Паутина противостояния (сборник) - Рамиль Юсупов

Но ведь не скажешь, что у тебя на душе. Шериф лично привез, значит, надо стоять, внимать и поддакивать.

— Здесь никто не живет и никто не работает, — продолжил выдержавший паузу шериф. На спутника он не смотрел, уставился на далекий квадратик окна и говорил ровным, но очень твердым, убежденным голосом. — А когда-то бензоколонка принадлежала Самуэлю Вербе. Мой отец его знал, между прочим, пару раз заезжал в гости. И дед знал… Они рассказывали, что у старика всегда жили койоты и он их назвал именами президентов: Линкольн, Вашингтон, Грант… Или как банкноты. — Шериф раскурил сигару и выдохнул дым во тьму. Дым исчез. — Смешно, да?

— Ну и что?

— А то. — Шериф вздохнул. — Самуэль Верба — так оказалось написано на бензоколонке, которая появилась на этом месте лет семьдесят назад. А до нее здесь стояла обычная деревянная лачуга. А еще раньше, как рассказывал дед моего прадеда, — сломанный фургон. Обычный сломанный фургон на самом солнцепеке… Когда переселенцы решили узнать, не нужно ли помочь, старик в них выстрелил. Сказал, чтобы не приближались. Люди пожали плечами и уехали.

— Ага, я понял.

— Возможно, до фургона на этом месте стоял вигвам, но у индейцев никто не спрашивал… — Шериф попыхтел сигарой. — Вот так.

Вигвам? Фургон? Лачуга?

— Я обязан верить вашему рассказу, сэр?

— Нет, сынок, не обязан.

Молодой удовлетворенно кивнул, однако решил несколько сгладить резкость.

— Мне интересны подобные истории, сэр. В Техасе…

— Я рассказал тебе историю не просто так, сынок, — оборвал молодого шериф. — Рано или поздно ты окажешься здесь один, а потому должен знать, что можешь делать, а что нет.

— Где? — сбился молодой.

— Ты можешь бесплатно воспользоваться инструментом, что есть в гараже, но обязан вернуть его на место, — размеренно продолжил шериф. — Ты можешь войти внутрь, переждать жару, напиться воды или позвонить — там есть телефон. Это будет стоить один доллар, который нужно оставить на прилавке.

— Вы шутите?

— Однако ты не должен оставаться внутри после захода солнца. — Шериф «не услышал» возгласа. — И самое главное: если ты увидишь около бензоколонки машину или старика, сидящего на веранде или копошащегося в гараже, — ты не должен приближаться без приглашения. Ты должен уехать даже в том случае, если тебе нужна помощь. Никогда не приближайся к бензоколонке, если в ней кто-нибудь есть или ты думаешь, что в ней кто-нибудь есть. Это условие.

Убежденность и напор в голосе шерифа заставили молодого… нет, еще не поверить, но понять, что старый полицейский серьезен. Предельно серьезен. Это не розыгрыш.

И не легенда.

Скорее — правила жизни, которые существовали здесь задолго до его рождения и не исчезнут после его смерти.

— Скажите, сэр, — осторожно поинтересовался молодой. — А вы сами встречались с Вербой?

— Один раз, — кивнул шериф. И с гордостью добавил: — Он сам меня пригласил.

— И с тех пор вы сюда частенько наведываетесь…

Сказал и вздрогнул, бросив на собеседника испуганный взгляд: не обидел? К счастью, нет. Шериф усмехнулся.

— Из тебя вырастет неплохой полицейский, сынок. — Пожевал сигару и с мягкой, сентиментальной улыбкой произнес: — Я приезжаю не для того, чтобы встретиться с Самуэлем. Я приезжаю потому, что здесь, в миле от его бензоколонки, очень хорошо смотреть на звезды.

Молодой полицейский поднял взгляд к безоблачному небу, вздохнул и согласился:

— Здесь они на самом деле необыкновенные.

Тайный Город

Нелюди

Алексей Ясенев

Догони себя

Ратмир стоял, как на эшафоте.

Кто-то подходил, бормотал ободряюще, хлопал по плечу, кто-то небрежно толкал. А Ратмир стоял, ничего не видя и не слыша.

Были стыд и злость — на себя.

На зубах хрустел песок. Очень хотелось кого-нибудь ударить.

— Дамы и господа, — сообщил из динамиков жизнерадостный голос, — имена победителей третьего отборочного тура экстремального ралли Тайного Города и сумму набранных ими очков вы можете видеть на левом табло. Напоминаем, в финал выйдут команды, набравшие в прошедших заездах в сумме более ста баллов! Список участников финала появится на правом табло…

— Ты! — резкий окрик вывел люда из оцепенения. Захлопнутая дверца заставила задребезжать стекла его «уазика». Янина, штурман, была белой моряной, но, взглянув в ее искаженное яростью лицо, Ратмир невольно подумал, что она вот-вот накинет боевую шкуру прямо здесь, посреди трека. — Ты это видишь?! — она махнула рукой в сторону табло. — Мы пятые! Объясни мне, Ратмир, почему? Молчи! Я тебе сама скажу, почему! Потому что тебе плевать на план гонки, тебе плевать на штурмана, тебе вообще на все плевать! А теперь ты видишь, кто на первом месте?!

Орали зрители. Ратмир разглядывал до мелочей знакомую эмблему спонсора на капоте: «Автосервис Ламара Хамзи: новая жизнь вашего мотора». Эмблема была заляпана грязью, как вся машина.

«Ламар тоже будет в бешенстве», — отрешенно подумал люд.

— На первом месте этот… — моряна проглотила ругательство, — темный со своей челкой! А там могли быть мы, если бы ты не начал импровизировать!

Упрек попал в цель.

«Темный и его челка» допустили ошибку, у Ратмира и Янины был шанс обойти их, и люд ухватился за редкую возможность, понадеялся на удачу. Шанс оказался призрачным, ошибка соперника — провокацией, и теперь приходилось пожинать горькие плоды: пятое место в сегодняшнем заезде резко снижало шансы на окончательную победу.

— Мы в финале, — голос был хриплым, словно он долго кричал.

— И что мы там будем делать?! Гляди, сколько баллов ты заработал сегодня! Короче. Ищи себе другого штурмана!

— Финал послезавтра.

— Твоя проблема! Не надо было вообще связываться с тобой… предатель, — последнее слово Янина бросила хлестко, словно пощечину, резко развернулась и зашагала к выходу с поля. Возле ограждения ее ждала компания друзей. Ратмир поймал разозленный взгляд моряниного бойфренда и криво ухмыльнулся: пусть только подойдет. Хотелось уже не просто ударить — убить.

— Торопитесь, ставки на финальный заезд уже принимаются! — комментаторам были безразличны чувства проигравших гонщиков.

Бились по ветру пыльные флаги. Моряна была права от начала до конца.

«Предатель».

За этим обычно следовало: «Где ты был, когда в „Лунную Фантазию“ мы гибли на стенах дворца?»

Внедорожник едва ощутимо вибрировал, как загнанная, измученная лошадь. Люд положил ладони на остывающий капот и перевел взгляд на табло. «Вега и Александра» — гордо красовалось на верхней строчке. Темноволосая голова победителя возвышалась над стайкой репортеров невдалеке, оттуда же доносился звонкий, задорный смех «челки».