Принц на белом коне - Анатолий Галкин

– С третьего… Так ты же знаешь, Марк, что оба первых раза был форс-мажор.

– Не было, Иван никакого мажора. Была твоя дурь и расхлябанность… Да, оба раза в машину сели другие. Так ты смотри – кто садится!.. Так можно пол-России взорвать.

– Нет, я, конечно, виноват, но не совсем…

– Не оправдывайся, Ваня… Последний раз ты в кого с дуба стрелял? В вазу на швабре?

– Нет, шеф! Ваза была в парике и шарфике. Нарисованы глаза, брови, губы… И расстояние не маленькое. А на окне не занавески, а такой ажурный тюль, которая напрочь размывает контуры… Трудно работать, Марк!

– Ладно, Иван! Если действительно был тюль, то я тебя прощаю! Но в последний раз… Теперь надо работать наверняка.

– Опять по той девке… Ну, по той, которая подруга вдовы.

– Нет, Ваня! Теперь работаем по самой Татьяне Зелинской… Надо не дать ей выскочить замуж.

Чумаков проводил допрос в присутствии адвоката Лещинского, который скромно сидел в углу и теребил свой галстук «бабочку».

Руслану сразу стало понятно, что не всё будет гладко…

Рублев по непонятной причине сиял, как масленый блин. Он улыбался и был спокоен…

Так не ведут себя преступники, стрелявшие в милиционера и задержанные с оружием в руках.

Первым делом Чумаков завершил формальную часть первого допроса – подробно записал фамилию, имя, адрес и прочие «установочные данные»…

У преступника много юридических имен!

Когда его только схватили – он всего лишь задержанный… До предъявления обвинения – он подозреваемый и подследственный… А потом еще и обвиняемый.

Во время суда – он подсудимый.

А после приговора – два варианта. Иногда он оправданный и свободный. Но чаще – осужденный и затем заключенный…

Подозреваемый Рублев отвечал на все вопросы с ехидной улыбкой. С уверенностью в полнейшей безнаказанности…

Это бесило спокойного Чумакова!

– Вы понимаете, гражданин Рублев, что вас обвинят сразу по нескольким статьям?.. Вы признаете себя виновным?

– В чем?

– Ну, для начала, в незаконном хранении оружия?

Вот тут настало время Лещинского… Адвокат, упорно крутивший бабочку, вдруг возбудился, вскочил и, размахивая какой-то бумагой, подошел к Чумакову.

– Вот, капитан! Читайте!.. Изъятый вами пистолет принадлежит моему подзащитному на законных основаниях. Всё чисто! Он зарегистрирован пять месяцев назад… Следовательно, господин Рублев имел право хранить эту игрушку, носить ее с собой и обороняться от вооруженных нападений.

– Я изучу эту бумагу, адвокат… Но выстрел в Юру Ломакина? Тут вам не отвертеться.

– Ваш лейтенант был без формы. Он начал первым стрелять! Он кричал не про права человека, а угрожал. Типа: «Сейчас убью, гада»… Это правда! Есть два свидетеля. И любой суд признает, что со стороны моего подзащитного была необходимая оборона в чистом виде… В рамках и пределах!

Потом Лещинский ловко разоблачил версию о краже компьютера…

Его совершенно случайно стащила мадам Врангель! Из-за несчастной любви, ревности и обиды.

А «Незаконное проникновение в жилище» – это вообще курицам на смех!..

Как друг Озерова, подзащитный бывал в этом доме десятки раз. И дневал тут, и ночевал…

Если говорить образно, то коттедж Озерова – это для Рублева дом родной.

Простой житейский вопрос: это кто и куда «незаконно» проник?.. Рублев хотел избежать семейного скандала и решил спрятать ноутбук у жены Озерова. Будто бы она положила и забыла…

У женщин в ее возрасте и не такое бывает!

Так в чем вина выдающегося редактора Рублева?

Нет этой вины вовсе!..

Подзащитного надо отпускать… Срочно!

Чумаков реально почувствовал, как зашаталось обвинение… Наверняка, адвокат в бабочке еще не всё сказал.

У этого Лещинского неприятно сверкают глаза. Какие-то чертики там прыгают!.. Такие люди сначала дразнят, а главный камень держат за пазухой.

Чумаков решил смягчить позицию. Вполне можно отпустить этого гада под подписку. Куда он денется?..

А адвокат посчитает это полной победой, расслабится и потеряет бдительность… Руслан добродушно улыбнулся, захлопнул папку и отодвинул ее на край стола.

– А возможно, что вы и правы!.. Если всё подтвердится, то и дело можно не заводить. Отказать за отсутствием состава… И общественность будет рада, и руководство одобрит.

– Именно так, Руслан Сергеевич!.. Но подзащитного надо отпускать. Пусть не совсем, а под подписку о невыезде. Но только сразу – срочно и немедленно!

– Сегодня отпущу… Но у меня три условия, господин адвокат!

– Раз мы, капитан, нашли общий язык, то я на все готов… Слушаю вас внимательно.

– Вы говорили о свидетелях, которые видели, как Юра стрелял и угрожал. Попрошу завтра – ко мне… Или вы их до суда бережете?

– Какой суд, Руслан Сергеевич? Мы с вами и так всё решим… Завтра в полдень свидетели будут у вас.

– Нормально!.. Далее – прошу присутствовать на очной ставке Рублева и Надежды Врангель.

– С удовольствием буду, капитан.

– И третье… Пока я не отпустил господина издателя, я хотел бы поговорить с ним один на один… Не допросить, а побеседовать без протокола.

Эта просьба явно насторожила Лещинского. С учетом своей должности он не любил следователей. Он их боялся и ждал подвоха.

Но Чумаков улыбался так открыто, что ему верилось… И Лещинский поверил!

– Я так понимаю, Руслан Сергеевич, вы хотите, чтоб я ушел?

– Именно так!

– Но вы обещаете, что разговор будет без бумаг и подписей?

– Обещаю! Мы с Игорем Ефимовичем поговорим о жизни… Может, я хочу книгу написать, а знакомого издателя пока нет.

Лещинский собирал свой портфель и лихорадочно думал о странном ходе Чумакова. Или он что-то задумал, или и вправду решил детективы писать.

Собрав все бумаги, адвокат в последний раз поправил бабочку и пошел к двери.

Взявшись за ручку, он обернулся и, прощаясь, неожиданно спросил.

– Я так понимаю, капитан, что про книгу вы пошутили?

– Нет, я серьезно! Решил написать детектив.

– Зря!.. Издатели адвокатам платят сносно, а писателей обдирают, как липку…

Есть твердое правило для разведчиков и адвокатов: не так важен весь разговор, но обязательно запоминается последняя фраза…

Лещинский решил, что стоит пошутить перед уходом.

Шутка очень не понравилась Рублеву!

Когда защитник ушел, подследственный расслабился и высказал всё, что он думает об адвокатах.

– Как вам это нравится, капитан?.. Критикан! Он еще свои деньги не отработал, а туда же… Вы знаете, сколько я ему заплатил? Ужас сказать!

– Но работает Лещинский ювелирно… Я думал вас посадить лет на десять-пятнадцать. А может получиться, что придется отпустить и извиниться.

– Какие извинения, Руслан Сергеевич?.. А вот книгу я помогу вам создать и издать. Обещаю!.. Это, если вы серьезно решили писать.

– Серьезно!.. Интересно запечатлеть всё и всех.

– Да! Жизнь – она штучка любопытная.

– Я вот думаю, Рублев – зачем нужна была вся эта история с кражей книги Озерова… Это же не он придумал! И не Надежда Врангель!.. Без вас ту не обошлось. Угадал?.. Мы же без протокола!

В камере для допросов повисла томительная и многозначительная пауза, которую на сцене очень любил К.С.Станиславский.

Рублев не стал отвечать сразу…

Он выпрямился на своем арестантском стуле, скрестил руки на груди, а его лицо приобрело маску спокойствия, высокомерия и мудрости.

Как у монархов или Папы Римского.

Издательство «Акбар» было одним из крупнейших в стране. И, понятно, что Рублев был богатым человеком.

Это давно замечено, что любые деньги меняют людей. А крупные деньги их просто уродуют!.. Это похоже на пластику лица, которую делают престарелые актрисы. Морщины исчезают, но приходит нечеловеческий оскал и злые китайские глаза, как у хунвейбинов.

Любой, даже мелкий олигарх ощущает себя царьком, королем или даже императором…

Рублев был очень похож на Наполеона пополам со всеми Людовиками. Он начал отвечать не надменно, но величественно.

– Вы правы, Чумаков. Я приложил руку к этой комбинации… Даже не руку, а голову.

– Да, Рублев, у бизнесменов головы работают, как надо!

– Согласен с вами, капитан… Что читает наша публика?.. Классику? Нет! Современную прозу? Нет!.. Читатель покупает то, что модно, гламурно и скандально.

– Не все же так! Есть, кто ищет в книгах красоту, мудрость и вообще – смысл жизни.

– Есть! Но таких всего пять процентов. Они погоды не делают… Что проще – массу подтянуть наверх к шедеврам, или элиту опустить до попсы?

– Можно и не опускать. Пусть эстеты варятся в своем мирке. Пять процентов – это не деньги.

– Нет, Чумаков! Это тоже деньги, но маленькие…Мы работаем на простой народ, которого много… Публике нужна клубничка и скандал! Какие их любимые рифмы? «Кровь и любовь», «розы и морозы»… Очень низкий уровень культуры у нашего населения. Вы согласны?