Операция «Круиз» - Михаил Владимирович Рогожин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Павел прогуливался по Приморскому бульвару возле гостиницы «Лондонская», в которой разместились наиболее почетные гости. После тягостных зимних месяцев, проведенных в Москве, все здесь его радовало и забавляло, начиная от разговоров вокруг круиза до оригинальных предложений местных проституток.
Суматоха проводов Павла не затрагивала. Наоборот, он был доволен, что про него на время забыли. Раньше он никогда не был в Одессе. Как-то не получалось. И теперь бродил по ее колоритным улочкам, любовался толстыми старухами, сидящими на венских стульях у своих подъездов, позволял себя обсчитывать в шумных забегаловках.
Главным событием начинавшегося круиза стал приезд в город участниц евроконкурса супермоделей. Начали они с запланированных съемок на Потемкинской лестнице. Это мероприятие собирало тысячи зевак, громко и откровенно комментировавших достоинства и недостатки юных претенденток. Павел тоже не удержался и от нечего делать стал присутствовать на многочисленных съемках. Приятно, когда вокруг щелкают фотоаппараты, монотонно жужжат телекамеры, суетятся журналисты и репортеры.
Он и не помышлял о каких-либо легких интрижках на борту корабля с гордым названием «Орфей». Слишком измотала его нервы, истоптала душу Татьяна. Хотелось тишины и уединения. А выход энергии он находил в карточной игре. Они уже успели коротко сразиться с Апостолосом, и толстяк сразу влетел в пять тысяч долларов. Но остался очень доволен.
И вот в тот момент, когда блаженный покой, кажется, был наконец обретен, судьба не захотела давать графу передышку.
Последнее утро перед отплытием он, как всегда, решил посвятить прогулке. На этот раз у моря. Выпив чашечку кофе внизу в одном из уличных кафе Морского вокзала, раздумывал, в какую сторону пойти, как вдруг заметил оживление на Потемкинской лестнице. Там опять начались съемки участниц конкурса. Павел медленно стал подниматься им навстречу.
Девушки нарядились в вечерние платья. Все были в туфлях на высоких каблуках и чувствовали себя не совсем уверенно на ступеньках. Но, видимо, именно эта неуверенность и прельщала фотографов. Они выкрикивали команды и вились вокруг высоких красавиц, словно шмели вокруг роскошных цветов. Несколько странно смотрелись вечерние туалеты при ярком утреннем солнце. Казались неестественными, чопорными и несколько грубоватыми. Все-таки утро и вечер несовместимы даже в одежде.
Погруженный в эти размышления, Павел не сразу заметил, как одна из участниц застряла тонким каблуком в разошедшемся шве ступеньки, споткнулась, упала и по инерции покатилась вниз, пока не оказалась у ног графа. Он смотрел на нее сверху и соображал, что делать. Казалось, сейчас должна налететь целая ватага помощников, чтобы помочь бедной девушке. Однако съемки продолжались, лежавшая на ступеньках конкурсантка никого не интересовала. Даже в толпе зевак, кроме насмешек, он ничего не услышал.
Павел наклонился и помог девушке встать.
— Вы ушиблись? — спросил он.
В ответ она горько заплакала. Слезы градом катились по щекам. Она растирала их грязными руками с поломанными ногтями.
— Нужен врач? — добивался от нее Павел.
Вместо слов она отрицательно замотала головой и продолжила плакать с удвоенной силой. Теперь по лицу текла еще и косметика.
Как в каждом приличном фильме, граф достал из кармана летних брюк белый платок и протянул девушке.
— Кажется, вы отделались легким испугом? Стоять не больно?
Конкурсантка опять молча покачала головой.
— Как вас зовут? — спросил он, теряя терпение.
— Люба…
— Ну вот что, Люба. Хватит плакать. Сядьте на парапет и успокойтесь.
Она послушно сделала несколько шагов в сторону и села на нагретый солнцем гранит. Ее подружки в кольце фотографов и поклонников уже спустились вниз, и, кроме графа и случайных прохожих, на лестнице никого не осталось.
— Вы в какой гостинице остановились?
— В «Черном море», — наконец членораздельно ответила Люба.
— Прекрасно. Давайте я вас провожу. Вам следует переодеться.
— Я не могу идти…
— Что? Нога?
— Нет. Каблук! Я сломала каблук! Это мои единственные туфли! Все пропало… пропало.
Она вскочила и принялась рассматривать свое разорванное внизу платье. Черный полупрозрачный газ пошел стрелками, а нижняя юбка выглядела пыльным тряпьем. Было от чего расстроиться. Павел еще не указал ей на большую дырку под мышкой. Но и без этого девушка смотрела на уходящих подружек трагическими глазами.
— Люба, перестаньте. Наденете другие туфли, поменяете платье. Главное, голову не разбили, ноги-руки не поломали…
— Да что вы понимаете! — зло перебила она. — Это же вечерний наряд. Без него не допустят до участия в конкурсе. А значит, никто меня в круиз не возьмет! Все пропало… У меня нет другого вечернего платья. Нет других туфель на высоком каблуке. Нету… понимаете? Нету…
Павел наклонился, снял с ее ноги порванную туфлю, потрогал вырванный с мясом каблук и понял, что эту пару придется выбросить.
— Вы здесь одна?
Она кивнула.
— Но кто-то же о вас должен заботиться? Вы же не просто с улицы, а официально приглашены в круиз. Кто у вас там главный?
— Леонтович.
— Я его знаю. Прекрасный человек. Всегда поможет.
— Да что вы понимаете! — закричала на него Люба. — Если он всех начнет одевать-обувать, цирк получится. У нас каждый сам своими костюмами занимается. Комиссия утверждает, а потом твое дело. Никто ничего никому не даст.
— Странно. Мне казалось, все отлично организовано.
— Ах, что вы понимаете в конкурсах, — тоном бывалой конкурсантки осадила его Люба. — Это из зрительного зала да по телевизору кажется красиво. А на самом деле одна грязь…
Павел встал. Протянул девушке руку.
— Я вам помогу.
— Спасибо, — поблагодарила она и тут же вскрикнула, наступив на босую ногу.
После недолгих обследований граф убедился, что имеется вывих. Ничего не оставалось, как предложить донести ее на руках до задумчиво глядевшего в море Дюка.
Люба безропотно обхватила его за шею одной рукой, а в другой зажала ненавистную туфлю, и он легко поднял ее.
Когда Павел шел по знаменитой лестнице, как благородный рыцарь с дамой на руках, то почувствовал острую боль в собственной ноге, пораненной Лорой. Глаза сами нашли расположившееся неподалеку на площади кафе.
— Давай-ка доберемся до того кафе. Выпьем кофе.
Держась друг за друга, они медленно передвигались, прихрамывая каждый на свою больную ногу.
— Вы тоже покалеченный? — участливо спросила Люба.
— Пустяки, старая рана, — пошутил он.
— В перестрелке? — со знанием дела уточнила она.
— Скорее в рукопашной.
Они сели на белые железные стульчики и от удовольствия застонали. Официантка подошла сразу. Не из жгучего желания обслужить, а из любопытства, ей хотелось посмотреть на покалеченную участницу конкурса.
— Есть хочешь? — спросил Павел.
— Угу. Не успела позавтракать.
Граф заказал салат, сосиски, бутерброды, сок, а себе пиво.
Официантка,
