Год Героя - Александр Важин

Наступило угрюмое утро. Холодный ночной дождь намочил землю, кое-где в западинах еще блестели лужи. Пронизывающий ветер заставлял бойцов ежиться и натягивать теплые плащи поверх кольчуг.

Высланные вперед разведчики по одному возвращались и докладывали о передвижении кхадов. Братуш с оставшейся в живых едва ли сотней израненных бойцов должен был вот-вот появиться. Наступил тот самый напряженный момент ожидания боя.

Алексей откровенно нервничал. Мало того что его всё еще лихорадило от температуры. А вот уже скоро на них покатится страшная лавина нечеловеческих тварей. И ему было по-настоящему страшно. Алексей уже хорошо изучил себя и знал, что страх сковывает мысли только в эти напряженные моменты ожидания. И дрожь пройдет, как только всё начнется. Но сейчас он боялся.

Чтобы немного себя успокоить в эти тягостные минуты ожидания, он начал вслух декламировать Чуковского:

Все от страха дрожат, все от страха визжат.Лишь один Гражданин не визжал, не дрожал —Это доблестный Ваня Васильчиков.Он боец, молодец, он герой удалой:Он без няни гуляет по улицам.Он сказал: «Ты злодей, пожираешь людей,Так за это мой меч — твою голову с плеч!» —И взмахнул своей саблей игрушечной.

Стоящие рядом олавичи удивленно косились на своего предводителя, который бормотал себе под нос какую-то чепуху. Алексей же, вглядываясь вдаль, продолжал читать детский стишок:

И сказал Крокодил: «Ты меня победил!Не губи меня, Ваня Васильчиков!Пожалей ты моих крокодильчиков!Крокодильчики в Ниле плескаются,Со слезами меня дожидаются,Отпусти меня к деточкам, Ванечка,А за то подарю тебе пряничка».

По лицам окружающих воев было видно, что они думают о происходящем с Олешой. А думают они, что их фюрер окончательно рехнулся. «Это я молюсь своему богу войны», — с улыбкой объяснил Алексей своим соратникам и понял, что предательская дрожь немного улеглась.

Отвечал ему Ваня Васильчиков:«Хоть и жаль мне твоих крокодильчиков,Но тебя, кровожадную гадину,Я сейчас изрублю, как говядину.Мне, обжора, жалеть тебя нечего:Много мяса ты съел человечьего».

Прибежал Ратибор, чтобы успеть немного перекусить до начала сражения.

— Ну что, Ратиборище, готов?

— Я всегда готов, — почти как пионер ответил воевода.

— Да, жаль не успели мы сделать достаточное количество станковых луков. Да и то хорошо, что успели сделать остальное. А если бы эти ящеры вторглись внезапно? Спасибо монгам, подзадержали зубастых. И что ни говори, мы готовы их встречать. Praemonitus praemunitis,note 5 — на латыни произнес Алексей, но воевода всё понял и кивнул.

— Ратибор, ты должен что-то сказать своим воям перед битвой.

— Что тут говорить? Они и так всё знают. Теперь должно говорить оружие.

— Ну… ты должен их вдохновить, что ли…

Закончив свой спешный завтрак, Ратибор вышел на середину позиций и встал на небольшом холме. С широко раскинутыми плечами, на которых поверх неизменной брони из железных колец красовались пластины из мягкой бронзы, хмурый, но уверенный в себе, с твердым взглядом, воевода олавичей стоял перед своими воинами. Свой простой конический шлем Ратибор держал под мышкой, и его слегка рыжеватые волосы развевались на холодном ветру. На фоне черного грозового неба с редкими светлыми окошками тускло блестела рукоять меча с серебряной набивкой, мерцали бронзовые накладки с орнаментом на ножнах боевого ножа-скрамасакса, слегка полыхала бронзовая золоченая пряжка украшенного такими же бляшками ремня.

— Вои! К нам идет враг. И наша задача — не пустить этих тварей в наши земли. Всё как всегда, четко выполнять приказания. Отступать только по команде. Ясно?

«Вот блин, оратор хренов. Хороший командир, но воодушевить своих… — Алексей вышел и стал рядом с Ратибором. — Броневичок бы не помешал. Тогда точно все внимание было бы приковано ко мне».

— Олавичи! — хрипло начал он, приложив ко рту свернутую из жести воронку с расширяющимся концом. По его просьбе такой «рупор» для него изготовили мастеровые. Ведь его команды должно быть хорошо слышно в шуме битвы.

— Олавичи! Я хочу вам рассказать вот о чем. В другом мире и в другое время была маленькая страна Спарта, чьи воины славились беспримерным мужеством и отвагой. Однажды воины этой страны принимали участие в битве против многократно превосходящего противника. Армия, за которую сражались спартанцы, потерпела поражение и отступала. И отряд воинов-спартанцев взялся прикрывать отход армии, чтобы она могла закрепиться на оборонительных позициях.

Внезапно зашедшись в приступе кашля, Алексей замолчал. Откашлявшись, он продолжил:

— И вот триста смельчаков в медных гребенчатых шлемах во главе со своим царем Леонидом заступили дорогу вражеской армии. Их было всего триста. И три дня и три ночи эти храбрецы удерживали проход в горах, не пропуская многотысячную армию врага. Лишь на четвертый день солдаты неприятеля смогли одолеть заслон царя Леонида. Предатель показал тайную тропу в горах, по которой воины врага смогли обойти и ударить спартанцам в спину. Но пройти армия неприятеля смогла лишь тогда, когда пал последний воин-спартанец.

Алексей рассказывал, чтобы успокоиться самому, но воины внимали его речам.

— В том мире прошли тысячелетия. Но там до сих пор помнят о тех трехстах героях и об их царе Леониде. Олавичи! Сегодня мы тоже стоим на пути превосходящего врага. Но мы не погибнем, как спартанцы. У нас также есть и мужество, и героизм. Но еще у нас есть и оружие, с помощью которого мы не только удержим врага, но и разобьем этих ящериц! Один из военачальников того, другого, мира так однажды сказал своим солдатам: «Я не призываю вас умереть за Родину. Я хочу, чтобы вы заставили тех мерзавцев напротив умереть за их родину!» Я тоже не призываю вас умереть. Я призываю вас вообще забыть о смерти и сражаться за жизнь. За жизнь тех, кто находится за нашими спинами. И они смотрят на наши спины, но враг эти спины не увидит! Да! — Алексей выхватил меч и вскинул его над головой.

— Да-а! — многоголосо отозвались воины, бряцая оружием.

— Знаете, что спросили спартанцы перед битвой у своего царя? Они спросили: «О царь, нужно ли нам хорошо поесть перед битвой, чтобы быть сильнее в бою?» И знаете, что ответил им Леонид? Я вам это скажу, когда мы победим. Так что тот, кто хочет это услышать, должен остаться в живых.

По шеренгам воинов пронесся смешок.

— Помните — движение, движение и еще раз движение. От быстроты и слаженности наших маневров зависит, как быстро мы разобьем несокрушимых ранее тварей. Никто, кроме нас! Вервес! — выкрикнул Алексей боевой клич олавичей.