Аль-Амин и аль-Мамун - Джирджи Зейдан

— Знаешь ли ты, Маймуна, что я спас тебя от верной гибели?

Услышав свое имя, Маймуна вздрогнула:

— Да, мой господин. Я никогда не забуду твоей милости. Да воздаст тебе господь за добро!

— Я не требую от тебя вознаграждения, я только позволю задать один вопрос. Надеюсь, ты будешь откровенна?

— Да как я могу солгать, если ты умеешь читать в моей душе?

— Тогда скажи, горячо ли ты любишь Бехзада?

Щеки девушки зарделись ярким румянцем, от стыда она не знала, куда ей девать глаза.

— Не робей передо мною, говори…

Не поднимая глаз, Маймуна вздохнула, но так ничего и не произнесла.

— Господин Садун, мне кажется, что ее лицо говорит красноречивее всяких слов, — вместо внучки ответила Аббада.

— Неужели, несмотря на все горести, которые выпали на твою долю, ты не забыла, что такое любовь и как она проявляется? — обратился к старухе прорицатель.

Аббада нисколько не удивилась этим словам, выслушала их молча, потому что была наслышана о его чудесном даре постигать тайные, скрытые от всех стороны человеческой жизни. Прорицатель задумчиво теребил кончик своей бороды.

— Теперь я убедился, что ты любишь Бехзада. Ну а он тоже любит тебя? — спросил он после некоторого молчания.

Маймуна, не отрывая глаз от пола, сделала неопределенный жест рукой, словно говоря: «Откуда мне знать?»

— Если бы он любил тебя, — продолжал Садун, — то не оставил бы одну в халифском дворце. Ведь может статься, тебе суждено прожить здесь до самой смерти. Так вот, я, обеспокоенный твоей участью, хочу указать тебе путь к спасению и счастью. Если ты послушаешь моего совета, то отныне заживешь без забот и печалей.

— А что я должна делать, мой господин? — оживилась Маймуна.

— Мне знаком один юноша. Более благородного и знатного молодого человека не сыскать в целом Багдаде. Он пылает к тебе неутолимой страстью, а ты постоянно избегаешь его любви, — при этих словах Садун умолк и откашлялся. Маймуна сразу же поняла, что речь идет об Ибн аль-Фадле. Как ни старалась девушка скрыть свою неприязнь к сыну визиря, она все же переменилась в лице. Словно ища поддержки у бабушки, она повернулась к Аббаде, и та уже собиралась что-то ответить, но прорицатель опередил ее:

— Я хорошо знаю, что ты скажешь. Однако твой отказ ничего не значит. Этот человек имеет большое влияние при халифском дворе, и если он попросит эмира верующих отдать тебя ему, то тот согласится. Я советую тебе принять его предложение по собственной воле. Ведь Бехзад, как мне кажется, далеко от тебя, и может случиться, что ты его более никогда не увидишь.

При этих словах у Маймуны стеснило грудь, и она громко разрыдалась. Аббада поднялась с ковра, поклонилась прорицателю и с мольбою в голосе сказала:

— Ты все знаешь о нас и о нашем горе. Так заклинаю: будь нашим защитником, а не врагом, — тут слезы сдавили ей горло.

Прорицатель усадил старуху на место и спросил:

— Чего ты желаешь? Говори!

— Тебе отлично известно, почему мы не можем согласиться на его требование. Уж лучше нам умереть, чем уступить желаниям этого знатного юноши, — сказала Аббада и, помолчав, добавила:

— Я прошу тебя помочь нам в одном важном деле.

— Что же это за дело?

— Был у нас надежный защитник, на которого нас оставил Бехзад — тот самый, что передал письмо Маймуне, и вот прошло уже много дней, как мы не видим его и не знаем, что с ним. Так не откажи нам в своем искусстве, помоги разыскать этого человека.

— Наверно, вы ищете Сельмана? — усмехнулся прорицатель.

— Да…

— Визирь эмира верующих тоже расспрашивал меня об этом человеке.

— Так он в Багдаде?

— Да, он в этом дворце.

— В этом дворце?! — изумилась Маймуна.

— Даже в этой комнате…

Тут словно пелена спала с очей Маймуны, она признала голос Сельмана и радостно закричала:

— Сельман! Сельман!..

— К чему так громко кричать? Да, я — Сельман, и я же — главный придворный прорицатель!

Маймуна не могла сдержать счастливую улыбку. Ее лицо засияло, а сердце радостно забилось в груди. Она предвкушала услышать что-нибудь новое о Бехзаде, ей показалось будто она уже встретилась с любимым. Она заикалась, торопясь расспросить обо всем Сельмана, но он предупредил ее:

— Ты упрекала меня, что я так долго скрывался от вас, но я заботился лишь о ваших интересах. А когда увидел, что вам не обойтись без меня, тотчас явился, и полагаю, что с пользой.

— Ты избавил нас от неминуемой смерти! — воскликнула Аббада. — Да воздаст тебе бог за твои благодеяния!..

— А где сейчас Бехзад? — перебила Маймуна бабушку.

— Он в Багдаде или где-то возле него.

— В Багдаде?! — вскричала Маймуна. — И он не может прийти нам на помощь?

— Ты думаешь, это так легко?.. Однако в случае необходимости он явится сюда. Багдад уже сотрясают подземные толчки, потому что пробудились к жизни тайные секты, предводительствуемые Бехзадом, а халиф, стоящий у кормила власти, совершил множество непоправимых ошибок.

— Да благословит тебя бог, Сельман! — сказала Маймуна. — Но во имя самого дорогого для тебя, скажи, Бехзад вернулся из Хорасана? Ты его видел?

— Да.

— А где ты с ним встретился?

— У нас есть условленное место для встреч, о нем не знает ни одна живая душа.

— Значит, он здесь, и я могу повидать его? Когда же, когда, скажи?

— Всему свое время. Наберись терпения!

— Хорошо… Будь по-твоему, — лицо Маймуны выразило грусть, — тогда скажи, что ждет нас впереди.

— Вы будете жить здесь. Я прошу вас не говорить никому о том, что случилось. Я думаю, что могу на вас положиться.

— Вот уже сколько времени, — вмешалась в разговор Аббада, — а мы ничего не знаем ни об аль-Мамуне, ни об аль-Амине, ни о том, что между ними произошло.

— Госпожа, тебе не к чему тревожиться, — отвечал Сельман. — Господь отомстил и за тебя, и за нас. Аль-Амин лишил своего брата прав на престол, и тогда персы пришли на помощь аль-Мамуну, потому что его мать была персиянкой. Они снарядили войско под командованием Тахира Ибн аль-Хусейна. Аль-Амин тоже собрал войско, а во главе поставил Ибн Махана, бывшего начальника тайной службы. Битва произошла под Реем, победило войско аль-Мамуна. Ибн Махан убит, а остатки его войска разбежались. Когда аль-Амин узнал о поражении, то пришел в отчаяние; не зная, как ему быть дальше, он послал за мной. Я явился в Замок Вечности и аль-Амин потребовал, чтобы я предсказал ему будущее. Я посоветовал ему предпринять второй поход под командованием аль-Фадля Ибн ар-Рабиа, хотя прекрасно знал, что тот никогда не решится на столь опасный шаг. Я постарался убедить халифа, что он может выиграть войну только при участии своего визиря и его сына. Прослышав об этом, визирь поспешил скрыться, и второй поход не состоялся. Власть аль-Амина настолько ослабла, что придворные уже не повинуются его приказаниям и даже собираются свергнуть его с престола. Но они не в силах этого сделать, пока главный прорицатель не будет действовать с ними заодно. Стоит мне только пожелать, халифа тотчас лишат всякой власти. Но пока мне выгодно видеть его на троне.

Маймуна подивилась уму Сельмана и порадовалась тому, как ловко он провел аль-Фадля и его сына.

— Теперь вы остаетесь во дворце аль-Мансура под присмотром управительницы, — закончил свою речь Сельман, — а я отлучусь на несколько дней и проведу это время в Замке Вечности, у нашего халифа.

Сельман хлопнул в ладоши и приказал слуге, появившемуся в дверях:

— Отведи этих женщин назад и передай управительнице Фариде, что я остался доволен разговором с ними.

Аббада и Маймуна ушли, а Сельман велел слуге оседлать мула и стал переодеваться. Затем он заручился согласием управительницы приглядеть за Аббадой и Маймуной, сел на своего мула и в сопровождении слуги выехал за ворота по направлению к Замку Вечности. При виде главного придворного прорицателя народ почтительно расступался — все уже прослышали о его чудесном даре раскрывать тайны настоящего и предсказывать будущее.

Глава 65. Сережка аль-Амина

Когда Сельман подъехал к Замку Вечности, он увидел, что вместо дворцовой стражи ворота охраняет толпа бродяг. Один из них сразу же признал прорицателя, быстро вскочил на ноги, почтительно поклонился и широко распахнул ворота. Не успел Сельман въехать на своем муле во внутренний двор Замка, как навстречу ему показался верхом на коне аль-Хариш, предводитель бродяг. Заметив Сельмана, он придержал коня и поздоровался. Тот, ответив на приветствие, полюбопытствовал, почему у ворот стоят его люди.

— Дворцовая стража отказалась служить эмиру верующих, — пояснил аль-Хариш.

— Что так?

— Об этом долго рассказывать, особенно, когда под тобой скакун. Поэтому буду краток, да и тебе самому, верно, многое известно… После победы Тахира в битве под Реем и смерти Ибн Махана множество воинов аль-Амина сдалось в плен, а остальные разбежались. Тахир не замедлил двинуться вперед и захватить провинцию аль-Джибаль. Тогда аль-Амин снарядил другое войско, но и тут его ожидала неудача. Власть эмира верующих ослабла настолько, что военачальники стали поговаривать о низложении халифа, но позднее, как тебе известно, отказались от этой мысли. В это время Тахир продолжал продвигаться вперед и вскоре достиг Ахваза, затем захватил Васит и аль-Мадаин, пока не добрался до Сарсара, и теперь находится в двух шагах от Багдада. Чтобы привлечь к себе людей, аль-Амин стал раздавать золото налево и направо. Слухи об этом докатились до воинов Тахира, и те из них, кто жаден до поживы, примкнули к эмиру верующих. Аль-Амин наделил каждого перебежчика значительной суммой денег и оказал большие почести. Это и вызвало волнение среди его старой гвардии, которая имела жалованье намного ниже, чем перебежчики. Вот разозленная стража и бросила халифа. Аль-Амин послал за мной и поручил мне с моими людьми охрану замка.