тем временем можно поискать веревку в городе, – посоветовал Косам. – У хозяина собаки логово было где-то здесь. Он мог хранить там и веревку.

– Ты прав, – согласился Артем. – Иди, мы посмотрим здесь. Возьми мой короткий меч, обрубишь им ветви и сучья.

Когда айн покинул здание, Артем обошел камень и присел на корточки, Хидейоши устроился рядом с ним.

– Вот увидишь, Хидейоши, это всего лишь камень, всего лишь природное творение, а потому подошва у него неровная. Видишь зазоры между плитами и камнем? Сюда вполне можем просунуть вагу. Думаю, нам удастся немного поднять его и тут же загнать в щель какой-нибудь каменный обломок.

– Это так. – Судя по голосу, самурай отнюдь не пребывал в приподнятом, возбужденном состоянии, несмотря на заманчивые перспективы обладания секретным оружием древних, обрисованные господином послом. – Я вот о чем думаю, Ямомото-сан. Если те люди, которые уничтожили кочевье, наведываются в город, то, может, это их святилище? Они увидят, что оно осквернено, и станут преследовать нас повсюду, пока не настигнут или сами не умрут. Так поступил самурай Исимицу из рода Йамамура. Он провел всю жизнь в поиске разрушителей храма Хитимангу, что в городе Оямадзаки, нашел их, уже будучи полуслепым стариком, убил и сам умер от ран.

Артем хотел было шутливым тоном спросить: «Каких-то дикарей боишься?», но вовремя удержался. Хидейоши мог заподозрить в этих словах намек на трусость и страшно оскорбиться. Трусом он никогда не был, и Артем это отлично знал.

Хидейоши думал об успехе их общего дела. Он полагал, что следует избегать излишних сложностей на их и без того тернистом пути. Артем понимал, что самурай прав. Не стоит без нужды по-медвежьи влезать в тайны неизвестной земли, где царят свои законы и порядки, а расстановка сил пришельцам совершенно неизвестна. К примеру, кто сказал, что убийцы обитателей кочевья – всенепременно злодеи. Не исключено, что они – добрейшие из людей, а подлейшие – это как раз те, кто лишился голов, и очень даже может быть, что лишился за дело – за какие-нибудь совсем уж гнусные преступления.

Все так. Однако все разумные доводы, как волны о мол, разбивались о желание Артема увидеть, что же запрятано в скале. В конце концов, можно ничего и не трогать, только посмотреть. Да и камень можно будет обратно задвинуть на место.

– Мы шли через город, Хидейоши, – сказал Артем. – Разве хоть что-то указывает на то, что здесь бывают люди? Тем более конные. И еще подумай… Что это?!

С улицы донесся вопль, за ним последовали отдельные крики. Не говоря ни слова, они бросились наружу, выскочили из здания с мечами в руках, завертели головами, но ничего не увидели. Совершенно неясно было, куда же им бежать. Потом с той улицы, по которой они пришли сюда, донеслись неразборчивые голоса. Артем и Хидейоши побежали на звук. Бежать им пришлось до первого дома, считая от городских ворот. Когда они оказались там, все уже было кончено. У стены дома сидели четыре человека, айн выволакивал на улицу еще одного.

– Это последний, – сообщил он. – В доме двое мертвецов.

– Это ты их? – спросил чуть запыхавшийся Артем.

– Я шел, услышал шорох справа от себя, – отряхивая руки, рассказывал айн. – У меня чуткий слух, как у всякого охотника. Я разбираюсь в звуках, поэтому сразу понял, что это человек переступает с ноги на ногу, а раз так – значит, засада. Я прыгнул к стене, и вовремя. Иначе… – Он показал рукой на копье, валяющееся в уличной пыли. – Я сорвал с плеча лук, запрыгнул в дом, застрелил двоих, кинувшихся ко мне с оружием, других трогать не стал, только разоружил.

Артему понял, почему дикарь не стал трогать этих самых других. Для этого надо было всего разок взглянуть на пленных, захваченных им. Это были пятеро голодранцев, три старика и две старухи в рваных одеждах. Хотя на законченных бродяг они не были похожи. Лица и руки чистые, волосы не спутанные, ногти на руках острижены. Кто это такие? Местные пенсионеры? Ветераны кочевого фронта? Как они вообще могли решиться напасть на вооруженного человека и почему сразу решили убить его, даже не попытавшись о чем-то расспросить?

Артем вгляделся в их лица. Он заметил, что в их физиономиях и в лице мертвого хозяина собаки было что-то неуловимо общее.

«Может, они одного рода-племени? Что ж, попробуем выяснить».

– Кто из вас говорит по-японски?

Артем произнес еще несколько фраз по-японски, но все с прежним результатом, то есть с нулевым. Ответом ему было молчание и каменные лица. Посол толкнул в бок Хидейоши, тот без дополнительных разъяснений все понял, обратился к пятерке пенсионеров на китайском языке, но тоже не получил никакого отклика.

– Срывают нам, понимаешь, все работы, да еще и языков не знают. Давай, Косам, теперь ты. Может, они по-айнски лопочут?

Выполняя приказ господина посла, Косам выдал на языке айнов что-то уж очень короткое.

– Ты чего-нибудь подлиннее загни, – посоветовал Артем. – Может, им двух слов мало, туго соображают?

Не возымела успеха и тирада подлиннее. После этой неудачи Артем испробовал последнее радикальное средство – русский язык. Но великим и могучим эти люди тоже не владели. Уж совсем от отчаянья посол произнес несколько фраз на английском. Когда и это не помогло, он выдал суповой набор французских слов «амур, тужур, бонжур, шерше ля фам и мерси боку», а закончил все отчаянными «хенде хох и Гитлер капут», но все впустую. Пресловутый языковой барьер встал между людьми могучей крепостной стеной.