Принц на белом коне - Анатолий Галкин

– Можно и в деревню… Там, Танюша, другие прелести – старые скрипучие кровати с перинами. Или ароматные сеновалы. Или лесные полянки с мягкой травкой…

– Ты, Чумаков – сексуальный маньяк!.. Всё время – только об одном… Конечно, любовь с этим связана. Но надо думать о высоком! Надо, чтоб души сплетались, а потом тела!.. Например, стоит часто смотреть друг на друга.

– Одно другому не мешает! Можно и этим заниматься и смотреть друг на друга… А уж, как души будут сплетаться…

Короче, вопрос о свадьбе решился сам собой.

Оставалось только назначить срок и составить план оперативных мероприятий… В том смысле, что купить кольца, взять отпуск, созвать гостей и заказать билеты в деревню.

Чумаков ехал в СИЗО допрашивать подлеца Рублева, который стрелял в Юру Ломакина…

Правда, если честно, то розовые очки любви как-то смягчали ситуацию.

Издатель уже не казался полной сволочью, и совсем не хотелось мщения и крови…

Представлялось, что повздорили два мальчика – хороший и плохой… Они подрались между собой, а Чумаков должен разобраться и помирить их…

Он ехал в СИЗО!..

Неожиданно к нему, к Руслану, в голову пришла подлая и коварная мысль…

Он вдруг вспомнил, что живет не в старые добрые времена, когда почти все люди в стране были равны!..

Точно!

Тогда даже капитан милиции вполне мог влюбиться в дочь министра или первого секретаря Горкома… Последствия могли быть разные, но он мог это сделать.

Нет, конечно, и тогда были разные ступени в социальном уровне. Но разрыв был не тот!

Руслан вдруг понял, что Татьяна, как вдова и единственная наследница Зелинского будет ежегодно получать через его фирму такой доход, что страшно сказать!..

И сразу стало скучно.

Да, не очень приятно, когда твоя невеста в смысле денег весит более трех районных отделов милиции вместе с их следователями, криминалистами, архивистами и секретаршами.

Мало того – Танюша еще и «Мисс Кострома».

Королева красоты среднего субъекта Федерации!..

После таких мыслей Руслан совсем сник… Нет, когда это наоборот, то нормально!

Зелинский был олигарх, а она «Костромская царица»… Нормально!

А тут – она богачка, она прекрасной души человек, она Королева красоты… А он кто? Мент с зарплатой магазинного сторожа!

Вот уж где на самом деле – «Неравный брак». Живопись художника Пукирева из Третьяковки.

Картина маслом!

А ещё Чумаков, как образованный мент, вспомнил, что такой брак в старые времена называли «мезальянсом».

А мужчину, который шикарно жил на деньги женщины, старик Дюма назвал «Альфонсом».

Так и что теперь?.. Был Руслан, а стал Альфонс?

Можно, конечно, жить в квартирке Руслана. И покупать все только на его зарплату…

Но тогда надо продать банк, заводы, коттедж, джип, «Мерседес» и всё остальное. Всё продать, а деньги сжечь.

Гори они синим пламенем!..

Глупо!.. Глупо, тупо и нелепо…

А если жениться и жить так, чтоб каждый со своих доходов… Тогда придется и есть, и спать порознь – она в коттедже, а он в панельной пятиэтажке…

Еще глупее!..

Да и он не выдержит порознь.

От этих мыслей Руслану стало совсем худо. Он понял важную вещь – он так любит Татьяну, что не сможет без нее жить. А значит, что надо срочно сравняться с ней в социальном статусе…

Ему срочно захотелось социализма – свободы, равенства и братства!

Нет, прав тот, кто сказал, что самое большое зло – от денег!..

Руслан вдруг понял, что ему надо срочно поговорить с Горским.

Гриша – адвокат! А они всегда делают так, чтоб клиент был доволен. Они всё объясняют не как правильно, а как надо!..

Это их профессия! Они могут из дерьма сделать конфетку и наоборот…

Впрочем, наоборот может любой…

Игорь Ефимович сидел в СИЗО. Но сегодня днем у него было отличное настроение…

Теперь он точно знал, что добрые дела не пропадают просто так. Не зря он почти десять лет кормил отличного адвоката Лещинского…

Этот дармоед в бабочке реально работал два дня в неделю. А получал, как замминистра.

Но вот теперь пришло его время!

Рублев сразу заметил, что сокамерники его уважают. Он ожидал совсем другой прием…

Недавно Игорь Ефимович редактировал мемуары про тюрьму и зону. Там во всех случаях над новичками издевались, устраивали «прописку», сочиняли всякие «подлянки», уступали «шконку» у параши и давали «кликуху» на все времена.

Но в этой переполненной камере он сразу стал авторитетом…

Шутка ли! Фраер мента подстрелил…

Орел!

Так вот опытные сокамерники, узнав суть дела, оценили перспективу приговора в пятнадцать лет.

И это при том условии, что подстреленный мент быстро поправится. «А если он откинет копыта, то можно и «вышку» схлопотать! Пожизненное заключение»…

И они были правы! Грехов на Рублеве предостаточно!

Первое – кража ноутбука в особо крупных размерах. Это, если посчитать сам роман и возможные доходы от его переиздания.

Второе – незаконное хранение оружия… Пистолет он получил по всем правилам, но не успел его оформить. Всё времени не хватало!

Третье – проникновение в коттедж, и попытка свалить вину на жену писателя.

И наконец, четвертое – это не просто сопротивление при аресте, а стрельба в мента, который «при исполнении»…

Прокурор легко нарисует тут попытку убийства должностного лица! Со всеми вытекающими…

Но всё это было вчера вечером. А сегодня днем пришел Лещинский в бабочке и всё перевернул вверх тормашками.

Адвокат за несколько сносных взяток в один день успел оформить пистолет на Рублева.

Понятно, что это сделали задним числом, но «Незаконное хранение оружия» из дела исчезало.

Далее – нашлась парочка влюбленных, которым очень нужны деньги на свадьбу…

Так вот Лещинский убедил будущих молодоженов в том, что они забрались в сад Озерова, и целовались в кустах рядом с коттеджем, прямо у того окна.

Лещинский так долго говорил с ними, влюбленные и сами во всё поверили…

Точно! Они были там и слышали, как кто-то кричал не «Стой! Руки вверх! Милиция», а совсем другое: «Убью, подлеца! Застрелю, гада»…

Если так, то Рублев действовал в состоянии самообороны. И даже не превысил её необходимые пределы…

Тем более, что лейтенант лез в окно без погон, слепя фонариком и размахивая своим пистолетом.

Всё! Вопрос с покушением на мента снят!

Теперь о романе и ноутбуке…

Писатель получает процент с тиражей. И любовница Озерова сама выкрала компьютер и передала его Рублеву. Она надеялась, что пиаровский ход с кражей даст писателю больше денег, а тот поделится с ней потом… Потом! Когда бросит жену и женится на ней. Вот!

Одним словом, издатель к этой краже совершенно непричастен!..

Он только хотел вернуть роман в семью Озерова… Но не ему напрямую, а передать его жене. Мол, Вера Александровна мужа слегка приревновала и спрятала ноутбук…

Простая семейная разборка, и не больше!

И каким боком здесь Рублев. Он миротворец!

Таким образом, констатировал Лещинский, сажать Рублева не за что!

Надо немедленно отпускать!..

В крайнем случае – получилась неудачная комбинация, достойная легкого сожаления и общественного порицания…

Надо перед СМИ отшутиться, повиниться и покаяться.

И с чистой совестью – на свободу!

В конце умный Лещинский поправил бабочку, ехидно улыбнулся и произнес:

– Ну как, господин Рублев, не зря вы мне деньги платили? Что скажете?

– Сейчас ничего не скажу.

– А когда?

– Когда отпустят, тогда скажу…

Серебров сам лично допрашивал освобожденных пленников несколько раз.

И вместе, и порознь…

Спрашивал он о мелких деталях.

Вопросы к Санько – как стрелял, куда упал с дуба, как связали, где держали, кто допрашивал?..

К Боброву примерно тоже, но под другим углом – почему опытный артист не смог соблазнить Татьяну, зачем принялся насиловать девчонку и почему не довел дело до конца?

«Сильвер» спрашивал о разных глупостях, но интересовало его одно: действительно ли они молчали о криминале?..

Если кто-то сказал на камеру хоть четверть правды, то это железная улика.

Таких свидетелей надо убирать…

Жалко, но надо!

После первых допросов Серебров немножко размяк.

Оба говорили складно. Друг на друга вину не валили. Глазки у них не бегали. Ручки не дрожали…

Всё располагало к тому, что они не лгут.

Ивану Санько Серебров доверял больше. Тут была почти дружба, скрепленная кровью…

А раз так, то его можно будет проверить в первую очередь. Пусть делом докажет свою верность.

Они беседовали в бане – небольшом срубе около коттеджа «Сильвера»…

Здесь все равны и всё на виду!

Ни микрофонов под воротником, ни жучка в пряжке… А водичка журчит, и говори, что хочешь…

– Я тебе, Ваня, верю! Но не совсем до конца… Ты Зелинского устранил, но с какого раза?