Тебе держать ответ - Юлия Остапенко

— Я… — Адриан сглотнул. Речь незнакомца сильно отличалась от выговора крестьян и вообще от любого выговора, который слышал Адриан прежде. — Я умею пить.

— Не сомневаюсь. Все умеют пить. Все от этого умирают. Просто одни раньше, другие позже. От здешнего пойла вы умрёте очень скоро, я заявляю вам это со всей ответственностью.

Он говорил насмешливо, чуть растягивая слова, как будто с ленцой. Адриану ужасно хотелось попросить его выйти на свет, но он не знал, как сделать это учтиво, а выглядеть грубияном перед этим человеком не хотелось.

— Я… — он раскрыл было рот, собираясь представиться, и тут же застыл, сообразив, что не может этого сделать. Его клан сейчас — предмет раздора между сильными мира сего, и он уже без того наделал достаточно глупостей, чтобы сейчас так неосмотрительно выдать себя. Поэтому Адриан перевёл дух и закончил со всей возможной любезностью: — Я благодарю вас за ценный совет.

— Не только ценный, юноша, не только. Он ещё и в высшей степени компетентный. Хотя, впрочем, ваша гостеприимная хозяйка едва ли с вами согласится.

— Вы знакомы с леди Алекзайн? — оживился Адриан. Человек в углу зала сделал неопределённый жест, всё так же оставаясь в глубокой тени.

— Некоторым образом.

— Тогда почему вы не… — начал Адриан, но закончить ему не дали сразу два события.

Первое за событие, впрочем, сойти могло едва ли — объявился трактирщик, неся нечто, что загадочный человек в углу зала так настойчиво отсоветовал пить. Со вторым было хуже. Второе было тем, за чем Алекзайн послала Адриана в деревню. Хотя вряд ли она знала, что посылает именно за этим.

— Мологово отродье!

Крик был бабкин, и злобное отвращение было бабкино — только кричала бабка низким и сиплым мужским голосом. Вилма испуганно вскочила, Адриан обернулся. Оба они увидели тощего, как швабра, щуплого мужика с копной волос, похожих на разорённое птичье гнездо. Разило от мужика за пять шагов, однако, несмотря на нелепый вид, рожа у него была самая свирепая. И — Адриан увидел это ясно и не на шутку удивился — Вилма его испугалась. Кажется, сильнее даже, чем того добродушного здоровяка, что звал их угоститься.

— Грязная сучка! Ты как посмела сюда зая… я-за… виться! Ты, Курт, охренел вконец, этакую шваль на порог пускать!

Адриан с надеждой посмотрел на трактирщика. Наверняка он сейчас объяснит, что всякую шваль на порог пускать и впрямь не намерен, и выставит пьяницу вон… Но хозяин лишь равнодушно пожал плечами.

— Ничего поделать не могу, Родж. Она, вишь, с лордёнышем явилась. Лордёныш к леди приехал.

— Мологово отродье! — снова взревел Родж, потрясая хилыми и длинными, как ветки, руками и выглядя при том необычайно глупо. — А ну прочь пошла! Хоть с лордёнышем, хоть без! Глянь, на общей скамье расселась, сука!

Адриан завертел головой, не понимая, что происходит. Человек в углу зала безмолвствовал, равнодушный к этой сцене. Трактирщик стоял, скрестив руки на груди и насмешливо глядя на Адриана — урезонивать пьянчужку он явно не собирался. Адриан глянул в дверной проём. Там виднелись несколько переговаривающихся и посмеивающихся мужчин — только мужчины, ни женщин, ни детей.

Женщины и дети попрятались по домам, пока мужики травят мологово отродье.

Адриан наконец понял, почему Вилма так не хотела сюда идти.

Он поднялся, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Вилма уже юркнула за скамью. Она наверняка сбежала бы, если бы пошатывающийся Родж не стоял посреди прохода, раскинув ветвистые лапищи, будто силок. Он был неимоверно жалок, но маленькой девочке, которую все ненавидели за то, что она родилась с глазами разного цвета, он должен был казаться воплощением зла и несправедливости. Они терпят её, потому что она служанка леди — и потому что пришла с гостем леди, — но что взять с пьянчуги, которому здравый смысл не указ? Поколотит девку всем на радость, с него же потом и спрос. А остальные что — ну, не спохватились вовремя, чья ж тут вина — это же не бычара какой, всего лишь разиня Родж, вечно пьяный, вечно без царя в голове. Не углядели, простите, госпожа…

— Хозяин, — сказал Адриан, и наконец Родж прекратил голосить, будто впервые заметив его. — Вы не собираетесь урезонить этого… человека?

Трактирщик сверкнул глазами, но ничего не ответил. Адриан бросил последний отчаянный взгляд в сторону незнакомца с правильной речью, но тому было вполне уютно и удобно в своём углу и своей тени. Адриан почувствовал отвращение к нему — и к ним всем: к трактирщику, к идиоту Роджу, воплощавшему волю деревни, к Вилме, которая терпела всё это… а что ещё она могла?

Адриан сжал кулак. Но прежде чем нанести удар, колебался мгновение — шутка ли, сын лорда Эвентри… нет, брат лорда Эвентри, лэрд Эвентри бьёт кулаком по лицу смерда, ещё и ради кого — ради служанки! Но не смотреть же было, как эта жердь её поколотит, а остальные будут глумиться. Анастас бы не стал спокойно смотреть. Это Адриан точно знал.

Родж явно не ждал удара, и, взмахнув ручищами, нелепо повалился навзничь. Он походил на завалившегося на спину таракана, и Адриану стало ужасно смешно. «Надо же, я и не думал, что так легко быть героем», — подумал он, когда Родж неожиданно прытко вскочил на ноги и ринулся в бой. Адриан легко уклонился от его сумбурной атаки и, перехватив руку противника, вывернул кверху острый локоть. Родж взвыл и вдруг упал.

Он не должен был падать. Адриан не толкал его — пьянчуга просто потерял равновесие, но что сделано, то сделано. Он упал, а Адриан держал его руку вывернутой локтем вверх. Когда выпустил, было поздно — Родж уже орал благим матом так, что зрители со двора все сбежались в трактир и обступили его, шумно переговариваясь.

— А-а, поломал! Поломал! — вопил Родж, рыдая, как ребёнок. Адриан только теперь заметил, что он и есть почти ребёнок — лет шестнадцати, не больше. Ему едва не стало стыдно, но тут он вспомнил о Вилме — и о незнакомце, следившем за представлением с тем же безразличием, что и трактирщик. Теперь трактирщик не был безразличен, а незнакомец так и не вышел из тени. Адриан стиснул зубы.

— Вилма, — сказал он, и она немедленно вцепилась в его руку. Он сжал её горячие, дрожащие пальцы и стал решительно проталкиваться к выходу. Им никто не мешал — всеобщее внимание было приковано к вопящему Роджу.

— Ах, бедолага, погонит ведь его Пат теперь, — сказал кто-то, и это было последним, что услышал Адриан.

— Всё, — сказал он, когда они оказались снаружи. — Обзор окончен. Идём домой.

Она не ответила, только кивнула.

Дорога обратно казалась гораздо короче. Адриан уже не глазел по сторонам, только упрямо пёр по тропинке вверх. Вилма едва поспевала за ним и скоро начала задыхаться.