Паутина противостояния (сборник) - Рамиль Юсупов

— Как он держится, победив?

— По-разному. Иногда может подойти и поблагодарить за гонку, пожелать удачи. А может бросить мимоходом какую-нибудь такую фразу, что, будь моя воля, — убил бы на месте. Кто разгадает темного?

— Мы должны.

Джип попал колесом в яму. Ратмир помянул кошмары Спящего. Всемила сделала пометку на карте.

— Мы должны выиграть заезд, — проговорил он, выравнивая внедорожник. — Пройти контрольные точки в тройке лидеров и финишировать первыми. И если Вега и фон Эверс вдруг проедут хуже, чем обычно, у нас появятся какие-то шансы на победу в ралли… а это так же реально, как то, что Спящий проснется завтра. У них отличные моторы, и…

— Ты их уже обыгрывал? Обыграешь еще раз.

— Вообще-то обогнать нава мне еще никогда не удавалось.

— Завтра обгонишь впервые.

— Это предсказание?

— Конечно.

…В Москве было темно и хлестал бесшабашный летний ливень. Дом встретил Ратмира холодом, мать — очередной нотацией. Запершись у себя в комнате, он вдруг подумал: ждал ли кто-то дома Всемилу?

Дождь поутих и уютно шуршал за окном всю ночь.

— Старт!

Разбрызгивая из-под колес фонтаны воды и грязи, восемь тяжелых машин рванулись с места.

Старт. Восторг и кураж, и упоение — битва, но не война. Сражение — но не убийство.

Победа или поражение — по-настоящему.

По размокшей от ночного дождя дороге восемь машин наперегонки мчались к лесополосе: первый портал, первая контрольная точка, был на противоположной ее стороне. На этом этапе все решала скорость.

— Длинный подъем, — Всемила говорила отрывочными фразами; больше ее волнение не проявлялось никак. — Миля до поворота вправо.

Раскисшая, в рытвинах, дорога плавно поднималась. Машины шли кучно, стараясь прорваться вперед, пытаясь не пропустить вперед соперников. Ратмир подрезал одного, сумел проскочить между третьим и шестым. Впереди оставались еще двое — и черный «Лендровер» Веги, с самого старта возглавлявший гонку.

— Пятьсот ярдов. Перестраивайся в левый ряд.

Подъем закончился, теперь дорога шла по гребню насыпи. С обеих сторон вниз уходили глинистые обрывы.

— Триста ярдов до поворота. Перестраивайся!

— Зачем?!

Машины растягивались в линию, готовясь входить в правый поворот по его внутренней, короткой части; то же намеревался сделать и Ратмир.

— Двести ярдов. На внешний край!

Они находились в центре пелетона, выходить на внешний радиус означало потерять время на маневрирование и на сам поворот. В паре миль впереди начинался лес, и по ведущей через него колее машины могли двигаться только по одной — а сразу за лесом стоял первый контрольный пункт, и подойти к нему Ратмир должен был минимум вторым.

— Такие повороты проходят через апекс!

— Сто ярдов! Перестраивайся!

Он успел.

Вывернуть руль, выровнять машину, погасить скорость — чтобы не перевернуться на широкой дуге.

— Смотри!

Шесть внедорожников неслись по внутренней стороне дороги, и только две по внешней: Ратмир, замыкающий, — и стремительно терявший лидерство «Лендровер».

Это заняло секунду.

Возглавившие гонку номер семь и шедший к нему вплотную шестой первыми вошли в поворот, и участок насыпи, подмытый ночным ливнем, съехал вниз, увлекая незадачливых гонщиков на дно оврага. Темные вспышки спасательных порталов подхватили их на полпути.

Остальные успели: кто свернуть, а кто — затормозить; образовавшийся затор мелькнул в зеркале заднего вида и остался позади.

Обвал отъел добрую половину ширины дороги.

— Лес, — удовлетворенно сообщила штурман.

Внедорожник Веги уже скрылся за деревьями.

— Рано радоваться, — выдохнул Ратмир сквозь стиснутые зубы, напоминая об этом скорее самому себе.

Первый портал вывел гонщиков на Камчатку.

Контрольную точку в пустыню люды прошли третьими: разъяренный неудачей на предыдущем этапе Клаус фон Эверс, второй фаворит гонки, сумел наверстать отставание, а на последней миле обошел даже Вегу. Постепенно сокращали разрыв и остальные гонщики, но чуд гнал так, словно вознамерился разбить собственный «Туарег». Помешать ему Ратмир не сумел. Нав же, по-видимому, решил просто не связываться с самоубийцей и сравнительно легко отдал первенство в этапе.

Унылые пустынные холмы слегка поумерили чудскую лихость: фон Эверс уступил первое место, но уступать дальше не желал. Ратмир боролся отчаянно. Всемила, бледная, напряженная, будто тетива лука, со светлой прядью, выбившейся на глаза, вела его по намеченному накануне маршруту, почти не глядя на навигатор, наизусть помня всего однажды пройденную трассу, и не ошиблась ни разу. Если чуд надеялся на неопытность штурмана соперника, то надежды его пропали втуне.

А контрольная точка с каждой секундой становилась все ближе.

Три машины, маневрируя, то разгоняясь, то притормаживая, рвались вперед, к пологой гряде, прорезанной узкой щелью перевала. Там, между невысоких, но отвесных краев находился портал. Там сходились в одну три дороги.

Ратмир понял, что не успевает.

— Вверх, по склону наискосок! К порталу!

Он выполнил команду штурмана, не успев ее осознать, и, выполнив, понял, что она бессмысленна: поднявшись по склону, он окажется около перехода первым, но жалких два-три ярда обрыва станут непреодолимым препятствием. Он не сумеет спуститься, а только постоит на гребне холма, провожая упущенную победу. Окажись впереди открытая ровная местность, можно было бы рискнуть и спрыгнуть, но здесь, на узком извилистом перевале, они врежутся в противоположный склон…

Ровная местность.

«Идиот!»

Портал стремительно приближался, верхняя граница его была вровень с краями расщелины. Ратмир вел «уазик» по самой кромке.

— Сейчас!

Разогнавшийся внедорожник слетел с обрыва и врезался в темный вихрь в самом его центре…

…и скрежет тормозов разорвал тишину над Тибетом. Машина накренилась, развернулась, но удержалась. Остановилась.

— Мы первые. Второй — через… вот. И третий.

«Лендровер», а за ним «Туарег» выехали из портала и, набирая скорость, помчались через плато.

— Поехали. Поворачивай на два часа, потом прямо.

Накануне они все же сумели найти участки почвы, на которых можно было бы не опасаться за целость шин, но, на взгляд Ратмира, земля без каменных осколков по виду не отличалась ничем.

— Как ты выбираешь места, где можно проехать? Они же вблизи все одного цвета.

— Это нетрудно. Не сложнее, чем отличить тон «пепельный блонд» от жемчужного, — рассеянно отозвалась она. — Правее. Потом ярдов триста прямо. Кажется, нам удалось их разозлить.