БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ - Лорел Гамильтон

     Тогда он рассмеялся резким, счастливым  и одновременно удивленным смехом.

     - Я думал, что ты каждое свое прикосновение считаешь сексуальным.

     - Нет, чувственным, но не сексуальным.

     - И есть различие? - Спросил он.

     Я снова провела рукой по его животу, пока другая моя рука обхватывала его талию.

     - Да.

     - И какое было сейчас? - он спросил.

     Это заставило меня нахмуриться.

     - Ты не любишь женщин, помнишь?

     Он снова рассмеялся, и пробежал своей рукой по моей руке, гладившей его живот.

     - Да, но ты не будешь делиться своими мужчинами.

     - Это может быть спорно для некоторых из них, - сказала я.

     Его брови взметнулись.

     - Правда?

     Выражение его лица вызвало у меня улыбку.

     - Видишь, ты предпочитаешь спать с ними, а не со мной.

     Он закатил глаза, отмахнулся, а потом широко улыбнулся мне.

     - Верно.  - Он склонился, все еще улыбаясь, но его следующие слова не соответствовали улыбке. - Но если я обниму тебя, то Адам мне это простит, но не простит мне другого мужчину.

     Я всматривалась в его лицо в нескольких дюймах от моего.

     - Это плохо?

     Он кивнул, и поднял мою руку со своего живота, чтобы легко поцеловать мои пальцы, говоря при этом:

     - Я люблю Адама больше, чем я когда-либо любил кого-нибудь еще, но мне плохо без его внимания. - Он позволил моей руке упасть и наклонился так близко к моему лицу, насколько позволял его рост и мои каблуки. - Это моя слабость, но мне нужно касания, и флирт, и еще кое-что.

     - Приезжай сегодня вечером к нам на обед, мы устроим большую уютную груду, пока будем что-нибудь смотреть по телевизору.

     Его шаги замедлились, и он почти сбился с шага, но спохватился и ни один из нас не остановился.

     - Ты уверена?

     - Поверь, пока это не сексуально, ты получишь объятия.

     - И если я захочу, чтобы это было сексуальным? - Спросил он.

     Его слова заставили меня, нахмурившись, всмотреться в него, и он отвел глаза, стараясь не встречаться с моим пристальным взглядом. Он притворился, что смотрит на полицию и на патрульные машины, но я знала, что он скрывал от меня выражение своего лица, потому что не хотел показывать то, что сейчас было в его глазах.

     Пришлось прервать нашу прогулку, останавливая его. Я развернула его к себе.

     - Когда-то ты сказал мне, что твои отношения с Адамом были твоим первой любовью, что вы встречались и работали, но никогда не был полностью счастлив.

     Он чуть заметно кивнул.

     - Если ты скажешь мне, что для тебя важно быть верным своим обязательствам, то я помогу тебе в этом, но если ты скажешь мне, что все закончено и тебе нужен секс, то это другой разговор.

     Я видела боль в его глазах. Он обнял меня, так крепко прижав меня к себе, что ни один солнечный лучик не проскочил бы между нами. Он никогда не обнимал меня так, и очень редко обнимал так других мужчин, если не поддразнивал или не провоцировал других. Но сейчас было совершенно не сексуальное объятие, и не поддразнивание. Он обнимал меня слишком крепко, слишком отчаянно. Я обнимала его и говорила ему в грудь.

     - Джулиан, что случилось?

     - Я собираюсь изменить ему, Мерри. Если он так и будет продолжать оставлять меня одного, я изменю ему. Думаю, что именно этого он от меня и ждет, ждет, чтобы использовать это как предлог для расставания.

     - Почему ему нужно это?

     - Я не знаю, может быть потому, что Этан всегда ненавидел факт, что его единственный брат был геем. Он всегда ненавидел меня и обвинял меня в том, что я превратил его брата в гомосексуалиста.

     Немного отодвинувшись от него, я постаралась посмотреть ему в лицо, но он так сильно прижимал меня к себе, что мне не удалось это.

     - Этан сам в это не верил. Адам всегда любил мужчин.

     - У него было несколько подруг. Он встречался с ними до меня.

     Я коснулась его лица и повернула его к себе так, чтобы он посмотрел на меня.

     - Он говорит, что снова будет встречаться с женщинами?

     Он покачал головой, и я поняла, что за стеклами очков блестят слезы. Он еще не плакал, но они уже блестели в его глазах.

     - Я не знаю. Он не хочет, чтобы я дотрагивался до него. Он не хочет, чтобы кто-нибудь дотрагивался до него. Я больше не знаю, о чем он думает.

     Слезы дрожали на его ресницах. Он не опускал глаз, широко распахнутых, чтобы не полились слезы.

     - Приезжай на обед. У тебя могут быть немного дружеских объятий.

     - Мы пообедаем вместе сегодня, и может быть после этого мне нужно будет еще касаться кого-нибудь другого.

     Я улыбнулась ему.

     - И если ты не появишься у нас, то мы будем думать, что ты с твоим самым важным объятием хорошо проводите время, и это будет самое лучшее.

     Он улыбнулся, и торопливо смахнул набегающие слезы. Он был геем, но он все еще был мужчиной, и большинство из них не хотело плакать, особенно публично.

     - Спасибо, Мерри. Извини, что вывали это на тебя, но мои друзья в основном гомосексуальные мужчины и...

     - Они видят в этом шанс начать охоту на тебя, - сказала я.

     Он снова отмахнулся.

     - Нет, но я знаю нескольких моих друзей, которые были бы счастливы снова оказаться в моей кровати.

     - Вот в чем проблема, когда среди друзей много твоих экс-возлюбленных, - сказала я.

     Он рассмеялся, и на сей раз казалось счастливо.

     - Что я могу сказать? Я все лишь дружелюбный парень.

     - Наслышана, - сказала я. Я обнимала его, и он обнимал меня в ответ, и на сей раз это были объятия друзей. - Ты говорил с Адамом о семейной психотерапии?

     - Он говорит, что она ему не нужна. Что он знает, что с ним происходит. Он потерял своего проклятого брата, и ему позволили его оплакивать.

     Рис кашлянул рядом с нами, и мы повернулись к нему.

     - Нам нужно показать документы и пройти через оцепление. - Его голос был лишен выражение, но я знала, что он в курсе нашего разговора. Во-первых, у всех фейри слух лучше, чем у людей, а во-вторых, за тысячелетия своей жизни учишься читать людей.

     - Простите, - сказал Джулиан. - Я непрофессионал, и подобное поведение для меня неприемлемо. - Он отступил от меня, поправил пиджак и его отвороты, пока собирался.

     Гален наклонился и сказал:

     - Мы пообнимаем тебя, не разрушая твои отношения.

     - О, это удар по моему эго, - сказал Джулиан с улыбкой. - Ты даже не хочешь обольстить меня.

     Гален рассмеялся.

     - Думаю, что не я буду тем, кто совращает.